Михаил замолчал, вертя в руках смятую пачку сигарет, но продолжал смотреть на пистолет, дуло которого легонько подрагивало.
– Ну и что Вы молчите, доктор? – резко спросил Михаил. – Я в седьмой палате с мечтой о хит-параде… Я буду прыгать на кровати, можно?
– Как хотите, – согласилась Светлана Алексеевна, отсчитывая время до прихода Садовских. Неадекват рассказывал про своё детство где-то минут пятнадцать, не меньше. – Ужасная история.
Михаил вымученно рассмеялся, но ничего не ответил.
– Может, Вы мне ещё и сочувствуете?
– Я Вам сочувствую… Как я могу звать Вас? – спросила докторша.
– Никак меня не зовите, – буркнул он. – Я же никто. Давайте, говорите что-нибудь.
Он машинально направил ствол на неё, из-за чего она беспокойно заёрзала.
– Вам надо отпустить прошлое, – аккуратно сказала Светлана Алексеевна, пытаясь добавить в голос мягкости. Ну и, конечно, не смотреть на него своим тяжёлым взглядом, а то он в ней четвёртую дыру проделает. – Иначе Вы не сможете быть счастливы.
– Я и так не смогу, идиотка тупая, – он бросил скомканную пачку на пол и достал почти
идентично смятую упаковку обезболивающего. Покрутил в руках, с интересом разглядвая трещинки на упаковке, будто видел в это й упаковке себя самого.
– Хорошее средство, – сказал он и кивнул. – Но дорогое… Ты бы только знала. То есть, Вы.
Она не была психиатром, но ей и не надо было им быть – перед ней агрессивный стопроцентный шизик. Эх, а ведь могла бы нежиться с любимым, а не сидеть тут, пытаясь не смотреть на раззявленный рот своей мёртвой секретарши.
– Какой у Вас диагноз? – спросила она, готовясь к взрыву его эмоций.
– Это уже не важно, – отрезал Михаил. – Я думаю, что всё кончено для меня.
Он быстро приставил пистолет к виску и скосился на неё.
«ДА! ДАВАЙ, УРОД ВОНЮЧИЙ, СТРЕЛЯЙ!!! ВЫСТРЕЛИ, НУ ВЫСТРЕЛИ, ТОГДА Я БУДУ ПРИХОДИТЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ НА АВТОВОКЗАЛ И ДАВАТЬ ПОТРОГАТЬ СЕБЯ ЗА СИСЬКИ ВСЕМ ЖЕЛАЮЩИМ БОМЖАМ! ВЫСТРЕЛИ, УМОЛЯЮ!»
– Вы хотите, чтобы я выстрелил? – спросил он спокойно.
– Нет, – ответила она. – Вы должны… жить. Понимаете.
Он снова перевёл пистолет на неё.
– Убеди меня, что я должен жить. Если не убедишь, я клянусь, что мы помчимся в ад на одной маршрутке. Ты же понимаешь.
Она понимала.
……….