Вечером, когда обе девочки легли в постели и фрейлейн Гюссов погасила их лампу, когда все кругом погрузилось в глубокий мрак и тишину, Нелли шепотом окликнула подругу.
– Ильза, ты уже спать?
– А? Что такое? – откликнулась уже задремавшая было Ильза.
– Одеваться, только очень тихо. Мы сейчас открывать твой чемодан.
– Как же мы это устроим, ведь теперь темно! – возразила Ильза.
– О, не волноваться, я сделаю свет!
Нелли тихонько встала, в одних чулках подкралась к комоду, осторожно выдвинула ящик и вынула из него маленький огарок свечи. Найдя спички, она запалила его и загородила со стороны окна большой книгой, чтобы свет не мог их выдать.
– Хорошо? Теперь все видно? – спросила Нелли. – А теперь надо одеться немножко. Где твой ключ?
– Вот он, – Ильза вытащила его из-под подушки. – Только я сама открою, Нелли!
Нелли взяла огарок, бережно заслонила свет рукой, села на корточки и стала с нетерпением ждать появления сокровищ, которые вот-вот должны были обнаружиться. Но каково было ее разочарование, когда Ильза стала выкладывать из чемодана одежду! Никаких лакомств там не оказалось, – решительно никаких, а Нелли была такая сластена!
– О! Здесь нет cakes[23]? – спросила Нелли и стала выбрасывать тряпье из чемодана, чтобы пошарить на дне. – Ах! – вдруг вскрикнула она и вытащила руку. – Я порезать палец!
И действительно, из маленькой ранки у нее обильно сочилась кровь.
Ильза недоумевала: обо что можно было пораниться? Она сама запустила руку в чемодан, чтобы найти причину, и – о ужас! – вытащила разбитую банку: Нелли порезалась об осколок!
– А где же моя лягушка? Только бы лягушку найти! – с беспокойством пробормотала Ильза и стала собирать осколки.
– Что-о-о? Лягушка? It’s impossible! A frog![24] Ты уложить живую лягушку в чемодан! Как ты могла?! Бедная, маленькая лягушка наверняка умереть без воздуха!
Ильза наконец нашла свою любимицу. Конечно, она была мертва! Девочка положила ее на ладонь, хотела согреть своим дыханием, но все старания были тщетны – в лягушке не было больше жизни…
– Ты убить свою бедную маленькую лягушку, Ильза, – сказала грустно Нелли и взяла лягушку в руки. – Завтра мы хоронить ее в саду под нашей липой!
Ильза посмотрела на лягушку, и горькие слезы покатились по ее щекам. Она сама поймала и кормила ее, и так радовалась, что приручила… А теперь лягушка умерла по ее вине!
– Как глупо с моей стороны! – осуждала она себя. – И как это я не подумала, что она может задохнуться! Да, я слишком торопилась, собирая вещи!
Только перспектива похорон под липой немного успокаивала ее.
– Мы сделаем маленькую могилку, посадим цветочки и поставим маленький крестик из дерева. И напишем: «Тут лежит Ильзина лягушка. Она должна была оставить свою молодую жизнь, потому что из нее вышел весь воздух».
Эта забавная эпитафия так рассмешила Ильзу, что она улыбнулась сквозь слезы…
Чучело канарейки тоже сильно пострадало: головка была приплюснута, одно крылышко повисло… Нелли придала головке прежний вид и пообещала прикрепить крылышко.
– Не плачь, Ильза, завтра я приклеить это крылышко, и все будет all right[25]! Но что это есть? – спросила она, показывая на старое платье Ильзы. – Зачем ты привозить сюда это некрасивое платье? И эти страшные сапоги, такие грязные?
И в самом деле – зачем Ильза привезла их с собой, на что они ей? Этого Ильза и сама не знала, но ей стало досадно, что Нелли осмеяла ее любимый костюм.
– Ах, ты ничего не понимаешь, – сказала она и вырвала платье из рук подруги. – Это мое самое любимое платье. Единственное платье, которое я ношу с удовольствием! Все другие наряды мне противны, они все неудобные, узкие, и ходить в них мне не нравится!
– О, дай мне смотреть, как оно идет мне, – попросила Нелли.
Ильза ничего не имела против. Наоборот, она помогла Нелли одеться, и через несколько секунд та стояла перед ней в преуморительном виде. Юбка была ей слишком коротка, так как Нелли была ростом немного выше Ильзы, и из-под подола виднелась длинная ночная сорочка. К тому же в платье имелась прореха, и Нелли попала одной рукой в дыру рядом с рукавом, сам же рукав болтался на спине. Подпоясавшись вдобавок безобразным порыжевшим ремешком, Нелли стояла в любимом костюме Ильзы, за исключением разве что сапог, которые не решилась надеть: уж слишком они были грязны.
– Я признавать: это платье очень, очень удобное, indeed[26], – и Нелли начала прыгать и кружиться по комнате. – Я есть легкая, воздушная! – приговаривала она, выделывая разные пируэты.
Ильза не смогла удержаться и громко расхохоталась. Испуганная Нелли подбежала и зажала ей рот.
– Тихо! Нельзя смеяться громко!
– Но я не могу, Нелли! Если бы ты знала, какая ты уморительная!
Нелли взяла огарок и подошла к зеркалу.
– О! Как ужасно! – воскликнула она и поторопилась поскорее избавиться от одежды Ильзы. – Зачем ты говорить, что это платье хорошее? Почему ты его любить? Бр-р…
Ильза собрала все свои вещи, уложила их назад в чемодан и бережно заперла его на ключ.
Огарок догорал, девочки разделись и вернулись в свои постели. Через несколько минут их ровное дыхание убедительно доказывало, что обе заснули крепким и безмятежным юным сном.