Будучи единственной женщиной на ближайший десяток километров, да еще и новоиспеченной хозяйкой дома, Энджи решила следовать традициям и приготовить завтрак для себя и своего гостя. Пришлось довольствоваться теми продуктами, что были под рукой, никаких разносолов в ее новом доме не наблюдалось, и полуфабрикаты в холодильнике не лежали. Чистя картошку, принесенную вчера Егоршей, она чуть не порезалась, ведь она это делала первый раз в жизни.
– Чертова уродина, – ворчала она, сражаясь с огромной, узловатой картофелиной, похожей на сказочного гнома.
– Да уж, видно, что ты раньше этим не занималась, – усмехнулся Егорша, – дай-ка сюда, я сам почищу, а ты огурцы помой.
С облегчением передав ему нож и истерзанную картофелину, Энджи взяла пакет с огурцами и пошла к бочке с дождевой водой, стоящей за домом.
Увлеченно отмывая овощи, она услышала за спиной шорох. Обернувшись, увидела ночного гостя – черного пса.
– Тьфу, напугал, – выдохнула она, – нельзя так подкрадываться к людям.
Он стоял поодаль и сейчас походил на самую обыкновенную собаку, ничего демонического и пугающего в нем не было.
– Ты, наверное, есть хочешь? – спросила его девушка.
Пес лишь сглотнул и наклонил голову набок. Домыв огурцы, Энджи сложила их в пакет и вернулась к дому, где Егорша уже поставил на огонь кастрюлю с очищенной картошкой.
– Я уже думал, ты там утонула, – улыбнулся он, но в тот же момент улыбка сползла с его лица.
– Что? – спросила она.
Он лишь молча кивнул, предлагая ей обернуться. Услышав за своей спиной грозное рычание, Энджи испуганно оглянулась. Стоящий за ее спиной пес, подобравшись для прыжка, утробно рычал, не спуская горящих злобой глаз с перепуганного Егорши.
– А ну, замолчи! – прикрикнула она на пса.
Тот тут же замолк, но злобное рычание еще сидело где-то в глубине его глотки.
– Я кому сказала! – повысила она голос.
Пес вздрогнул и, полуприсев, испуганно на нее посмотрел. Жалобно заскулив, он припал на живот и склонил покаянную голову.
– Вот то-то, молодец, – удовлетворилась она результатом.
Егорша поднял брови:
– Да уж, впечатляет!
– Я умею обращаться с собаками, – с нескрываемой гордостью сказала Энджи.
– Ты думаешь, дело в этом? – усмехнулся он, – насколько я помню из твоего рассказа, до того как Прасковья тебя осчастливила своим даром, этот пес был с тобой не так покладист.
– Ты думаешь, он ведьминской силе подчиняется, а не мне?
– Однозначно, – кивнул Егорша, – ведь этот пес вырос у моего отца и меня хорошо знает. Когда-то я играл с ним, но сейчас ты сама видела его реакцию. Поверь, ему не за что меня ненавидеть, я его не бил, не обижал. Он даже на свою старую кличку не отзывается.
– А как его звали? – заинтересовалась Энджи.
– Ярый, как и всех ярчуков в нашей деревне.
– Интересно, – протянула она, – а ну-ка…
Девушка повернулась к псу. Он так и лежал на животе, опустив вниз голову.
– Позови-ка его, – шепнула она Егорше.
– Ярый, – негромко произнес тот.
Собака даже ухом не повела.
Энджи пришла дикая идея:
– А теперь скажи: «Игорь».
– Почему я? – удивился он.
– Для чистоты эксперимента, давай избавим его от моего «ведьминского» влияния, – улыбнулась она.
– Ок, – согласился тот и также тихо произнес: – Игорь!
Собака подняла голову и уставилась на него, как бы ожидая, что тот хочет сказать.
– Ничего себе, – протянула растерянно Энджи.
– Да уж, все теперь ясно, – вздохнул Егорша, чувствуя себя неуютно под тяжелым и недружелюбным взглядом пса.
Начинающая ведьма решила помочь приятелю:
– Все хорошо, Игорь, отдыхай, – строго сказала она псу.
Тот тяжело вздохнул и положил голову на передние лапы.
– Это что же получается? – зашептала она Егорше на ухо: – Выглядит как собака, но по сути человек.
– Что ты имеешь в виду?
– Его разум, воспоминания.
– Ну не знаю, – задумчиво протянул он. – А давай проверим?
– Как?
– Скажи ему что-нибудь о прошлой, человеческой жизни и посмотрим на его реакцию.
Энджи понравилась эта идея:
– А давай, но что бы такое сказать…
– То, что волновало его, когда он был человеком.
– Я бы сказала, когда он был начальником охраны, – поправила она Егоршу, – ведь это была вся его жизнь.
– Ну тогда да, – согласился он.
Энджи немного подумала и, сев так, чтобы не пропустить ни малейшего движения черного пса, в полный голос сказала:
– Георгий, я тебе сейчас расскажу про свою соседку и ее сына.
Пес лежал спокойно, ничего не говорило о том, что он ее слышит. Энджи продолжила:
– Так вот, ее зовут Екатерина Андреевна, а сына – Самойлов Виктор Сергеевич.
Как только прозвучало имя сына соседки, пес вздрогнул и поднял голову. Взгляд его был сосредоточен на лице Энджи, казалось, он ждал, что она еще скажет.
– Продолжай, – шепнул Егорша, тоже не сводя с собаки глаз.
– Виктор очень хороший человек, я с ним знакома.
Пес недовольно мотнул головой и издал звук, похожий на ворчание. Исследователи переглянулись.
– Ты, Игорь, с этим не согласен? – решилась она обратиться напрямую к собаке.
Пес не сводил с лица девушки немигающих глаз, и понять его отношение к Виктору было сложно.
– Я, кажется, тебе вопрос задала! – Энджи решила немного надавить на него и добавила в голос металлические нотки.
Егорша изумленно на нее покосился. Пес еле заметно, но все же помотал головой из стороны в стороны, что, по-видимому, должно было означать «не согласен».
– Ах вот как! – продолжила «диалог» девушка и, кинув хитрый взгляд на приятеля, добавила, обращаясь к псу: – И почему, интересно? Обоснуй свою позицию.
Зачем она это сказала, она и сама не знала. Вопрос о том, каким образом собака, не умея говорить, могла передавать информацию матери, был открыт, и, возможно, она сейчас это выяснит. Егорша тоже затаил дыхание, ожидая реакции пса.
– Ты рассчитываешь, что он сейчас заговорит человеческим голосом? – не выпуская пса из поля зрения, прошептал он ей на ухо.
– Понятия не имею, – ответила она.
Пес молчал, и это было неудивительно, но Энджи решила не сдаваться:
– Я жду ответа! – подпустила она еще металла в голос, чувствуя себя при этом полной дурой.
«Похоже, у меня здесь тоже крыша набекрень поехала, – промелькнуло у нее в голове, – требовать от животного, чтобы оно обосновало свою позицию».
Энджи уже была готова сдаться, но пес вдруг встал на лапы и направился к ней. Двигался он явно неохотно, но, видимо, выполнение или нет приказа ведьмы не зависело от его воли.
Энджи с Егоршей, затаив дыхание, ждали, что будет дальше. Подойдя к ней, пес склонил голову и замер, как будто ожидая от нее каких-то действий.
«И что теперь?» – взглядом спросила она приятеля.
– Положи ему руку на голову, – шепнул он.
Она несмело протянула руку и положила на склоненную собачью голову. Пес не двигался, терпя ее прикосновение, но ничего не происходило. Энджи растерянно пожала плечами и прошептала:
– Ничего.
– Закрой глаза и задай ему вопрос, а главное, попробуй на этом сосредоточиться. Ты же ведьма, используй свою силу, – вполголоса советовал Егорша, – может, надо еще сказать что-нибудь типа «крибле-крабле-бумс» или «трах-тибидох-тибидох», – усмехнулся он.
– Без «тибидох» обойдемся, – зыркнула она на него.
Отказавшись от заклинаний, Энджи решила воспользоваться первым советом. Прижав руку чуть плотнее к собачьей голове, она проникновенно произнесла:
– Сейчас, Игорь, я тебе покажу, каким Самойлова вижу я.
Она закрыла глаза и попыталась представить себе Виктора таким, каким запомнила его еще давно. Перед мысленным взором предстал высокий, стройный темноволосый мужчина с большими карими глазами и обаятельной улыбкой. В руках он держал трехмесячного белого алабая.
Пес глухо заворчал и слегка вздрогнул, видимо, ее видение каким-то образом передалось и ему, но вызвало совсем другие эмоции.
– Продолжай, – услышала она тихий голос Егорши, не спускавшего с них глаз.
Приободрившись, Энджи произнесла:
– А теперь, Игорь, покажи ты.
Она постаралась прогнать свое видение и, освободившись от мыслей, настроиться на то, что покажет ей пес. Не сразу, но перед ее мысленным взором возникла наконец какая-то размытая картинка.
«Ого, что-то получается!» – обрадовалась она и постаралась «навести фокус», сосредоточившись на приеме информации. Постепенно картинка начала проясняться, и вот она уже могла видеть все, что показывал ей пес, до мельчайших деталей.
– О боже, – вдруг испуганно воскликнула она и отдернула руку.