Варечка сидела на скамейке в парке. Вокруг цвели яблони, дети весело бегали друг за дружкой, родители поглядывали на них, общаясь между собой. Пахло весной. Внимание Вари привлекла пожилая женщина на скамейке напротив. С ней явно что-то было не так. Варечка присмотрелась внимательнее. Черные плети опутывали руки женщины. Варя нахмурилась и отвернулась. Приятный ветерок обдувал лицо девушки, и, не желая портить себе настроение, она стала смотреть на стайку детей, играющих в догонялки. И тут ей стало не по себе. И как она раньше не заметила: все малыши были покрыты черной паутиной. На детей прикрикнул молодой мужчина. Варя посмотрела на него, с трудом переведя взгляд с ребятни. Уф! Мужчина как мужчина. Но не успев обрадоваться, Варечка взглянула ему в глаза. Скручиваясь кольцами и снова распрямляясь, в зрачках мужчины извивались черви. Она вскочила и бросилась бежать, но навстречу ей попадались лишь пораженные колдовством люди: одних оплетали змеи, у других… Варя не могла на это смотреть и просто зажмурила глаза.
– Проснуться! Я хочу проснуться, – пыталась выкрикнуть она, но из саднящего горла вырывался лишь тихий сип! Она не могла произнести ни слова. Варя остановилась, почувствовав, как кто-то сзади схватил ее за плечо и… проснулась.
На часах девять утра. За окном кружат снежинки. Это был просто сон. На календаре суббота, рабочая неделя позади, а выходные ещё только начинаются. Варечка вытерла со лба холодный пот и пошла умываться.
С тех пор, как она поняла, что теперь отличается от других людей, Варя не могла найти себе места. Она чувствовала себя чужеродным звеном в кругу друзей. Постоянно присматривалась к людям, ища в их неблаговидных поступках навязанную волю, а в болезнях – чье-то злословие. Варечка понимала, что это что-то вроде синдрома медика-первокурсника. Те тоже начинают находить у себя и других несуществующие болезни, подгоняя симптомы под пройденный материал. Но поделать с собой ничего не могла. А слушать стенания Юлечки ей было и вовсе неприятно. Теперь, когда она видела, что никакой венец безбрачия над подругой не висит, стало понятно, что дело всего лишь в ее характере, восприятии мира и нежелании что-либо менять. А потому все чаще вместо встреч с друзьями Варя отправлялась на прогулки в одиночестве. В это утро она решила поступить так же.
Парк находился недалеко от дома. Варечка, прихватив с собой рюкзачок и термокружку с горячим кофе, не спеша, отправилась туда пешком. Ей нравилось бродить по занесенным снежком тропинкам.
В рюкзаке лежала давно прописавшаяся там хоба – туристическая пенка. Варя достала ее и села на скамейку, подложив вещицу, чтобы не застудиться. Старые яблони, как и во сне, были усыпаны белым. Но не цветами, а снежными хлопьями. В девять утра парк был совсем пустым. Никаких детей, играющих в догонялки, не было, как, впрочем, и их счастливых родителей. Только одинокий старик на скамейке напротив. Все ещё слишком отчетливо помня свой страшный сон, Варя долго не смела встретиться с ним взглядом. Она смотрела куда угодно, только не на него, пока не поняла, что это даже смешно.
"В конце концов, это даже смешно", – повторила она вслух, грея руки о термокружку. Но та не так уж хорошо держала тепло. Варечка посмотрела на пожилого мужчину. Сложно было сказать, сколько ему лет. Семьдесят? Восемьдесят? Сухой и немного сгорбленный, он сидел, прикрыв глаза. И тут вдруг Варю пробрала дрожь. Глаза старика были прикрыты не просто так. Теперь она четко видела черную повязку. Варя мотнула головой, не желая смотреть. Но тут дедушка открыл глаза и посмотрел прямо на нее. Она почувствовала его взгляд. Мужчина поднялся и медленно подошел прямо к скамейке, на которой сидела Варя.
– Вы видите ее, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал старик. Голос его оказался на удивление приятным.
– Что? -опешила Варечка.
– Вы видите ее, – повторил он. -Эту повязку, о которой рассказывали мне другие.
Варя поняла, о чем он говорит, но продолжала изображать неведение.
– Я не понимаю, о чем вы… – сказала она.
– Меня всю жизнь мучают головные боли, а теперь я слепну. Очень быстро. Врачи говорят, что это старость. Но некоторые люди, те, кто тонко чувствует этот мир, такие как вы, они видят черную повязку у меня на глазах.
– Вы знаете многих, таких как я? – не удержалась Варя.
– Я стар и многое повидал в жизни.
– Почему же они не помогли вам?
– Я тоже хотел бы знать, – сказал он своим бархатистым голосом. Варя почему-то подумала, что в свое время этот мужчина разбил не мало сердец. Он был очень приятным, ему хотелось верить.
– Как вас зовут?
– Дмитрий Петрович.
– А знаете что? – неожиданно для себя самой спросила она. – Давайте я попробую вам помочь? Я живу здесь, недалеко…
Впервые Варя привела в свой дом постороннего человека. Но порча не выглядела серьезной. Она точно не была сделана на смерть, и девушка искренне недоумевала, почему никто другой до сих пор не снял эту черную повязку, мешающую человеку полноценно жить.
Она усадила его на стул на кухне, закрыла окно. Ритуал был несложный. Но Варечка решила все же заглянуть в свою тетрадь, чтобы удостовериться в том, что она все помнит правильно. Но на обычном месте тетради не оказалось. Варя проверила все поверхности. Ее не было нигде! Мужчина терпеливо ждал на кухне, не задавая вопросов и не торопя.
"Ну и ладно, – решила девушка, – Я вспомню все, что потребуется".
Варечка принесла свечи, несколько травок и другие мелочи. Старик сидел, прикрыв веки и слегка морщась, словно бы от ноющей боли.
Свечи не хотели гореть. Огонь гас, словно бы кто-то задувал его. Старик распахнул глаза.
– Стало быть, не вышло, -сказал он и начал одеваться.
– Почему они не горят? – спросила Варя, складывая свечи обратно в коробку, – Вы ведь знаете, я вижу…
Варя не думала, что он ответит и теперь жалела, что спросила.
– Я был молод и глуп, – сказал он своим приятным баритоном, – и делал постыдные вещи. Я наказан за то, что смотрел и ничего не сказал. Ничего не сделал, чтобы помочь ей.
– Кому?
– Ведьме. Кому же ещё? Остальных давно нет в живых. Кто-то утонул. Кто-то спился до смерти. Так что я легко отделался.
– Но почему это никто не может снять?
Мужчина посмотрел на нее, как на неразумную, и ткнул пальцем в потолок.
– Они не дают. Нельзя. Я должен отработать наказание в этой жизни, а может и не только в этой. Тебе бы стоило знать о таком.
Он обулся и вышел за дверь. А Варечка поспешно набрала знакомый номер.
– Матрена, что значит, не дают снять порчу? Как это?
– Я же говорила. Сначала узнай, за что наслали, кто наслал. Возмездие не снимается. А сунешь руки туда – поплатишься за чужие грехи. Эх, молодежь, – вздохнула женщина и повесила трубку.