Говорят, дикого зверя нельзя приручить. Даже не помня, откуда он, на подсознательном уровне зверь всегда хочет вернуться в родные края. И вернётся рано или поздно. А ещё говорят, звери помнят, когда им кто-то помог и если к ним хорошо относились. Но правда ли это и помнит ли этот зверь?
Ему давно что-то подсказывало вернуться к городу, в котором он когда-то жил и по улицам которого разгуливал по ночам. К городу, где его боялись, хотя он и не давал причин для такого страха. Он никого не трогал, был всегда сыт и единственное, что заставляло его гулять по улицам – это любопытство.
И зверь учуял. Слабый запах чего-то знакомого, родного. Пахнущего как и в первый день их встречи, когда он был глупым щенком и убежал от матери. Да, запах мамонтового сыра всё ещё не выветрился из этого человека. Он его не замечает, но зверь чует, зверь помнит.
Несколько раз хищник слышал своё имя. Он не понимал, что оно означает, но знал, что что-то столь же белое, как и он сам.
Зверь внимательно следил за двумя фигурами, прячась в тени деревьев. Он проводил их вплоть до другого города. Не такого большого, как в котором он некогда жил, но впитавшего не меньше запахов. Было трудно распознать среди них тот самый, но у волка получилось. Дождавшись темноты, он прошёл до дома, у которого запах заканчивался. Внутрь зайти не получится, поэтому зверь решил спрятаться под крыльцо и дождаться утра.
***
Зевая, я вышла из таверны и потянулась. От утренней прохлады по телу прошлись лёгкие мурашки. Я потёрла руки и облокотилась на перила, с наслаждением вслушиваясь в пение птиц. Лин доедал остатки завтрака, через несколько минут он уже должен выйти, и мы продолжим свой путь. А пока я наблюдала за просыпающимся городом.
Не менее сонные стражники лениво расхаживали туда-сюда. Кто-то из простого люда шёл на лесопилку, кто-то – на огороды. Несколько человек отправились на охоту. Я услышала обрывки из разговора: говорят, медведи совсем уже достали – метя свою территорию, обдирают стволы деревьев, что сказывается на качестве древесины, поэтому нужно перебить как можно больше этих животных. Что же, удачи им.
Пробегавшие мимо дети внезапно остановились, посмотрели на меня, а потом с криками стали разбегаться. Неужели я так плохо выгляжу с утра? Но, как оказалось, дело было не во мне. Я опустила голову и наткнулась на с интересом смотрящего на меня волка, и замерла. Мы несколько секунд внимательно разглядывали друг друга, волк не нападал, я не шевелилась. Что он делает в городе?
Спустился с горы в поисках пропитания? Но внезапно одна мысль ударила меня в голову:
– Лавина? – тихо спросила я. Волк навострил уши, он полностью вылез из-под крыльца и, припадая к земле, стал тихо поскуливать. – Лавина! Девочка моя!
Это точно была она. Я спустилась со ступенек и крепко обняла питомицу. Удивительно, что она нашла меня и узнала. Я не видела её с тех пор, как отправилась помогать Лину и Дранае добраться до Виндхельма, чтобы уговорить Ульфрика прийти на Высокий Хротгар на переговоры о перемирии. Сколько времени с тех пор прошло! Я не знала, где её искать и жива ли она вообще, а Лин рассказывал, что после Виндхельма больше не встречал волчицу. Сейчас она извивалась в моих объятиях и вылизывала языком всё, до чего дотягивалась.
Прибежавшие на крики стражники были удивлены таким поведением зверя. Кое-как я смогла убедить их в том, что опасности нет и я отвечаю за действия своего питомца. Они разошлись, но глаз с хищника спускать не стали.
Лавина более-менее успокоилась, но из объятий моих не вырывалась. Я сидела на крыльце, крепко обняв волчицу и уткнувшись носом в её шкуру. Кажется, с нашей последней встречи она выросла ещё больше. Теперь передо мной была большая и статная белая волчица, настоящая охотница, внушающая страх. Но я знала, что со мной она не причинит никому вреда.
– Айрине? – я повернулась на голос Лина, он стоял в проходе и с удивлением смотрел на меня. – Это что?
– Не что, а кто! – я утёрла пару слезинок и поморщилась от языка, лизнувшего моё лицо. – Лавина нашла меня! Представляешь?!
– Ух ты, – парень округлил глаза, подошёл ближе и присел на корточки. – А меня она помнит? Не оттяпает пальцы? – он медленно протянул ладонь к волчице. Она вытянула голову вперед, принюхалась, а потом забила хвостом по земле. Этот знак Лин оценил как разрешение погладить её и улыбнулся. – Помнит. Я так понимаю, она идёт с нами?
– Это уже не нам решать, – я снова стала гладить, тискать и сюсюкаться с питомицей. – Она всё-таки самостоятельная девочка.
– Мне кажется, теперь она от тебя не отстанет. Ладно, пошли седлать лошадей. Через несколько дней нам нужно быть уже в Рифтене. Да и нечего пугать местных жителей волком. Она сильно выросла.
Как в старые добрые времена: мы с Лином ехали по дороге, а Лавина, скрываясь среди деревьев, чтобы не пугать случайных прохожих и наших лошадей, следовала за нами по пятам. Чувство, будто за нами следят, никуда не делось, но было уже обоснованно – с нас не сводила глаз волчица.
Несколько раз она выбегала на дорогу, преследуя кролика или лисицу. Просто ради забавы, как я поняла, потому что острые зубы она в ход не пускала. К вечеру мы добрались до небольшой деревушки, заночевав на дружелюбно предоставленном сеновале. Повезло, что я прихватила с собой парочку зелий, так как Лин всё-таки ко мне пристал, а я и не была против.
В таком темпе прошло дня два. На третий мы добрались до Рифтена. Можно будет наконец-то спокойно выспаться на мягкой и тёплой кровати в таверне. Лавина убежала в лес. Перед тем как отпустить её, я объяснила, что долго в городе мы задерживаться не будем и чтобы она встречала нас у ворот на следующий день.
Я была абсолютно уверена в том, что она меня поняла. Посмотрев на то, как она убегает в рощу, я сняла вещи с лошади, и мы с Лином вошли в город.
– О, какая милая маленькая девочка! – я сразу обратила внимание на говорившего мужчину. Он стоял около маленькой девочки и гладил её по голове, а та стояла, заложив руки за спину, и доверчиво улыбалась. – Хочешь, конфетка, я дам тебе конфетку? О да, хочешь шоколадку?
Я была в шоке от происходящего. Я знала, что Рифтен – не из благоприятных городов. Но чтобы настолько! Наткнуться на подобное посреди дня, а стража и в ус не дует. Я уже хотела было подойти да ударить чем-нибудь этого мужика, пристающего к ребенку, как вспомнила один интересный эпизод.
– Да! Прошу Вас, добрый господин. Мама и папа бросили меня совсем одну, а я так хочу кушать! Я знаю короткий путь до конфетной лавки, – Бабетта плотоядно улыбнулась и, схватив мужчину за руку, потянула в тёмный переулок между домами. – Сюда!
Я ухмыльнулась, зная, что его ожидает, и со спокойной душой пошла дальше. Лин даже не заметил этого маленького представления.
Я немного нахмурилась. А вот если бы к нашему ребенку так приставали? Он бы заметил? Конечно бы да! Всё-таки наше дитё. А уж его Лин будет защищать, не жалея своей жизни. Я заулыбалась, смотря в спину идущего впереди парня. И ненароком начала напевать под нос веселую песенку. Он обернулся и остановился:
– С чего такое хорошее настроение? – мы поравнялись и пошли дальше бок о бок.
– Да так, призадумалась о будущем, – я отвернулась и попыталась скрыть хитрую улыбку, появившуюся сама собой. Кажется, мне даже удалось, по крайней мере Лин не стал продолжать расспросы.
Пока день не закончился, Лин решил навестить гильдию воров и забрать некоторую сумму денег, а я – побродить по улицам города. Последний раз я здесь была на собственной свадьбе. С прошлого раза, в принципе, ничего и не изменилось. Возле лавки «Заложенная креветка» я столкнулась с маленькой вампиршей Бабеттой. Она, поедая конфеты, довольная и сытая выходила из магазина. На её красном платьице я заметила несколько тёмных капель.
Девочка бегло взглянула на меня и прошла мимо. Когда из лавки, засунув в рот леденец, выходила уже я, труп того мужчины обнаружили. Зеваки собрались вокруг обескровленного тела, переговариваясь друг с другом:
– Проклятые вампиры, – с чувством сплюнул один.
– Совсем уже обнаглели! – возмутился другой.
– Решено! – стукнул кулаком по ладони какой-то юнец. – Вступлю с Стражу Рассвета, говорят, они набирают людей в свои ряды.
– А я несколько раз видел этого беднягу! – ужаснулся первый.
– Правда? Где?
– Он часто ошивался возле благородного приюта, разговаривал с детьми.
– Усыновить хотел? Ох, доброе сердце у него было, – печально покачала головой стоявшая в толпе женщина.
И в том же духе. И только я знала правду о том, кем примерно являлся этот человек и от чьих рук он умер. Стража разогнала людей – те недовольно пошли по своим делам, а я села на лавочку у рынка, посасывая леденец, и стала дожидаться Лина.
Не дождалась. На улице к вечеру похолодало, поэтому я пошла в таверну, где прилегла на кровать и сама не заметила, как задремала. Разбудил меня лёгкий шум скидываемой брони, а потом и горячие поцелуи в шею. Я лежала на животе, потому сразу почувствовала возбуждение парня.
– Ты сказал, что надолго не задержишься, – я наигранно поругала парня.
– Извини, – он продолжал целовать меня в шею, а руками поглаживать бёдра, – Бриньольф заставил с ним выпить немного.
– Уверен, что немного? – было сложно сдерживать грозный тон в голосе, учитывая, что делал Лин.
– Извини-и-и, – он буквально промурлыкал это. – И за следующее тоже.
– За следующее? Лин, что… Ах! – он снял с меня бельё и резко вошёл. Я была возбуждена, поэтому было не больно – просто неприятно от такого резкого действия. – Ты… засранец, Лин…
– Знаю, – он выдохнул мне на ухо и прикусил его.
Он стал двигаться быстро и жёстко, не давая мне перехватывать инициативу. Я чувствовала себя беспомощной, но это чувство мне нравилось. Полночи мы наслаждались друг другом, опьяненные он – мёдом, а я – любовью к нему.
Будучи совсем без сил, я еле как дотянулась до сумки и достала на ощупь нужную склянку с зельем. Я выпила его, сложила пустой бутылёк обратно и уснула в крепких объятиях Лина.
На утро, как и ожидалось, парень проснулся с похмельем. Я стояла, склонившись над ним, и держала в руках кружку с водой, состроив очень серьёзное лицо. Застонав, Лин открыл глаза и тут же наткнулся на мой злобный лик.
– Айрине? – тихо прохрипел он. – Я… что-то вчера натворил?
– Ты приставал к одной девушке! И был с ней очень груб! – мне стоило огромных трудов не засмеяться сразу, как увидела его выражение лица.
– Я… что? – он потрясённо округлил глаза. – Я бы не… никогда… я просто не мог! – парень нервно вскочил на ноги.
– Но мне понравилось, – я ухмыльнулась и протянула ему воду.
– В смысле?! – Лин не сразу понял смысл сказанных мною слов. – То есть, я приставал к тебе? Ох, ну слава Богам, – он с облегчением сел на кровати и провёл ладонью по лицу, приняв у меня стакан.
– Значит, тебя не смущает, что ты был слишком груб? – я скрестила руки на груди, Лин поперхнулся глотком воды.
– Извини…
Я засмеялась, после вчерашней ночи это слово для меня будет иметь особое значение. Я поцеловала Лина и сказала ему собираться поскорее, так как время было уже обеденное. Завтрак у аргонианки Киравы, управляющей таверной, был мною заказан заранее: две порции томатного супа и несколько кусочков хлеба.
Пока мы ели, он все смотрел на меня с виной в глазах, несмотря на мои слова о том, что беспокоиться не стоит и всё вчера было просто замечательно. Но пришлось взять с Лина обещание, что он не будет больше так сильно пить. Бесполезно, конечно, уговаривать на такое норда, но попробовать стоит.
Собравшись, мы вновь выдвинулись в путь, и Лавина продолжала белой тенью следовать за нами.