Желтое такси везло Макса в аэропорт, и впереди его ожидал очень длинный, муторный перелет, а затем куча утомительных дел. Позади осталась Москва, а в ней – Нинка, которой предстояло обживаться самостоятельно на новом месте в отсутствие Максима. Душа его была не на месте. Ох, как не вовремя пришлось ему уехать, но промедление было уже, как говорится, смерти подобно. Почти в буквальном смысле. Остается надеяться, что Нина увлечется своим балконным садом и частыми встречами с подругами, которые сейчас уж точно будут поддерживать байки Макса.
А еще Макс был зол. За день до вылета он поехал к Нине, чтобы помочь ей перевезти вещи. К его удивлению, вещей оказалось совсем мало, что его насторожило и даже вначале слегка расстроило. Словно она ехала погостить на короткий срок, не надеясь, что у них что-то получится. Впрочем, судя по ее довольно простой манере одеваться, возможно, у нее просто не так много вещей, и она не набирает с собой, в отличие от многих барышень, по несколько баулов с одеждой. Что ж, это как раз достойно уважения.
Макс вынес к входной двери Нинин чемодан, а сама она замешкалась в маленькой комнате с какой-то мелочью.
– Максим, – позвала она наконец. – Ты не поможешь мне? Я сережку уронила, кажется, она под диван закатилась, а он очень уж тяжелый.
Макс вернулся в комнату и немного сдвинул массивный старый диван.
– Видишь? – спросил он.
– Пока нет, – нагнувшись пробормотала Нина. – Давай еще.
Тогда Макс отодвинул диван настолько, что открылось почти все пространство под ним. Его покрывал толстый слой колышущейся пыли, внутри которой действительно что-то поблескивало. А еще там лежала фотография.
– Ой, как стыдно, – вытаскивая из пыли серьгу, прошептала Нина, красная от смущения. – Я бы протерла, просто он такой тяжелый. Дай мне пять минут, я пылесосом там пройдусь, это просто ужасно.
Нина выскочила в коридор и скоро загремела пылесосом, вытаскивая его.
– Да брось ты, правда, – поморщился Макс и потянулся за фотографией, которую Нина, кажется, не заметила. Мысленно он бранил на чем свет стоит Нинкиных подруг, которые не удосужились сдвинуть диван, когда прибирались в комнате. Конечно, главное ж было карты да свечки попрятать, а грязь-то зачем убирать. Он с отвращением потряс фотографией и сдул с нее пыль. С нее смотрел очень красивый темноволосый мужчина с синими, словно бездонными глазами. Из-за его спины выглядывала Нина, обнимая его сзади за талию и игриво наклонив голову с кудрявым каре.
Нинка вернулась с гудящим пылесосом и принялась торопливо возить щеткой по пыльному полу, не замечая, что Макс буквально оцепенел, уставившись на фотографию.
– Это кто? – спросил он, как только смолк шум, протягивая Нине фото. Девушка повертела его в руках.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Ой, а это ж я, с волосами еще! А где ты это взял?
– Под диваном у тебя, под толстым слоем пыли, – ответил Макс, поджимая губы и раздувая ноздри. – Ну и подружки у тебя, не могли нормально прибраться.
– А мне, наоборот, показалось, что здесь как-то чересчур прибрано, – ответила Нина задумчиво. – Но я правда не знаю, кто это. Точнее, не помню.
– Но ты не помнишь только два года до комы, значит это было как раз в то время? А как же мы? – с вызовом спросил он, забывая, что его тогда не было и в проекте. Словно сам уже успел поверить, что эти два года они провели вдвоем.
– Максим, ну что я могу тебе сказать? – обиделась Нина. – Если я не помню. Я не знаю, кто это. Может, это просто друг.
«Ага, как же, друг», – подумал Макс, продолжая сканировать фото глазами. На картинке явно были не друзья, но от Нины глупо требовать оправданий, хотя он чуть на нее не сорвался. Тоже мне, ревнивец нашелся. А зато подруги ее были хороши: не догадались под диваном протереть, клуши. Три бабы толкались, не могли сделать по-человечески!
Но больше всего бесило то, что это был очень большой подводный камень, просто гигантский булыжник, о котором его не удосужились предупредить. Сильнее всех злила Марина, которую он специально вытащил в ресторан, чтобы та рассказала про Нину, а она про этого мужика промолчала. Может, конечно, это фото вообще валялось тут с незапамятных времен, только вряд ли бы тогда Нина такого парня забыла. А Макс ей сразу поверил: она не притворялась. Она даже себя словно не сразу узнала.
* * *
Он перевез Нину к себе. По плану Макс собирался отвести Нину с завязанными глазами на балкон, проводить в зеленую зону и там торжественно снять повязку. Решил устроить ей маленький сюрприз, хотя она, конечно, знала, что все готово, но тем не менее, ему хотелось видеть ее глаза в этот момент. Хотелось поймать тот огонек радости, что обязательно должен промелькнуть во взгляде.
Вместо этого он внес в квартиру вещи и, суетливо извиняясь и метя хвостом, сказал, что ему срочно нужно отъехать буквально на час. Хотя Нинку особо это и не расстроило, она наоборот, кажется, приободрилась, что будет раскладывать свои вещи в одиночестве. Тоже еще псих-одиночка. Как с ней жить-то? Взяв с нее клятву, что, пока он не вернется, она не пойдет исследовать балкон, он выскочил на улицу и тут же набрал телефон Марины.
– Ты дома? – прошипел он в трубку.
– Да, – ответила опешившая ведьма.
– Я сейчас приеду, скинь адрес и дождись меня! – бросил он грубо и отключился. Почти сразу звякнуло входящее сообщение с адресом, и Макс усмехнулся. – Ишь, дрессированная.
Марина, отправив адрес, забегала по квартире, паникуя, что дома не идеально прибрано и что она не в форме. Потом спохватилась, что Максу просто что-то надо, и, возможно, он и заходить-то не будет. Голос у него был злющий, видно, случилось что-то очень плохое. В конце концов она взяла себя в руки, натянула джинсы с короткой майкой, и, не выдержав, чуть тронула веки контурным карандашом. То, что стучалось к ней в сердце, она гнала и верить в это даже не хотела, а сейчас поняла, что это новое чувство вкрутилось в ее спинной мозг, просочилось в вены, как медленнодействующий яд, и можно сколько угодно себя обманывать, но что-то уже изменилось, надломилось внутри нее. «А я еще на Варьку наговаривала, – переживала Марина. – А сама-то безоружная оказалась».
Мысли прервал телефонный звонок.
– Я внизу, – сказал Макс.
– Ты зайдешь? – едва скрывая дрожь в голосе, спросила Марина.
– А можешь спуститься? У меня времени в обрез.
Марина вышла из подъезда. Макс стоял, прислонившись к бордовому капоту своей машины, и обмахивался какой-то картонкой. Когда ведьма приблизилась, он сунул ей картонку в руки. Это оказалась фотография.
– И с кем это моя девушка так развлекается? – ядовито спросил Макс с места в карьер. Марина взглянула на фото, и глаза ее наполнились ужасом. Растерянно прижав ладонь к щеке, она расширившимися глазами смотрела на картинку и никак не могла заговорить.
– Боже мой, где ты это взял? – наконец выдавила она.
– У Нины в квартире, – вприщур глядя на Марину, ответил Макс. Марина переминалась с ноги на ногу и цокала языком. – Под диваном валялось. Я думал, вы там все убрали.
– Максим, мы даже не знали, что существует это фото. Если бы мы знали…
– Не важно, знали или не знали, – перебил Макс. – Почему я не в курсе, кто это такой? Я просил тебя рассказать даже мелочи, но мне и в голову не приходило, что ты скроешь от меня вот такое! А если этот хрен встретился бы нам у ее подъезда с распростертыми объятиями?
– Не встретился бы, – мрачно ответила Марина. – Он умер.
– Ох, – только и произнес Максим, уставившись на нее. Мимо них в подъезд и из подъезда проходили жильцы. Соседи, знавшие Марину, с удивлением косились на ее собеседника, вальяжно облокотившегося на дорогую машину. Марина чувствовала их взгляды, а ее глаза невольно то и дело зыркали в сторону старенького гольфа, на котором она так до сих пор и ездила. «И это – Нинкино», – подумала Мара, блуждая тоскливым взглядом по изящной фигуре Максима. «И это тоже Нинкино», – пришло ей в голову, когда она снова взглянула на фотографию Нины и Антона. Вот уж никогда не думала она, что снова увидит это лицо. И снова, как когда-то давно, горечь сожаления наполнила ее душу. Как часто она потом вспоминала ту ночь и умоляющий взгляд прекрасных глаз. Сколько раз гадала, не ошиблись ли они, смели, имели ли право на такой поступок? И вот сейчас эти глаза смотрели на нее с фотографии, и сердце болезненно сжималось. Она даже на миг забыла, зачем она здесь стоит.
– Эй! – тем временем помахал у нее перед глазами раздраженный Макс. – Очнись.
Марина вздрогнула и подняла на него туманный взгляд.
– Так ты мне расскажешь, что за история? А то я чуть было сцену ревности не устроил, а может, и стоило?
– Это в двух словах и не расскажешь, – протянула Марина.
– А ты попытайся, – отрезал Макс. – Имей в виду, она тоже это фото видела, и, если она начнет вспоминать, мне надо быть во всеоружии. Вы вообще хотите, чтобы я помогал или как?
Марина тяжело вздохнула и покачала головой.
– Нина однажды экспериментировала со своими новыми способностями, – начала она, – и вот каким-то образом вытащила сюда инкуба. Но не как это делают некоторые, на ночные утехи, – запнулась она.
– Ну, ну, продолжай, – подбодрил Макс.
– В общем, каким-то образом она его материализовала, что в принципе невозможно. Ну, как мы думали. Но оказалось, что ей помогли. Точнее, помог тот самый человек, от которого мы и прячем ее сейчас.
Макс нахмурился. Колдун, давший тело бестелесному инкубу, как раз недавно очнулся. Замечательно. А ему сейчас позарез нужно уехать. И тут еще это фото. С инкубом!
– И что дальше? – произнес он, потому что Марина снова замолчала, собираясь с мыслями. У нее начинала болеть голова: то ли от напряжения, то ли это странная сила Максима так действовала на нее.
– А дальше мы, то есть наш круг, его уничтожили.
– Вот так просто? И все? А причем тут тогда это фото? – с недоверием воззрился на нее Макс. – Давай, говори все как есть. Не надо так со мной.
– Нина им увлеклась. Я не знаю, что там у них было и как. Меня его появление очень встревожило, а она перестала с нами общаться. Затем мы с подругами провели обряд пяти стихий, собрались кругом, вызвали какую-то сущность, и та нам рассказала, что за этим инкубом стоит сильный колдун, и что дальше будет только хуже. Тогда мы решили, что нужно его извести.
– И что, помогло? – ехидно спросил Макс. Марина покачала головой.
– Нет, и правда стало все хуже. Нина с нами окончательно порвала и пыталась отомстить. А потом колдун ее нашел. Ну, а дальше ты знаешь. Теперь мы ее прячем. И она, по счастью, пока ничего не помнит.
– Ага, только если она будет такие сюрпризы обнаруживать у себя под диваном, то вряд ли долго еще пробудет в счастливом беспамятстве, – съязвил Максим. – Вы что, не видели других фотографий, когда в квартире прибирались?
– Нет, Максим, ничего не нашли. Хотя действительно странно, что только одна фотография осталась. Может, она остальные уничтожила, когда колдун появился. Отдашь мне ее? Я ее сожгу.
Макс задумался. С одной стороны, прятать сейчас при Нинке это фото в квартире, он не хотел. Но если отдать его Марине, она точно его уничтожит, а что-то подсказывало Максу, что делать этого не нужно. Он уже протянул руку с фотографией Марине, но вдруг решительно ее отдернул.
– Нет, я сам, – сказал он. – Надеюсь, меня больше никаких сюрпризов не ждет? Лучше сразу скажи.
– Все, больше ничего. Честное слово, – грустно ответила Марина.
– Ну, ладно. Тогда я поехал. А ты присматривай за ней. Приезжай к ней в гости, посмотришь как она устроилась, – с хитрой улыбочкой предложил Макс, открывая дверь со стороны водителя, и на его щеках вдруг заиграли ямочки, которых Марина раньше не замечала. – Спасибо, что рассказала.
Марина кивнула, Макс нырнул за руль, сунул фото в багажник, хлопнул дверцей, и «Мазерати» с рычаньем сорвалась с места, а ведьма еще какое-то время стояла на тротуаре, провожая взглядом исчезнувшую за поворотом машину.