Судьба… Она непредсказуема, безжалостна и непоколебима. Она играет людскими жизнями, распоряжаясь нами, как угодно. Счастливый брак оказался фарсом, верная подруга – предателем, родная мать – обвинителем. Я затерялась где-то в лабиринте одиночества, выход из которого невозможно было найти самостоятельно. И вот мне, уже готовой сдаться, протянули руку помощи, а точнее, маленькую детскую ладошку. Что-то надломилось в душе, когда Софи сказала, что любит меня. Это вернуло к реальности, напоминая, что нужно идти дальше.
Тот вечер для нас обеих стал особенным. Девочка, наконец, смогла признаться, и в первую очередь себе, что полюбила меня. Я же вновь ощутила себя нужной. Софи не могла обмануть, ее чувства были видны как на ладони. Не только во мне, но и в ней что-то изменилось. Приняв меня, малышка стала веселой и раскрепощенной. Она больше не стеснялась и не обижалась, более того, Софи сама ко мне тянулась. Впервые за эти недели девочка просила меня взять ее на колени или за ручку. Мы с малышкой были похожи – два брошенных одиночества, ищущих поддержку друг в друге.
Мы играли до позднего вечера, потому что заниматься чем-то серьезным не хотелось обеим. Потом я искупала и уложила ее, почитав перед сном «Мумми-тролля».
Мы провели с Софи всего несколько часов, но этого времени мне хватило, чтобы прийти в себя. Все, что наговорила мама, уже не имело такого значения. Пусть для Софи я всего лишь няня, пусть, когда она вырастет, мои услуги не понадобятся; сейчас важно другое – она любит меня! Конечно, я понимала, что впереди будет еще много проблем, но самый трудный шаг сделан.
Эта ночь была тревожной. За окном шумел ветер, ломая деревья. Собаки никак не могли успокоиться, то лая, то протяжно воя. Мне было не по себе, поэтому я с головой забралась под одеяло. Еще в детстве я делала так, после того, как посмотрела фильм, где герои пытались усыпить себя, лишая кислорода. Под одеялом мне не хватало воздуха, и я надеялась таким образом скорее уснуть. Никогда не срабатывало, но я не переставала в это верить.
Душно, жарко, темно. В свои двадцать три я снова пряталась под одеялом. Конечно же, это не помогало, но я решила терпеть до последнего. В какой-то момент мне показалось, что в комнате слышны чьи-то шаги, стало немного страшно. Я старалась отогнать мысли, что здесь кто-то есть. Почти удалось, но этот кто-то вдруг запрыгнул ко мне на кровать. В испуге я резко скинула с себя одеяло, тем самым заваливая назад непрошеного гостя, и быстро включила ночник. На кровати сидела перепуганная Софи, крепко прижимающая к себе любимого мягкого кролика.
– Детка, ты чего?
– Там гудит. Мне страшно. Можно, я с тобой буду спать?
– Милая, это всего лишь ветер.
Не знаю, кого я хотела этим успокоить – себя или Софи. Если мне стало страшно от такого ветра, можно только представить, каково было малышке. Я распахнула свое одеяло, и девчушка ловко забралась ко мне под бок. Выключив свет, я обняла свою подопечную, и мы уснули.
После урагана наступило замечательное утро. За ночь снег насыпал настоящие сугробы, и сейчас они сверкали на ярком солнце. В детстве мы с папой в такую погоду делали снежных ангелов, и мне захотелось продолжить эту традицию с Софи. Тепло одевшись, мы отправились на прогулку.
Не успела я вдохнуть чистый морозный воздух, терпко пахнущий хвоей, как девочка потянула меня вниз по лестнице. К газону, укутанному ровным, как одеяло снегом… То, что надо, решила я. Софи внимательно наблюдала за тем, как, опустившись на землю, я стала «рисовать» руками ангельские крылья.
Всю детскую площадку запорошило, и расчистить снег еще не успели. Малышка сначала испугалась глубоких сугробов, но когда увидела, как я лихо пробираюсь через них, последовала за мной.
– Ты же любишь пиратов, Софи?
– Ага.
– Так вот, мы с тобой сейчас станем настоящими пиратами. Видишь этот снег? Давай представим, что это волны в море.
– Но я не умею плавать.
– Не страшно, мы же не настоящие пираты, а только играем в них. Значит, и в море плавать мы умеем.
Нам с Софи удалось превратить детскую площадку в мир пиратов. Карусель стала нашим кораблем, горка – скалой, на которую мы взбирались, качели – шлюпкой, а песочница – островом, где зарыли клад. Было так весело, что я не обратила внимание на звук подъезжающих машин. Мы бы проиграли с малышкой до обеда, если бы нас не прервал Салим:
– Татьяна, живо в дом!
– Что случилось?
– Вы знаете правила! Софи, иди сюда!
Девочка послушно подошла к мажордому, а тот накинул на нее одеяло и взял на руки так, будто это не ребенок, а мешок с картошкой. Самое странное, что малышка ничуть не удивилась этому.
– Эй, что вы делаете с Софи? – возмутилась я.
– Татьяна, вы же в курсе, что ее никто не должен видеть? У нас гости. Сейчас пойдете в детскую и из нее ни ногой, пока вам не разрешим, – говорил Салим по пути к дому.
– Сколько нам сидеть там? – кричала я, с трудом поспевая за мужчиной.
– Я сообщу. Еду вам принесут.
Напрасно я ждала объяснений. Мужчина чуть ли не бежал к черному входу, а я семенила за ним. В тот момент, когда мы заворачивали за угол, я увидела несколько тонированных черных внедорожников, из которых резво выпрыгивали мужчины с автоматами наперевес. Это было похоже на штурм, отчего стало не по-детски страшно. Один из них затормозил у входа и стал внимательно рассматривать газон. Только тогда я поняла, что на снегу остались наши с Софи следы.
До самой детской моя подопечная с головой была укутана в серое шерстяное одеяло. Девочка ни разу не возмутилась, стойко перенося дорогу. У меня же в голове вертелась целая куча вопросов, но задать их было некому. Салим явно не собирался мне отвечать.
– Ведите себя как можно тише. Лиза принесет вам обед, а если потребуется, то и ужин.
– Салим, что происходит?
– Не бойтесь. В скором времени вы привыкнете.
– Кто эти люди?
– Вас это не касается. Вот вам совет: не лезьте ни во что.
Салим не просто ушел из детской, он запер нас. Такого поворота я не ожидала. А вот Софи на удивление спокойно отнеслась к происходящему. Видимо, девочка привыкла к подобным ситуациям. Она уже стянула с себя шапку и принялась развязывать шарф.
– Иди, я тебя раздену, – позвала я малышку, и она послушно встала передо мной. – Детка, а такое часто случается? Я имею в виду, когда тебя закрывают?
– Всегда, когда к папе приезжают дяди. Он не разрешает выходить.
– Они обычно приезжают надолго?
– Не знаю. В прошлый раз мы сидели так весь день. Я даже кушала в комнате.
– Понятно.
– А мы потом еще поиграем в пиратов?
– Обязательно, а пока будем заниматься.
Пользуясь вынужденным заточением, мы с Софи решали задачки и несложные примеры, потом кроха читала мне вслух, а после я помогала ей разучить стихотворение. Когда настало время обеда, Салим впустил к нам Лизу, помогая ей с подносами.
Наш обед состоял из салата, первого, второго и десерта. Василиса и Лизавета постарались на славу. Также нам принесли два пакета сока и пачку печенья на случай, если мы захотим перекусить до ужина.
– Чувствую себя, как в тюрьме, – пожаловалась я, отправив Софи играть в другой конец комнаты.
– Представляю, но что делать? Ты не переживай, это в первый раз так, потом привыкнешь.
– Кто эти люди?
– Я точно не знаю. Вопросы здесь не задают.
– У них было оружие.
– Да, но тут это не редкость. Ты же уже поняла, что Макс не простой человек. Думаю, это его… работники.
– Работники? Ты хотела сказать – головорезы?
– Таня, не надо. Лучше забудь все, что видела. К нам Максим относится хорошо. Это главное. Не лезь туда, куда не просят, потому что, если Макс увидит твое любопытство, он может разозлиться.
– И что тогда?
– Лучше не знать. Я пару раз видела его в гневе. Мне хватило.
– Могу представить.
Лиза просидела с нами дольше, чем говорил Салим. Он пришел за девушкой только через час, а заодно сообщил мне новость:
– Татьяна, соберите вещи дня на три-четыре. Вы с девочкой поедете к Игнату Семеновичу.
– Отцу Максима?
– Да. Вернетесь до выходных, но пока не могу сказать, когда точно.
– Но…
– Гости Максима пробудут в доме некоторое время. Вам и Софи оставаться здесь нельзя.