Эта весть быстро разлетелась среди слушателей высшей комсомольской школы: к нам приезжает чемпионка мира по шахматам Нонна Гаприндашвили. Состоится встреча, после чего она даст сеанс одновременной игры на двадцати досках. Любители шахмат сразу же начали формировать команду, которая будет противостоять чемпионке.
Я шахматист так себе – по третьему разряду. Да и время заявиться упустил. Так что в состав сборной не претендовал. Однако события повернулись иначе.
Володька, с которым мы служили в морской пехоте, поинтересовался, не вошел ли я в сборную.
– Ты же неплохо играл за сборную дивизии.
Я не стал говорить ему о своем слабом уровне мастерства и с небольшой долей вранья ответил, что опоздал заявиться. Двадцать шахматистов уже набраны.
Хитрюга Володька улыбнулся:
– Да это не проблема. Я решу ее. Но только при одном условии – ты не опозоришь мою протекцию.
– Как это?
– Продержишься с ней двадцать один ход?
– Думаю, да.
– В таком случае предлагаю пари: если партия продлится больше двадцати одного хода – бутылка с меня. Если меньше – с тебя.
– Согласен.
Через день мне сообщили, что я включен в сборную на двадцатой доске. И еще. То ли Володька проговорился, то ли как иначе, только среди слушателей разнеслась весть о нашем пари.
Чемпионку мира встречали горячо, с любовью. Забросали вопросами из жизни шахматистов, о встретившихся ей трудностях на пути к чемпионству, о том, как воспринимает мировую известность.
После встречи все перешли в фойе. Там были установлены двадцать партий шахмат. Я занял свое последнее в шахматной квалификации место. Игра началась.
Первые три – пять ходов завершились в темпе блиц. Все участники давно усвоили дебюты из учебника Панова.
Имея свободные минуты, я осмотрелся. Боже правый! Основная масса зрителей собралась возле моей доски. Ну и жук же Володька! Видимо весть о нашем пари разлетелась широко. Это придало мне силы. До десятого хода я уверенно, по Панову, разыгрывал сицилианку. Делая очередной ход, Гаприндашвили улыбнулась мне, тем самым, видимо, оценив мое знание теории.
Но чем дальше – тем хуже. Добравшись до миттельшпиля, я стал чаще задумываться, иногда просил Нонну предоставить мне дополнительное время на обдумывание. Чемпионка делала ходы, которые ставили меня в тупик. На мой взгляд, они были нелогичны. Но, черт подери, красивы.
На шестнадцатом ходу Гаприндашвили пожертвовала мне коня. Я принял жертву. Зрители, собравшиеся возле моего столика, зашушукались. Некоторые парни показывали мне большой палец, мол, молодец, так держать, но на душе у меня было невесело, я чувствовал подвох в принятой жертве фигуры, но никак не мог сообразить, где прячется предмет моей тревоги. Даже не предмет тревоги, а мое бесславное поражение. Это я понял после восемнадцатого хода чемпионки. Как я ни анализировал создавшуюся позицию, от мата в три хода мне было не уйти.
Думал долго. Гроссмейстер дважды прошла мимо моего столика. Делом чести было сдать партию и пожать руку соперника. Но ведь за моей спиной, ожидая развязки, стояло человек тридцать, посвященных в суть пари. И здесь у меня был выход: забыть о совести, профессиональной этике и продолжить партию в безнадежной позиции до двадцать первого хода и услышать слова соперницы: «Вам мат». В результате я бы выиграл эту несчастную бутылку.
Когда Нонна в очередной раз подошла к моему столику, я положил короля на доску, поднялся и, пожимая Нонне руку, поблагодарил ее за науку. Большинство моих зрителей зашумело, недоумевая, почему я сдался. Это ясно говорило об их шахматной подготовке. Их внимание держало заключенное пари, а не интерес к игре миллионов.
Вечером того же дня мы с Володькой сидели в узком кругу друзей, успешно расправляясь с бутылкой «Столичной», бездарно проигранной мною.
– Не в бутылке дело, – заметил Владимир. – Ты сыграл партию с чемпионкой мира – этим может похвастаться далеко не каждый. Да и сколько зрителей наше пари привлекло на сеанс. Признаюсь, таким образом я успешно выполнил поручение комитета комсомола обеспечить достойную явку.
Мы долго еще сидели за столом, еще раз сгоняли в магазин за пузырем. Говорили, о чем попало, совершенно не догадываясь, что это идут наши лучшие, самые счастливые годы. Что впереди у нашего поколения войны в Афганистане, Чечне, распад Союза, залпы по Белому Дому, спецоперация на Украине.