– Ладно. – После того как с главными вопросами благополучно разобрались, Пепел поднялся и начал искать свой клоунский парик, второпях брошенный куда-то в угол. – Пора мне покинуть ваше нудное общество ради людей гораздо более веселых.
– Еще более веселых? – нарочито удивился Ралт. – Смотри, как бы от смеха не помер.
– Не-а, – Дари обнаружил-таки свой реквизит и теперь придирчиво изучал его на предмет повреждений, – я в этом плане закаленный. К тому же пора и честь знать.
– Надеюсь, уходить ты собираешься не через забор? – насторожился Каги. – А то там уже псы спущены.
– Лазить через ваш забор с собачками на хвосте? Нет уж, увольте. Порвут еще мне ценные портки в цветах рода Ютиси.
– Лучше бы порвали то, что под штанами, – буркнул Ралт.
– Да, это еще ценнее. Так что обойдемся без рисков. И свалю я отсюда как пришел – в теплой и веселой компании.
– Очень теплой, – скептически изогнул бровь Каги. – Их тут нашими наливками настолько подогрели, что неизвестно, найдут ли они теперь ворота.
– Вот заодно и помогу, – кивнул Пепел. – Найти, в смысле.
– А вдруг твое отсутствие все-таки заметят? И задумаются, что ты так долго мог здесь делать?
– Пусть себе. Я сразу сказал: пойду гадать самому важному Шоргу. В этом плане у меня порядок – все, кому нужно, знают, что я при деле.
– Так ты там не только место клоуна отбил, но и главного шарлатана?
– Ага, – прищурился от удовольствия Дари. – Как раз с него и начал. Клоун – это уже потом, вместо премии.
– Идеально тебе подходит, – кивнул ему Ралт.
– Вот и я думаю, – расплылся тот еще шире. – Какого хрена мне в контору к зануде-папеньке возвращаться, когда здесь работа мечты пропадает?
– Каждый день – праздник?
– Точно. А у него там каждый день сплошные ужасы типа экстренного спасения отечества. И вот стал бы нормальный человек сомневаться при таком раскладе?
– А ты нормальный?
– А ты сомневаешься?
Обе реплики прозвучали одновременно и в унисон, заставив Пепла с крайне серьезным видом почесать в затылке:
– Н-да…
После чего все, наконец, расхохотались.
– Слушай, – неожиданно предложил Пеплу Каголи, когда веселье закончилось, – может, и правда кинешь мне руны?
– А-а? – не сразу понял тот.
– Что «а»? Не в курсе, что такое руны? Или как их кидать?
– В курсе. Но не могу понять, зачем оно тебе?
– Да вроде и незачем особо, но… Неспокойно просто. Кинешь?
– Ну могу, вообще-то. Только к чему тебе мои куцые уменья, если здесь настоящий пророк от безделья мается?
– Кто? – не сообразил тот поначалу, но в итоге все-таки уставился на Шоралта. – Он?!
– Ну да. Не знал, что ли?
– Пепел, – поморщился Ралт. – Твой длинный язык однажды укоротят. Это даже не вопрос. Вопрос – когда.
– Не-а. Вопросы там другие: кто, как и чего оно ему будет стоить. Но в целом согласен, виноват. Не думал, что Каги не в курсе, Шоргуа же знали про твой дар, ты им даже кидал когда-то – как раз на меня. Так что примите мои извинения, ресс.
Дари понимал, что вот теперь у Ютиси появились по-настоящему серьезные основания для претензий: он и в самом деле влез не в свое дело. Кому и как рассказывать о своих способностях и делать ли это вообще, каждый из рессов решал сам. И по-настоящему сильный и редкий дар старались светить как можно меньше.
– Да ладно, что с тебя возьмешь? – махнул рукой Ралт. – Но в курсе здесь и правда были лишь двое, погибшие в твоей заварухе. Тогдашний Шорг и Старн.
– Не, это не моя заваруха. Это Ретен устроил, – открестился Дари.
– Не суть.
– И то правда.
– Так, может, ты в самом деле тогда на нас кинешь? – Каги испытующе посмотрел на Ютиси. – Я готов принять на себя обязательство. По твоему выбору.
– Не стоит, – Ралт снова отмахнулся. – Но о чем именно ты хочешь услышать? Куда смотреть?
Каголи подумал и начал издалека:
– Вы знаете, нашему нынешнему Шоргу семь лет. Ни в одной другой семье такое даже представить невозможно – ребенок во главе рода.
– Угу, – откликнулся Дари, – тут вы и правда отличились. Оригинальностью.
– Но он действительно самый сильный из нас сейчас. – Бывший дворецкий пожал плечами.
– Вот кажется мне, – продолжил Пепел, – что-то не до конца просчитал тот ваш умник, которому пришло в голову передавать власть по силе дара и уйти от общих традиций. Явно не все учел.
– Да, – не стал спорить Каги. – Поэтому я и думаю, не пора ли опять что-то поменять?
– А понимаешь ли ты, мудрый ресс Каголи, – пристально глянул на него Пепел, – что в результате запросто можешь лишиться власти? Вместе со своим сыном? А?
– Лучше уж самому. Не дожидаясь, пока лишат.
– Ого! Даже так?
– Нет. Пока еще нет. Но недовольных у нас все больше.
– Я понял, – вмешался молчавший до этого Ралт. – Понял, куда смотреть. Убери со стола все лишнее, сейчас попробую кинуть…
От личины клоуна Пепел избавился прямо за воротами резиденции Шоргуа, как только веселая и нетрезвая компания циркачей выкатилась из них и двинулась по дороге дальше. Но не к Сонресорму, где им сегодня предельно ясно дали понять, что конкуренции с заезжими комедиантами не потерпят, а, наоборот, в противоположную от города сторону. Дари сначала немного приотстал от своих временных знакомцев, а потом и вовсе затерялся в густых кустах и в стремительно наступивших сумерках.
Убедившись, что поблизости никого нет, он избавился от пестрого костюма и парика, как можно тщательнее стер грим и, опять превратившись в потерявшего место работягу, целеустремленно зашагал в сторону ресской столицы. Лучше бы, конечно, экипаж нанять, да где ж его поздним вечером тут, за городом, раздобудешь? Впрочем, пара часов пешей прогулки тоже особой проблемы не составляла, тем более что погода стояла практически идеальная: не холодно, не жарко и почти безветренно; выкатившаяся на потемневший небосклон луна прекрасно освещала дорогу, а густые вечерние запахи огромного пригородного парка лишь добавляли удовольствия от этого неожиданного променада.
А еще на ходу прекрасно думалось, что оказалось кстати: поразмышлять Пеплу сейчас было о чем. Прежде всего – о весьма странном раскладе, выпавшем у второго Ютиси, едва тот попытался заглянуть в будущее Шоргуа.
– Каголи, – когда Ралт оторвался от разглядывания рун, рассыпанных по столу, лицо у него было… интересным, – тебе придется держаться за свою власть зубами и когтями. Насмерть.
– А? – не сразу сообразил тот.
– Именно так, если не хочешь, чтобы здесь и из-за вас началась бойня, в которую втянут всю империю.
Каги хотел было сказать что-то еще, но передумал и лишь шумно вдохнул. Пепел тоже слов не нашел, зато тихонько присвистнул, после чего пророк развернулся уже к нему.
– Эрдари Равеслаут, четвертый ресс Ретенауи, а ты в этом раскладе граничное условие. Ты и та интрига, в которую втянули Рин. Этот Олли… Господин Олифуэлл… Он очень серьезный противник. Очень. Но сделать его тебе придется. Иначе…
Пепел, не удержавшись, заглянул Ралту через плечо, что, вообще-то, было категорически не принято. Быстрым взглядом оценил, как легли руны, и присвистнул еще раз:
– Ладно. Про последствия, считай, понял. Впечатляют. Но я бы и без того постарался ради такого редкостного засранца.
Шоралт быстро смешал пластины и зло глянул исподлобья:
– Вот и старайся. Раз понял.
– Угу. Но сегодня ночью стараться для меня будете вы, перелопачивая ваши архивы. Помните, да?
– Помним, – серьезно кивнул Каги, все еще не до конца пришедший в себя.
– Ага, – почти одновременно с ним откликнулся Ютиси. – Пошел лопатить.
Сгреб руны и, попрощавшись лишь коротким кивком, шагнул за дверь, с хлопком закрыв ее за собой.
Пепел, глядя на это, почесал в затылке, хмыкнул и развернулся к Каголи.
– Мог бы предложить подвезти, не находишь?
– Ты бы отказался, – нашел тот силы ухмыльнуться.
– Отказался, – кивнул Пепел. – Но предложить-то мог?
А потом замер и, уже серьезно глядя на ресса, поинтересовался:
– Знаешь, я тут вдруг подумал… А не было ли тебе новых заманчивых предложений… ну, скажем, связанных с шахтами? Теми, где вольфрам нашли?
– Были, – пожал тот плечами. – Разумеется, были. Но я очень прозрачно дал понять, что это бесполезно.
– А вот теперь столь же прозрачно дай понять, что заинтересован.
– Почему?
– Потому что сильно хочешь удержать власть и тебе нужна поддержка. Против недовольных в собственной семейке.
– А она мне в самом деле нужна?
– Нужна. И ты ее получишь. Не от Сиенуры, разумеется, но им об этом знать не стоит. Пусть думают, что они твоя последняя надежда.
– Н-ну… хорошо. Ладно. А зачем это тебе?
– Неплохой способ чуток потянуть время. А еще хочу знать, кто конкретно придет делать тебе авансы и какие именно. Да, очень оно мне любопытно…
Времени до города аккурат хватило, чтобы прокрутить ситуацию в голове несколько раз и рассмотреть со всех сторон. Так что, когда Дари усаживался в экипаж, подхваченный на самой окраине Сонресорма, примерный план у него уже сложился.
– На Зеленую! – распорядился он, забираясь в коляску и вытягивая гудевшие от усталости ноги. А потом решил, что и мозгам тоже нужно дать отдых, полностью сосредоточившись на красотах ночного города. Тем более что за прошедшие два года хуже он не стал и полюбоваться было чем: яркие газовые фонари, широкие прямые проспекты, стильные фасады с сияющими витринами в нижних этажах… И публика, в этот непоздний еще час фланирующая по улицам или сидящая на открытых верандах кофеен и ресторанов – разодетая, изящная и веселая. Действительно, ничуть не уступает столице, а кое в чем так даже и превосходит.
Отпустив кучера в самом начале Зеленой улицы, возле все еще не застроенного пепелища бывшего притона, Дари тщательно убедился, что лишнего любопытства не привлек, и юркнул в щель между двумя заборами. Чтобы задами, вдоль протекавшего там ручья, выйти к бывшему пансиону госпожи Шарот. Дом, покинутый пару лет назад, все еще держался молодцом, а вот ухоженный прежде садик сдал: зарос и одичал. Впрочем, Пеплу это было только на руку. Под прикрытием темноты и раскидистых кустов чубушника он пробрался к крыльцу и в тайнике под ступенями нашел заранее приготовленный для него тючок с одеждой. Переодевание много времени не заняло, и очень скоро обратно на Зеленую вышел уже совершенно другой персонаж, мало чем напоминающий давешнего работягу.
– Отель Амбасада, – назвал он адрес кстати подвернувшемуся извозчику. – Побыстрее.
– Как скажете, ваша милость, – откликнулся тот и залихватски щелкнул вожжами, подгоняя лошадку.
В гостинице его уже ждали. И едва он назвал свое имя у стойки, тут же приветливо улыбнулись:
– Номер двести шестой, господин Ранси. Второй этаж. Устроит?
– Да, вполне, – с чуть рассеянным видом кивнул в ответ Пепел.
– Ваши вещи доставили вчера. Они уже в комнате.
– Благодарю.
– Подать вам ужин? Или предпочтете общий зал?
– Подайте, если не затруднит. А то путешествие вышло несколько утомительным.
– Да, конечно. Через полчаса доставят.
– Прекрасно. Как раз успею вымыться с дороги.
Госпожа Шарот отбывала в путешествие, рассчитывая использовать время каникул и с толком, и с удовольствием. Жалование декана самой престижной военной академии империи плюс кое-какая мелочь, отложенная на счета раньше, вполне позволяли ей пару месяцев с комфортом покататься по стране, посещая чем-то памятные места и навещая друзей – старинных и не очень.
И обставляла свой отъезд энергичная бабушка красиво и с размахом – так, как всегда умела и любила. Кафедра риторики и древних языков в Шант Эли стояла если не на ушах, то уж на голове точно.
– Мальчик, ну что ты делаешь? – госпожа декан даже голос не повысила, а «мальчик» с предвыпускного четвертого курса замер, словно заяц, с поличным пойманный в капусте. – Этот саквояж не нужно нести в салон, его нужно в багажник…
И тут же, ровно тем же тоном, без перехода, развернулась отчитать уже метрессу женского общежития:
– Госпожа Шрант, душечка, за чудесную выпечку вашей подруге, конечно, спасибо, и преогромное, но вот корзинку с ней ставить нужно как раз в салон, в багажном кофре ей не место…
Под конец замороченная академия чуть ли не в полном составе кружила вокруг бабушки, прыгая по первому ее жесту и подскакивая по первому слову. Потому что иначе она могла и не уехать!
Ректор, лорд Фарнис, даже думать о таком исходе не желал, поэтому и выделил в распоряжение пожилой леди все, что она запросила, начиная от курсантов и сотрудников ее кафедры и кончая собственным авто. Два месяца покоя стоили и не такого. А теперь с все возраставшим нетерпением наблюдал за предотъездной суетой сквозь занавеску из окна своего кабинета, одновременно и опасаясь выдать свое присутствие, и понимая, что это все равно неизбежно.
Краса и гордость имперской тайной канцелярии в отставке, за непонятно какие грехи посланная богами в его академию, издевательски махнула ему ручкой, ни капли не обманутая ни занавеской, ни его маневрами, и сделала знак водителю, что можно трогаться.
Напоследок кто-то из обожавших своего декана сотрудников в десятый, наверное, раз попытался настоять:
– Госпожа Шарот, но, может, все-таки проводить вас?
– Мальчик, – смотрела бабушка при этом не на него, а на юбки, которые тщательно подбирала, прежде чем захлопнуть дверцу, – вы всерьез полагаете, что без провожатых я не способна найти воздушный вокзал? Даже с водителем?
– Нет, конечно, – быстренько открестился «мальчик» годов сорока, преподававший риторику и как раз по этой причине чувствовавший себя способным спорить с деканом на равных. – Но ваше здоровье…
– Об этом я вам тоже говорила, – печально качнула головой пожилая леди, явно огорченная такой бестолковостью. – Но вы, похоже, запамятовали. Компаньонку мне мы захватим как раз по дороге, в госпитале Всех Богов мне обещали подобрать приятную во всех отношениях девочку.
С юбками, наконец, было покончено, выверенными и аккуратными складками они были разложены ровно там, где требовалось, дверца захлопнулась, авто медленно тронулось по главной аллее академии в сторону ворот.
– Не скучайте тут, мальчики! – Бабушка высунулась в окошко и на прощание еще раз махнула сухонькой ручкой, затянутой в перчатку. И опять безошибочно кольнула взглядом спрятавшегося за гардиной ректора.
Лорд Фарнис передернулся, глазами проводил машину до ворот и… вдруг почувствовал себя школяром на каникулах, наконец-то отпущенным на свободу.
«Девочку», для того чтобы сопровождать госпожу Шарот в путешествии, и впрямь подобрали приятную: симпатичную, высокую и гибкую, словно веточка. Стараясь казаться взрослее и строже, копну каштановых волос она аккуратно заплела и убрала под форменную косынку и дополнила образ строгим, наглухо застегнутым платьем с форменным же, до хруста накрахмаленным передником под самое горло. И лишь зеленые, чуть в рыжину глазищи на бледном личике выдавали, насколько «сестричка» на самом деле молода. Впрочем, бабушку все устроило, претензий по поводу неопытности своей компаньонки она не высказала.
Высказалась чуть позже, когда девушка уже уселась напротив, дверь авто снова закрылась и оно покатило дальше, теперь прямиком в сторону воздушного вокзала:
– Ну здравствуй, Рин Сорвени. Устроила же ты нам переполох.
Девушка серьезно глянула на декана своей академии и виновато кивнула:
– Кажется, да.
– Кажется? – удивилась та в ответ. – Да нет, не кажется, суеты вокруг и в самом деле с избытком. Мало мне было подробных инструкций на твой счет от двух министерств и того, что лично Ретен все мозги выполоскал, так еще и мальчишка перед отъездом указания надумал раздавать! Совсем ум потерял – бабушку учить…
– Госпожа Шарот, – внезапно перебила та этот монолог. – Как вы думаете, он на меня сильно злится?
– А сама как считаешь?
– Сильно.
– Правильно. Но это потому что сильно любит.
– Думаете? – Норин механически ухватила край своего передника, вцепившись в него обеими руками.
– Разумеется. Иначе бы он не спустил тебе такого. Ты ж ведь не только отца умудрилась подставить, но и его тоже. Всю его будущую карьеру. А через него и Ретена. Да уж, наделала ты дел, девочка. Но… Главное даже не в этом.
Рин подняла глаза на замолчавшую бабушку, ожидая продолжения. И дождалась.
– Я правильно понимаю, что вы с ним до сих пор не спали? – госпожа Шарот поинтересовалась этим с непосредственностью доктора. Или сержанта.
Та сначала поперхнулась от неожиданности, но потом просто кивнула.
– Не доверяешь ему? Несмотря на решенное уже дело со свадьбой?
– Нет! Доверяю. Просто… – теперь замолчала уже она.
– И правда, деточка, все просто. Этот Олли оказался ближе к твоей постели, чем наш мальчик. И ты хочешь, чтобы он не злился?
– Я не знаю… – Рин все-таки не всхлипнула – удержалась. – Тогда все как в тумане было.
– Разумеется. – Бабушка кивнула. – Туман – это так удобно.
Но вместо того, чтобы все-таки расплакаться, Рин уставилась на нее злым взглядом, чем невольно вызвала уважение.
– Никто не был близок к моей постели! Ясно? Никогда. Тем более господин Олифуэлл! И вообще, это касается только меня и Эрдари.
– Ладно, – сменила тон бабушка. – Не кипятись.
И пробормотала себе под нос, так что Рин скорее угадала, чем услышала:
– Да, все-таки мальчик не ошибся с выбором.
Девушка хмыкнула было, а потом серьезно задумалась. Очень серьезно.