– Я ее потеряла…
Голос Вадомы был растерянным и испуганным. Она прерывисто дышала, то и дело прикладывая пальцы к вискам и закрывая глаза. Черные брови трогательно поднялись у переносицы, и между ними пролегли две тоненькие складки. Затряслись губы. Ее качнуло, и она сделала шаг в сторону, чтобы сохранить равновесие. Михаил, все еще сидя в кресле, подался всем корпусом вперед, готовый в любую секунду подскочить и подхватить жену.
Он все еще никак не мог привыкнуть и тревожился за нее, хотя после возвращения силы и ритуала слияния с каждым днем она все крепла и словно молодела. Выпрямилась спина, и хромота исчезла. Разгладилось лицо, заблестели глаза, и стал звонче голос. К ней стали возвращаться отблески былой красоты. Все изменения происходили постепенно и очень медленно, и поэтому ни она, ни Михаил долго не замечали их. Только когда она не так давно буквально вспорхнула утром с постели и первым делом посмотрелась в зеркало, вместо того, чтобы долго растирать больные ноги, с глаз мужа словно упала пелена, и он уставился на свою помолодевшую жену, будто не узнавая ее. Как же он не замечал, что она так похорошела? Что походка ее стала более легкой, осанка стройной, и Вадома перестала жаловаться на боли в спине.
В то утро они сели рядышком на кухне и стали смотреть фото прошлых лет. Совсем редкие снимки, которые муж с трудом уговаривал сделать, потому что Вадома, старея, разлюбила фотографироваться. С фотографий четырехлетней давности смотрела на них мрачная старуха с худым изможденным лицом и тоской в глазах. Снимок был сделан прямо перед слиянием, когда она уже вернула свою силу. Их новый друг и благодетель Эрик наконец добыл старинный медальон, в котором очень много лет назад белые ведьмы заточили ее магию, обманом заставив согласиться на ритуал. Вадома со слезами на глазах вспоминала тот день, когда увидела свой талисман из потемневшего серебра. Ей страшно было прикоснуться к нему, она давно похоронила свои надежды вернуть силы и долгие годы пыталась прогнать от себя Михаила, чтобы шел по жизни своей дорогой. Муж остался рядом, и вместе они дождались этого дня. Но Вадома боялась, она привыкла жить так, как живет, ожидая близкого конца, и вдруг в одночасье все могло повернуться вспять.
Вадома знала, что достаточно только коснуться медальона, и вся сила сразу потечет к ней. Не нужно никаких ритуалов. Это только чтобы отнять у нее самое ценное, требовался целый процесс, а для того, чтобы вернуть свое, нужно одно касание. Но как же страшно было дотронуться! Привычная тихая жизнь рядом с близким и верным Михаилом, тихое угасание, забытье. И вместо этого – словно прыжок в неизвестность.
Михаил аккуратно держал за цепочку ее талисман, избегая прикосновения к самому медальону: его способности забирать чужую магию сразу бы заработали, опустошив источник. Но это была сила Вадомы, она должна была вернуться к ней. Он никогда не терял надежды, что этот день настанет, хотя не знал, чем ей помочь. Он знал, что ее отец перевернул бы землю, чтобы помочь дочери, но тот скончался, не успев найти место, где ведьмы спрятали заветный клад. Цыган-священник несколько раз уже настигал их, но каждый раз они меняли свой тайник, и он так и не дошел до своей цели. Знал бы он, как иронично сыграет судьба, сделав последним пристанищем медальона Дом ведьм, расположенный так близко от церкви, где когда-то он служил.
Вадоме хотелось остановить все это, уйти, укрыться где-нибудь с головой теплым колючим пледом, но она не могла так поступить со своим мужем. Человеком, который оставался рядом все эти годы, отпустив мечту о слиянии магических сил до бесконечности. Теперь же был шанс исполнить эту забытую мечту. Старуха зачерпнула воздух вместе с медальоном своей сухонькой сморщенной рукой и зажала источник силы в кулаке что было сил. Ладонь словно пронзил электрический разряд, перед глазами женщины все поплыло, и Михаил едва успел подхватить ее и медленно опустить на пол, чтобы она не ударилась. А тем временем медальон вернул все богатство, спрятанное в нем, истинной хозяйке силы.
* * *
Когда случилась эта внезапная одновременная кома, цыганка с мужем почти не удивились. Все ждали окончания ритуала слияния Эрика и Нины, который затянулся, и то, что процесс идет не по плану, в противоречии с четкими шагами ритуала, вызывало у соратников большую тревогу. Как видно, не зря. Жаль, ни у кого не было последних страниц в ритуальной книге, возможно, из них можно было бы понять, что случилось на самом деле.
Но возлюбленные не погибли, и Вадома, еще не объединив силы с мужем, но уже получив свою, попыталась узнать, что же произошло. Они оба еще были живы, значит, можно было попытаться найти их за пределами тел. Вопрос только, в каком из слоев? И куда вообще получится у нее дотянуться?
В ближних слоях, среди привычной для людей обстановки, хоть и затуманенной слегка астральным зрением, их не оказалось. Выйдя из тела впервые за много-много лет бездействия, Вадома почти сразу потерялась, хотя сам выход дался ей на удивление легко. Но она не знала, что ей следует делать дальше. В то время Эрик и Нина еще находились в одной больнице, куда их отвезли после вызова. Они были очень близко друг к другу, и Вадома решила, что это облегчит поиски. Мужчину уже перевели в одиночную палату по распоряжению попечителя, и старой цыганке с мужем удалось остаться наедине с коматозником. Она расположилась на жесткой и неудобной танкетке, подложив под голову вязаную кофту, и очень долго пыталась сосредоточиться и уловить вибрации. Михаил вышел за дверь и караулил вход, чтобы никто не тревожил жену во время выхода. Наконец у нее получилось отделиться, и она, поднявшись вверх, оглядела комнату. Эрик лежал с каменным лицом, опутанный проводами и трубками, и ничто не указывало на то, что его астральное тело где-то поблизости.
Бестелесная Вадома в растерянности кружила по больничной палате, пытаясь найти связь, но не могла нащупать нить, которая могла соединять тело Эрика с его астральной проекцией. Она прошла сквозь несколько комнат до общей палаты реанимации, где к аппарату была подключена Нина, лежавшая с таким же бесстрастным и бледным лицом. Тут тоже не было никакой связи. Может быть, дело в том, что Вадома утеряла свои многие способности за время, пока ее медальон перепрятывали с места на место? Когда-то она с легкостью находила нужных ей людей или сущностей через астральный мир, этот дар достался ей в наследство от отца. Можно ли его вернуть?
Цыганку резко потянуло назад и она вернулась. Поднялась с кровати, потирая затекшую от неудобной позы шею: это ее и вытащило. Пора было соединять их с Михаилом силы и после этого снова искать. Если понять, почему это случилось с Эриком и Ниной, возможно, получится их спасти.
Их ритуал соединения прошел там же, где и у Эрика. Он сразу пообещал, что отвезет их в дом на озере, правда, теперь добираться пришлось самим. Все было сделано по той самой книге, Михаил и Вадома прошли все те же шаги, что и Эрик с Ниной до них, с одной лишь разницей, что слова «эго эт вос коммуникантес васа» они произнесли практически в унисон, и ритуал сразу соединил магические силы в одну, бесконечную, буквально вдохнув в изможденную, исстрадавшуюся Вадому новую жизнь.
В ту ночь над одним из озер в Карелии неожиданно прогремела ранняя апрельская гроза, разразившаяся впоследствии сильным ливнем, смывшем остатки тающего снега с берегов. Разноцветные молнии крест-накрест пересекали купол синего неба над озером, били в лес и в воду, разрывали небо на части. Старик со старухой стояли в вихре коричневых осенних листьев, спавших всю зиму под снегом и взметнувшихся под властью никому не ведомой стихии, которая кружила листву вокруг пары, державшейся за руки, подставляющей лица ветру и дождю. По озерной воде разбегались сверкающие змейки отражавшихся молний, озеро волновалось, как море во время шторма, страдальчески шумел лес. Ритуал завершился правильно, по всем канонам, как и должно быть. Вадома и Михаил получили доступ к силе друг друга, обменялись ею навечно и образовали собой сообщающийся сосуд, наполненный магией.
Вскоре старая цыганка продолжила свои попытки отыскать Эрика или Нину в астральном мире. Правда, Эрика незадолго до этого они перевезли в особняк, со всей медицинской аппаратурой и работавшими посменно сиделками. С радостью забрали бы и его суженую, только рядом с ней постоянно маячили ее подруги, и Вадома быстро поняла, что девицы эти не из обычных людей. Впрочем, ничего страшного, чтобы оставить Нину в больнице под присмотром врачей и подруг, она пока не видела. В конце концов, она знает, где находится девушка, и это главное.
– Давай перевезем его в Карелию, там само место вернет его к жизни, ты же понимаешь, что он с ним связан, – убеждал Михаил. Но цыганка боялась расстояния между Эриком и Ниной. Надо было понять, что с ними происходит, прежде чем решаться на какие-то изменения.
В один из выходов ей повезло. Они с мужем находились в особняке. Эрик беспробудным сном спал на кровати за книжным шкафом, сиделку на время отослали: все медсестры, что ухаживали за Эриком, были надежными и молчаливыми, но не только в силу профессиональной этики, а и с помощью гипнотических чар, которые наложил на каждую Михаил. Вадома, как обычно, улеглась на диван в кабинете, ее муж сел в ногах, наблюдая за ее состоянием. Очутившись рядом с Эриком, Вадома наконец увидела едва заметную астральную нить. Двигаясь за ней, как за нитью Ариадны, она все сильнее удалялась и от Эрика, и от собственного тела. Перемещаясь по воздуху, чувствуя легкое сопротивление стен на своем пути, она следовала за своим путеводителем, не понимая ее направления. У нити словно и не было этого направления, либо оно указывало куда-то вне привычной нам пространственной системы координат, уходя по совершенно незнакомой оси. Поэтому в какой-то момент все те знакомые предметы, мимо которых проходила астральная проекция Вадомы, просто куда-то делись, и она очутилась в темноте, держась за свой ориентир. Нить была невидима и неосязаема, но цыганка чувствовала ее и легко скользила полупрозрачной рукой вдоль нее. Темнота ее окружала странная: она была кромешной в привычном для человека понимании, но внутри нее было очень хорошо видно. Просто вещи, принадлежащие тонкому миру и предстающие перед ее взором, являлись настолько незнакомыми и чужеродными, что проще было списать их на обман зрения или восприятия, чем понять, что же тебя окружает.
А прямо перед Вадомой находилось нечто необычайное и прекрасное, не поддающееся описанию словами и состоящее из одной энергии, бушующей и переливающейся. В этот сверкающий разноцветный клубок света вела астральная нить Эрика. Близко к сгустку энергии нить становилась видимой и слегка светилась. С другой стороны в энергетическое скопление уходила еще одна такая же нить.
Цыганка приближалась, завороженно глядя на беснующиеся электрические разряды внутри светящегося клубка, и вдруг остановилась, потому что ей стало почти больно. От этого сияющего сгустка исходила такая энергия, что буквально обжигала, и боль эта была почти телесной. Энергия пульсировала, периодически захватывая то больше, то меньше пространства, и Вадома подумала, что новичок в астральных путешествиях, попавший нечаянно в такое поле, может уже не вернуться в тело, как погибнет и неумелая, юная сущность, поглощенная, сожженная этой энергией, как бабочка, подлетевшая слишком близко к огню. До этого момента она еще не встречала подобного зрелища. Но раньше никто и не совершал ритуал слияния, находясь в астральной проекции.
Вадома почему-то сразу все поняла. Увидев бушующую энергию и две астральные нити, сходящиеся в одной точке, она поняла, что это значило. Так и был завершен этот затянувшийся ритуал, и сейчас здесь сосредоточено неимоверное количество магии, и это страшно и опасно для тех, кто находится рядом. Ей не суждено поговорить с ними, но она хотя бы их нашла. Теперь надо придумать как их разделить, только сейчас, при взгляде на беснующуюся энергию, это казалось невозможным. Вадома вдруг почувствовала почти физическую боль, и поняла, что находится уже недопустимо близко к слившимся астральным телам Эрика и Нины. Видение, то переливающееся, как северное сияние, то полыхающее, как пожар, завораживало и приманивало, как змея своим гипнотическим взглядом, и жертва добровольно приближалась к месту заклания. Ужаснувшись происходящему и своим ассоциациям, ведьма попыталась вырваться из магнетической силы живой энергии. Ее астральное тело горело, но вдруг она почувствовала, как нечто с силой потянуло ее назад, все дальше и дальше от этого прекрасного и страшного места.
* * *
Очнувшись, Вадома долго не могла успокоиться и отойти от увиденного. Здесь, в обычном мире, слитые астральные проекции Нины и Эрика вспоминались ей несколько иначе, чем по ту сторону, и сейчас она могла вызвать перед внутренним взором только нечто сверкающее, похожее на северное сияние. В тех слоях, где она их нашла, были цвета непривычного человеку спектра, их невозможно было различить человеческим глазом и описать, хотя в тот момент цыганка понимала, что она видит и из чего состоят эти оттенки. Одни из них были прекраснее всего, что она видела в своей жизни, другие вызывали ужас и почти физическую боль, они колебались, смешивались, растворялись друг в друге, перетекали из одного в другой, манили и затягивали внутрь переливающегося клубка. Сейчас же женщине удавалось представить только общую пестроту красок энергетического сгустка, и то эти цвета были слишком бедны, по сравнению с реальными.
То, что разделить пару слившихся астральных тел у нее не получится, Вадома поняла почти сразу. Они с Михаилом недавно получили общую силу и пока только делали первые шаги, учились управлять ею. Но то, что пылало там, в астральном мире, было намного сильнее. В момент полного соединения Нине и Эрику не мешали телесные оболочки, поэтому связь была крепче, чем у кого-либо из ранее совершавших этот ритуал, и разрушить ее было невозможно.
– Что ты там увидела? – Михаил с ужасом глядел на ее искаженное лицо. Вадома тяжело дышала, медленно приходя в себя. – Ты нашла их?
– Нашла…
Это слово далось ей с трудом, в горле пересохло. Вадома замолчала, подбирая слова, которыми она должна поведать мужу, что натворила суженая Эрика с собой, с ним и со всеми остальными.
– Она предала его, Миша. Она выдернула его из тела и соединилась в тонком мире. Эту связь невозможно разорвать. Я боюсь, они останутся там.
На ее глаза навернулись слезы, и Михаил трясущейся рукой осторожно стер их, прижимая старушку-жену к себе.
– Я не верю, что нет выхода, – пробормотал он. – Мы что-нибудь придумаем.
Вадома горько качала головой и не отвечала.
– Как она могла о таком узнать, как только додумалась это сотворить? – продолжал старик. – Как же он ошибся в ней!
– Мне кажется, она не знала, – ответила цыганка. – Она не могла знать, ты прав. Она просто рискнула, и у нее получилось. И ведь они сейчас там вместе. Ах, если бы ты видел то, что видела я!.. Наверное, именно так выглядит любовь.
– Да что ты такое говоришь?! – возмутился Михаил. Он не мог принять и понять поступка Нины, и то, что Вадома словно оправдывала ее, испугало его. – Я знаю, что нужно делать. Мы можем отключить Нину, убить ее! Она перестанет его там держать, и он вернется к нам.
– Нет, – твердо ответила ему жена. – Нельзя. Мы не знаем, поможет ли это. А если он вернется, он нам не простит. Их соединила судьба, они связали свои жизни. Я уверена, что она не желала ему зла. Она просто была не готова.
На какое-то время между супругами прополз холодок. В тот раз Михаил, убедившись, что жене уже лучше, встал с дивана и ушел в кухню. Молча налил Вадоме прохладной воды, молча принес ей стакан и снова исчез за потайной дверью. Женщина долго сидела, задумавшись, пытаясь придумать хоть какой-то выход из положения. Пока все было тщетно. Им с Михаилом нужно было обуздать свою общую силу, научиться управлять ею и понимать, где заканчиваются ее границы. Сделав свою магию бесконечной, они стали во много раз сильнее большинства других ведьм и колдунов, однако понимали, что у волшебства есть пределы. Да, они могут намного больше, чем все остальные, и им не нужны ведьминские круги, в которые те сбиваются, чтобы колдовать. Каждый из таких магов, прошедший обряд слияния, сосредотачивает в себе силу пяти стихий, и больше не нужны заклинания или ритуалы и прочая ведьминская мишура. Но никто не способен перенести с места на место горы одной силой мысли, или взлететь как птица, или превратиться в иное существо. Не бывает такого волшебства, как в сказках. Есть просто очень сильно развитые способности, которые иногда могут воздействовать на некоторые законы физики, вносить некие погрешности, временно искажая их действие. А еще есть тонкие миры, множество их слоев, где совершенно иные законы, и есть определенные люди, способные туда попадать. Но двери в эти миры не односторонние, и если туда кто-то может войти, то кто-то может оттуда и выйти.
Потянулись дни, затем месяцы. Долгое время ничего не происходило, ничего не менялось. Эрик спал в своем особняке, его суженая, которую Михаил считал безумной, осталась в больнице. Вадома с мужем не потеряли надежды на невозможное и все пытались найти способ вернуть их обоих. Эрик был им очень нужен. На самый крайний случай Вадома согласилась, что можно будет пожертвовать Ниной, хотя от мысли об этом, к ее собственному удивлению, сердце обливалось кровью.
Вадома молодела, крепла и набиралась сил, Михаил не отставал. Спустя несколько лет они перестали походить на семидесятилетних стариков. Сейчас им можно было дать немногим более пятидесяти, но моложе теперь они не становились. Они достигли желаемого. Даже Вадома не хотела больше молодеть, ей нравилось смуглое красивое и умное лицо с частой сеточкой легких морщин и горящими молодыми глазами, которое она видела теперь в зеркале.
Все это время супруги методично и тщательно искали нужные им места, продолжая дело, начатое Эриком. Они записывали все данные, – Вадома в тетрадь, красивым круглым почерком, а Михаил в ноутбук, заодно систематизируя информацию. Мест с огромной негативной энергией, подобных проклятой церкви или заброшенному дому, который показала Эрику Нина, было не так много, но постепенно их «коллекция» пополнялась. Они изучали информацию в интернете и в старых газетных подшивках, хранящихся в библиотеках. Разговаривали с людьми, выводя их на разговоры и собирая полезные сведения. Где-то какая-то легенда, чья-то вроде бы вымышленная история – все это стекалось к ним. Затем они ехали и проверяли, насколько много вымысла в той истории и нет ли в ней хотя бы ниточки правды.
Вадома изредка наведывалась к Нине, чтобы убедиться, что ничего не изменилось, но это скорее уже стало формальностью. Она научилась чувствовать ее, поддерживать незримую связь. Точнее, это была не связь, а невидимая нить, ведущая к ней, что-то вроде постоянного контроля. Вадома всегда чувствовала два астральных тела, которые застряли по ту сторону, слившись практически воедино. У нее давно уже вошло в привычку проверять, прощупывать наличие этой нити, мысленно дергая за нее астральные тела, как собачку на поводке. Поэтому она сразу поняла, что Нины там больше нет, как опытный рыбак, потянув натренированной рукой удочку, по едва заметному изменению веса чувствует, что наживка слетела с крючка. Исчезло натяжение нити, на том конце никого уже не было.
* * *
Вадома при первой же возможности вышла в астрал, чтобы понять, что произошло. Пройдя по обычному своему пути, держась за нить Эрика, она достигла тех слоев, где сияли слившиеся астральные тела, и с тревожным предчувствием и удивлением увидела, что здесь что-то изменилось. То ли цвета стали иными, то ли колебания света, излучаемого клубком энергии. Тут было странно и страшно, и она не почувствовала той любви, о которой рассказывала Михаилу. Астральная проекция Вадомы двинулась дальше, по нити, которая вела к Нине. Покинув чуждые слои, она вернулась в слои, расположенные в обычном мире, и с ужасом увидела обрыв нити. Она таяла и укорачивалась на глазах, как подожженный шнурок динамита. Вадома заметалась, надеясь, обнаружить второй конец нити, но, видимо, было уже поздно. Нить таяла, и через какое-то время осталась только одна, которая вела к Эрику, а сгусток энергии перестал сверкать и переливаться всеми красками немыслимого спектра, потускнел и стал монохромно-синим.
Очнувшись, Вадома как могла объяснила мужу произошедшее, и они быстро собрались и поехали в больницу, где держали Нину, только там ее больше не оказалось. И найти они ее не смогли, несмотря на свою бесконечную магическую мощь, словно нечто не менее сильное противостояло их поискам. А может, Нины просто больше не было на этом свете.
– Теперь Эрик должен прийти в себя, – почти с ликованием, повторял Михаил, пока они добирались из больницы в особняк. – Раз ты видела разрыв, значит, все, она его отпустила. Я не знаю, что это значит, осталась ли между ними связь, но он теперь проснется!
Вадома качала головой, сдерживая слезы: она боялась, что Нины больше нет, и почему-то чувствовала из-за этой утраты душевную боль. Так не должно было случиться. Она всегда проверяла ее, и все было хорошо. Что-то ужасное произошло, кто-то вмешался. Только не было этому ни единого подтверждения. Но, может быть, Эрик знает. Если он очнется, то, возможно, все объяснит.
Но Эрик так и не пришел в сознание, и приборы не зафиксировали никаких изменений. Сиделка, правда, сказала, что какое-то время назад у него случился резкий приступ тахикардии, но быстро прошел, и с тех пор больше ничего не происходило.