Вспоминаю, как в августе 1974 года стояла в отделе убийств департамента полиции Сиэтла и глядела на длинную распечатку с ЭВМ, скотчем прикрепленную детективами к трехметровой высоты потолку офиса. Хвост ее волочился по полу. С пробелом в один интервал на ней были напечатаны сообщенные гражданами фамилии подозреваемых. Фамилии мужчин, которые, как полагали, могли быть таинственным «Тедом». Только на обнаружение и допрос каждого подозреваемого требовались годы, если хватит сотрудников – а их, разумеется, не хватало. Вероятно, во всей стране не существовало департамента полиции, укомплектованного таким большим количеством следователей, чтобы можно было тщательно разобрать этот удивительный список подозреваемых. В силах полицейских округа Кинг и Сиэтла было лишь отобрать и проверить самые правдоподобные.
Одно из сообщений, поступивших 10 августа, показалось детективам знакомым и зловещим. Молодая женщина рассказала о встрече в Университетском районе в паре кварталов от места исчезновения Джорджанны Хокинс.
– Утром 26 июля в половину двенадцатого я шла неподалеку от перекрестка 16-й и 50-й Норд-Ист-стрит. И там был этот мужчина – ростом примерно 175 сантиметров, хорошо сложен, темно-русые волосы длиной до воротника, синие джинсы, но одна штанина обрезана, потому что вся нога до бедра была в гипсе. Он опирался на костыли и держал старомодного фасона портфель. Такой черный, сверху закругленный, с ручкой. И он постоянно его ронял, поднимал, а потом ронял снова.
Девушка сказала, что прошла мимо него, но оглянулась, когда услышала, что портфель снова упал.
– Он мне улыбнулся. Казалось, он ждал от меня помощи, и я почти решилась… но встретилась с ним глазами, и взгляд у него был очень странный, и мне стало жутко. Я заторопилась прочь, пока не дошла до Авеню (Главная деловая улица Университетского района). Вид у него был очень респектабельный, а гипс чистый и новый, как будто его только что наложили.
Раньше она его никогда не встречала и больше никогда не встретит его снова.
Полицейские наряды из Уоллингфордского участка постоянно высматривали в Норд-Энде мужчин со сломанной рукой и полностью загипсованной ногой и нашли всего нескольких, и у тех, кого они остановили, травмы оказались настоящими.
Что-то беспокоило меня в последние две недели августа. Я все время разглядывала полицейский фоторобот «Теда» из парка штата Лейк Саммамиш, перечитывала описания внешности и «легкого британского или похожего на британский акцент». И я видела сходство с кем-то, кого я знала. Я вспомнила об этом и сказала себе, что и я захвачена истерией того долгого ужасного лета.
Я знала многих мужчин по имени Тед, в том числе двух детективов отдела убийств, однако единственный знакомый Тед, подходивший под описание, был Тед Банди. Его я не встречала или не разговаривала с ним уже восемь месяцев и знала лишь, что он уехал из Сиэтла. Но я знала, что в последний раз, когда я его видела, он жил в доме 4123 по 12-й Норд-Ист-авеню, в паре кварталов от стольких пропавших девушек.
Я чувствовала себя виноватой, что друг, которого я знаю три года, вообще пришел мне на ум. Вы не побежите в полицию называть имя хорошего друга, друга, казавшегося полной противоположностью разыскиваемому ими мужчине. Нет, этого не может быть. Это смешно. Банди никогда не обидит женщину. Он даже нетактичного замечания в ее адрес никогда себе не позволит. Человек, дело жизни которого помогать людям, – искоренять то самое сексуальное насилие, которым отмечены эти преступления, – не мог быть причастен, независимо от того, насколько он похож на составленный фоторобот.
На время я о нем забывала, но потом вдруг – обычно перед сном – перед глазами всплывало его лицо. Впоследствии я узнала, что не одинока: тем августом и других, знавших Теда Банди гораздо лучше меня, одолевали сомнения.
В конце концов я решила, что могу что-то предпринять, чтобы развеять сомнения. Сколько я знала Теда, у него вообще машины не было, тем более «Фольксвагена-жук». Убедись я, что машины нет и сейчас, я могла бы об этом забыть. Но если все это окажется не игрой моего воображения и Тед Банди как-то связан с пропавшими девушками, я обязана о нем сообщить.
Я решила позвонить детективу сиэтлского отдела убийств Дику Риду. Высокий, худощавый Рид был шутник, любитель розыгрышей, в отделе он проработал дольше семнадцати остальных детективов. Он стал моим близким другом. Я знала, что он без лишнего шума мог пробить Теда по базе данных Департамента транспортных средств.
Я позвонила ему и прерывающимся голосом начала:
– Не думаю, что это что-то значит, но меня это беспокоит. У меня есть хороший друг по имени Тед. Ему около двадцати семи, и он подходит под описание, и он жил рядом с университетом, но где он сейчас, я не знаю. Послушай, я думаю, что у него вообще нет машины, потому что я всегда его подвозила. И я не хочу, чтобы казалось, будто я его сдаю или еще что-нибудь в этом роде. Я просто хочу узнать, есть ли у него сейчас автомобиль. Ты можешь проверить?
– Конечно, – ответил он. – Как его зовут? Пробью по компьютеру. Если на его имя зарегистрирована машина, компьютер покажет.
– Его зовут Тед Банди. Б-а-н-д-и. Перезвони мне, хорошо?
Двадцать минут спустя телефон зазвонил. Это был Дик Рид.
– Теодор Роберт Банди, дом 4123 по 12-й Норд-Ист-авеню. Представляешь, у него бронзовый «Фольксваген-жук» 1968 года!
Я решила, что он меня дразнит.
– Ну, Рид, прекрати. У него и вправду есть машина? И какая машина?
– Энн, я серьезно. Сейчас машина зарегистрирована по данному адресу и это бронзовый «Жук». Я собираюсь выйти, объехать квартал и посмотреть, смогу ли я ее найти.
Рид перезвонил мне днем и сказал, что машина у дома 4123 по 12-й Норд-Ист-авеню не припаркована. Сказал, что доведет дело до конца:
– Съезжу в Олимпию, возьму его фотографию с водительского удостоверения и передам в окружную полицию.
– Но меня не обязательно упоминать как информатора?
– Без проблем. Все будет анонимно.
Рид добавил фотографию Теда Банди в огромную кучу двух тысяч других «Тедов», и на том все и закончилось.
Детективы округа Кинг физически не могли показать свидетелям из парка штата Лейк Саммамиш фотографии всех 2400 подозреваемых. Такое огромное количество лиц просто сбивало с толку. И на Теда Банди в то время ничего компрометирующего не было. Проверка по компьютеру не выявила ни одной зацепки.
И я о нем забыла. Не придала особого значения тому факту, что у Теда «Фольксваген-жук». Марка распространенная, а больше ничего подозрительного я о нем не слышала.
Я не видела Теда с рождественской вечеринки в конце 1973 года. Пару раз пыталась пригласить его в плавучий офис, но ни разу не застала дома.
Работу в Республиканской партии Тед прервал, но большую часть 1973/1974 учебного года занимался в юридической школе Университета Пьюджет-Саунда в Такоме. С начала весны 1974 года он начал получать пособие по безработице, а на занятиях в университете появлялся редко. 10 апреля он бросил юридическую школу окончательно. Но секретариат Университета Юты вторично зачислил его в юридический колледж на предстоящий осенний семестр. В Университете Пьюджет-Саунда он даже не сдал последний экзамен, но не признался в этом студентам, с которыми ездил на занятия в одной машине. Когда они спросили его об оценке, он отделался отговоркой: «Уже и не помню».
Возможно, он считал, что Университет Пьюджет-Саунда не отвечает его стандартам и юридическая школа Юты сможет дать больше. В его заявлении было указано, что к осени он собирался жениться на уроженке Юты Мег Андерс. Внизу секретарь сделал приписку: «Очень хочет поступить в Университет Юты – женится до начала четверти. Рекомендую принять на учебу».
Одно из приложений Теда к заявлению небезынтересно как свидетельство его самоуверенности:
Полагаю, сейчас не время робеть – и я не намерен. Я слишком долго планировал юридическую карьеру, чтобы позволить самолюбию или неудовлетворительным результатам вступительного теста воспрепятствовать к тому, чтобы сделать все, что в моих силах, для представления аргументов в пользу поступления в юридический колледж. Поэтому я ответственно заявляю, что личное дело, которое вы открыли, это личное дело не просто «достойного студента», а личное дело человека достаточно упорного, чтобы проявить себя решительным, неутомимым студентом и специалистом-правоведом, и достаточно квалифицированного, чтобы преуспеть в своих начинаниях. Оценки за прошедшие два года, рекомендации и личные качества говорят в пользу Теда Банди, студента, труженика и исследователя, стремящегося стать юристом. Вступительный тест просто не способен все это показать.
С уважением,
Подпись Теда изобиловала росчерками и завитушками. К этому заявлению он прикрепил карточку с просьбой прочитать его прежде всех остальных бумаг.
Далеко не последним по значимости в досье Теда было рекомендательное письмо, написанное по его просьбе губернатором Дэном Эвансом:
Декану приемного отделения
юридической школы
Университета Юты,
Солт-Лейк-Сити, Юта, 84112
Уважаемый декан,
Пишу вам в поддержку заявления Теодора Роберта Банди на поступление в вашу юридическую школу. Тед выразил желание поступить в Университет Юты, и я с удовольствием поддержу его этим рекомендательным письмом.
Я познакомился с Тедом, когда его выбрали для работы в штабе моей предвыборной кампании 1972 года. Играя ключевую роль в разрешении конфликтов, исследованиях и определении стратегии, он продемонстрировал способность генерировать и продвигать собственные планы, эффективно отбирать и четко доносить важную информацию, а также проявлять устойчивость в непредсказуемых, а порой и критических ситуациях.
В итоге самообладание и благоразумие помогали ему добиться выполнения поставленных перед ним задач. Эти качества сделали его вклад в выработку стратегии и политику надежным и продуктивным.
Если политическая кампания не является для вас мерилом достойного студента-юриста, я не сомневаюсь, что вы, как и я, откроете для себя и другие способности и умения Теда. Взгляните на его академическую успеваемость за последние два года, на его активное участие в общественной жизни. Отметьте, какие связанные с правом должности он занимал по окончании обучения в университете. Не сомневаюсь, он способен и хочет связать жизнь с юридическим поприщем.
Настоятельно рекомендую принять Теда Банди в вашу юридическую школу. Вам достанется исключительный студент.
С уважением,
Университет Юты хотел принять Теда в 1973 году. Он был желанным студентом, и в 1974 году его приняли, когда он оправился после «серьезной аварии», не позволившей ему поступить в юридическую школу годом ранее.
Университет Пьюджет-Саунда остался позади, впереди, в сентябре, ждала Юта. В мае Теда приняли на работу по составлению бюджета Департамента чрезвычайных ситуаций штата Вашингтон – множества военизированных подразделений, отвечающих за быстрое реагирование в случаях стихийных бедствий, лесных пожаров, нападения противника и даже эпидемии чумы, случись вдруг такая катастрофа. В 1974 году в стране был пик первой волны дефицита бензина. Распределение топлива тоже входило в компетенцию Департамента чрезвычайных ситуаций.
Тед работал пять дней в неделю с восьми до пяти, иногда оставался в штаб-квартире Департамента в Олимпии сверхурочно. Дорога до работы от дома Роджерсов занимала 60 миль, хотя время от времени он оставался у друзей в Олимпии или заезжал переночевать к семье в Такому.
Для Теда это была отличная временная работа перед переездом в Солт-Лейк-Сити. Он получал 772 доллара в месяц – меньше, чем у Росса Дэвиса и не так престижно, зато можно было заработать на учебу и увидеть изнутри бюрократическую машину штата.
Летом 1974 года новые соседи по дому Роджерсов встречали Теда настолько редко, что окрестили его «привидением». В основном замечали, что он приходит или уходит, порой видели, как он смотрит телевизор. Иногда он не появлялся в доме по несколько дней.
Коллеги по Департаменту относились к Теду неоднозначно. Кому-то он нравился, другие считали его бездельником: работал он неровно. Трудиться ночами над планами распределения топлива было ему непривычно, утром он часто приходил с приличным опозданием. Начальство о невыходе на работу он никогда не предупреждал, а просто являлся день спустя с рассказом о том, что приболел.
Тед записался в офисную команду по софтболу и ходил на организованные коллегами вечеринки. Он очень нравился Кэрол Энн Бун Андерсон, Элис Тиссен и Джо Маклин. Некоторые коллеги считали его мошенником, манипулятором, который только изображал, что горит на работе; результат же его деятельности был ничтожен.
По свидетельству Нила Миллера, администратора департамента, самым продолжительным отсутствием Теда на работе был период с 11 по 17 июля. На этот раз он позвонил и сказал, что заболел, но Миллер не смог вспомнить, чем именно. Теду полагалась оплата только одного из этих дней, деньги за другие три рабочих дня он потерял.
Над Тедом много подшучивали после двойного исчезновения на озере Саммамиш 14 июля и лавины пересудов о таинственном «Теде». В особенности его доставала Кэрол Энн Бунн, хотя они были большими друзьями, и Тед был с ней очень внимателен, когда она обсуждала вопрос о прекращении отношений с приятелем.
Глава поисково-спасательный группы штата Вашингтон тоже дразнил Теда, говоря, что тот выглядит точь-в-точь как разыскиваемый полицией «Тед».
Однако никто не принимал этого всерьез.