Шестью годами ранее
Я захожу в кабинет и кладу журнал посещаемости секретарше на стол. Не успеваю выйти, чтобы вернуться в класс, как она меня останавливает.
– Майлз, у тебя же мистер Клейтон ведет литературу?
– Да. Передать ему что-то?
Телефон на столе звонит. Миссис Борден берет трубку и прикрывает ее рукой.
– Подожди пару минут, – велит она и кивком указывает на кабинет директора. – В школу только что поступила новая ученица. У нее тоже занятие с мистером Клейтоном. Проводишь ее в класс?
Я говорю «да» и плюхаюсь на стул рядом с дверью. Обвожу взглядом кабинет и осознаю, что сижу здесь впервые за четыре года. То бишь к директору меня не вызвали ни разу за все время учебы в старшей школе.
Мама бы мной гордилась, а вот я сам в себе разочарован. Каждый нормальный парень хоть раз должен попасть на ковер к директору.
Ну ничего, впереди целый год, будет время наверстать упущенное.
Вытаскиваю из кармана мобильник, втайне надеясь, что миссис Борден заметит и в наказание оставит меня после уроков. Однако она только улыбается и продолжает телефонный разговор.
Разочарованно тряхнув головой, пишу Иэну эсэмэску.
В нашей школе так редко что-нибудь происходит, что любая новость – уже событие.
Я: К нам поступила новенькая. Выпускной класс.
Иэн: Хорошенькая?
Я: Еще не видел. Жду, чтобы проводить на урок.
Иэн: Если хорошенькая, сфоткай.
Я: Ок. Кстати, сколько раз тебя оставляли после уроков в этом году?
Иэн: Два. А что? Что-нибудь натворил?
Два?! Да, определенно надо поднажать. Не сдать домашнее задание вовремя, к примеру.
Я – лузер.
Дверь в кабинет директора открывается, я прячу телефон в карман, поднимаю глаза…
И больше не хочу их опускать. Никогда.
– Рейчел, Майлз проводит тебя в класс к мистеру Клейтону.
Миссис Борден указывает в мою сторону, и Рейчел идет ко мне.
Чувствую, что ноги больше не способны удерживать меня в вертикальном положении.
Губы разучились шевелиться.
Рука отказывается подняться, чтобы представить того, кому она принадлежит.
Сердце забыло, что сперва нужно узнать девушку поближе, а уж потом рваться ей навстречу.
Рейчел.
Рейчел.
Рейчел, Рейчел, Рейчел…
Она как поэзия.
Как проза, любовное письмо, слова песни,
стекающие
по
странице.
Рейчел, Рейчел, Рейчел…
Я все повторяю и повторяю мысленно это имя, ибо уверен: оно принадлежит той, в которую я очень скоро буду влюблен.
Я встаю со стула, иду ей навстречу. Кажется, улыбаюсь – делаю вид, будто не околдован этими зелеными глазами, наполняющими меня надеждой, что когда-нибудь они будут сиять лишь мне одному. Что не зачарован копной этих огненно-рыжих волос, которые выглядят так, словно их не касался ни один парикмахер с того самого момента, как Бог выдумал их специально для этой девушки.
Я говорю, что меня зовут Майлз. Что провожу ее в класс.
Смотрю на Рейчел во все глаза: она еще и слова не сказала, но ее кивок – лучшее, что я когда-либо получал от девушки.
Спрашиваю, откуда она.
– Из Аризоны. Город Феникс.
Не пытаюсь выяснить, что за причина побудила ее переехать в Калифорнию. Сообщаю, что папа часто ездит в Феникс по делам, он владеет там несколькими зданиями.
Рейчел улыбается.
Говорю, что не был там никогда, но хотел бы съездить.
Рейчел вновь улыбается.
Кажется, она ответила, что это красивый город, но слышу я с трудом, потому что в голове у меня звучит лишь одно ее имя.
Рейчел…
Я скоро полюблю тебя, Рейчел…
От ее улыбки тянет болтать без умолку, и, когда мы проходим мимо класса мистера Клейтона, я как раз задаю ей новый вопрос.
Мы продолжаем идти.
Рейчел продолжает говорить, потому что я все спрашиваю и спрашиваю.
Она кивает, рассказывает, поет…
Да, больше всего это похоже на пение.
Мы доходим до конца коридора, когда Рейчел рассказывает, что не хотела покидать Феникс и надеется, что в новой школе ей понравится.
Похоже, она не рада переезду.
И ей даже невдомек, как счастлив я.
– А где же класс мистера Клейтона?
Не отрываясь смотрю на губы, с которых только что слетел этот вопрос. Они у Рейчел неодинаковые. Верхняя чуть тоньше нижней, но пока она молчит, это незаметно. Пытаюсь осмыслить, почему слова звучат гораздо красивее, когда сходят с ее губ.
А глаза… Наверняка мир, который они видят, краше и безмятежней, чем мир в глазах других людей.
Несколько мгновений я молча смотрю на Рейчел, потом машу рукой назад и сознаюсь: мы прошли мимо.
Ее щеки слегка розовеют, точно мое признание действует на нее так же, как она сама на меня.
Рейчел…
Ты полюбишь меня, Рейчел…
Я придерживаю для нее дверь и сообщаю мистеру Клейтону, что Рейчел новенькая.
С удовольствием объявил бы всем парням в классе, что никому из них Рейчел не достанется.
Она – моя.
Но ничего не говорю.
Это и не обязательно, потому что единственный человек, которому следует знать, что мне нужна Рейчел, – сама Рейчел.
Она смотрит на меня, снова улыбается и занимает оставшееся свободное место в другом конце класса.
В ее глазах понимание – да, она уже знает, что моя.
Это лишь вопрос времени.
Мне хочется написать Иэну: она не хорошенькая. Она – просто бомба. Но такой ответ его лишь позабавит.
Вместо этого я украдкой фотографирую Рейчел на телефон и посылаю Иэну фото вместе с сообщением:
Это будущая мать моих детей.
Мистер Клейтон начинает урок.
Майлз Арчер сходит с ума.
С Рейчел мы познакомились в понедельник.
Сегодня пятница.
С того самого дня я с ней так и не заговорил. Сам не знаю почему. У нас три общих урока. Каждый раз Рейчел улыбается, словно ждет, что я к ней подойду. Каждый раз я собираюсь с духом и тут же себя отговариваю.
Я всегда был уверен в себе. Пока не встретил Рейчел.
Сегодня – крайний срок. Если не решусь, упущу единственный шанс. Такие девушки недолго остаются свободными.
Если Рейчел вообще свободна.
Не знаю о ней ровным счетом ничего. Есть ли, нет ли у нее парня в Фениксе. Выяснить это можно только одним способом.
Я стою рядом со шкафчиком Рейчел в раздевалке и жду. Она выходит из класса и улыбается мне.
Здороваюсь:
– Привет!
Вижу, что щеки у нее вновь слегка порозовели. Обнадеживает.
Интересуюсь, как прошла первая неделя.
– Хорошо.
Спрашиваю, подружилась ли она уже с кем-нибудь.
– Кое с кем.
Принюхиваюсь осторожно.
Нет, все равно заметила.
Говорю, что от нее приятно пахнет.
– Спасибо.
Я делаю усилие – несмотря на бешеный стук сердца, отдающийся прямо в ушах, на влажные ладони и звучащее в голове имя «Рейчел», которое хочется произносить вслух, снова и снова. Отпихиваю все это в сторону, ловлю ее взгляд и спрашиваю, не хочет ли она сходить куда-нибудь сегодня вечером.
Потом расчищаю место для ответа, потому что он – единственное, что мне сейчас нужно.
Хотя бы улыбка…
Хотя бы молчаливый кивок…
Не кивает.
Она занята.
Все, что я пытался сдержать, обрушивается на меня с десятикратной силой, словно река, прорвавшая плотину. Стук сердца, потные ладони, ее имя и новое чувство неуверенности в себе, о существовании которого я и не подозревал, чувство, которое теперь прочно засело у меня в груди. Все это непреодолимой стеной отгораживает меня от Рейчел.
– А завтра я свободна, – произносит она, и стена рушится.
Я освобождаю место для ее ответа. Много места. Даю этим словам полностью заполнить себя. Впитываю их, как губка. Ловлю на лету и проглатываю.
– Завтра годится, – говорю я и вытаскиваю из кармана мобильник, даже не пытаясь скрыть улыбку. – Скажи мне свой телефон. Я позвоню.
Рейчел диктует номер.
Она взволнована.
Она взволнована!!!
Я записываю ее номер, который сохраню очень и очень надолго.
И я буду звонить по нему.
Часто.