Никто даже не взглянул на молодого человека, в субботу 8 января 1978 года вышедшего на автовокзале компании «Трейлуэйз» в Таллахасси, Флорида. С виду студент колледжа или чуть постарше, он ничем не выделялся среди приехавших на этой неделе в столицу Флориды тридцати тысяч студентов. Как он и планировал. В атмосфере кампуса он чувствовал себя легко как дома.
В действительности от дома он находился на максимально возможном в пределах территории США расстоянии. Это он тоже планировал. Он планировал все. Он совершил невозможное и теперь намеревался начать новую жизнь – с новым именем, «украденной» биографией и совершенно непохожим сценарием поведения. И не сомневался, что пьянящее чувство свободы будет кружить голову вечно.
В штате Вашингтон, в Юте или Колорадо даже самые невнимательные зрители местных телеканалов и читатели местных газет его бы сразу узнали. Но здесь, в Таллахасси, штат Флорида, он аноним. Просто один из множества красивых улыбчивых молодых людей.
Он – Теодор Роберт Банди. Но никакого Теда Банди больше нет. Теперь он Крис Хаген. Это пока, а потом он решит, кем ему стать.
Он очень долго мерз. Мерз ночью в Гленвуд-Спрингс, штат Колорадо, незамеченным сбежав из здания окружного суда Гарфилда. Мерз в первый день наступившего года, в толпе болельщиков, смотревших трансляцию бейсбольного матча со стадиона «Роуз Боул» в баре в Энн-Арборе, штат Мичиган. Мерз, когда решил ехать на юг. Все равно куда – только бы солнце жаркое, мягкий климат и студенческий кампус.
Почему именно в Таллахасси? Скорее случайно. Задним числом становится ясно, как случайные решения часто приводят к трагедии. Кампус Мичиганского университета ему очень понравился, и он мог бы там остаться. Денег из тюремного тайника на оплату двенадцатидолларовой комнаты в «Юношеской христианской ассоциации» ему бы хватило, но в январе в Мичигане очень холодные ночи, а у него не было теплой одежды.
Во Флориде он уже бывал. Еще в 1968 году энергичного молодого республиканца наградили поездкой на партийный съезд в Майами. Однако, штудируя в библиотеке Мичиганского университета каталог колледжей, думал он не о Майами.
На глаза ему попался Флоридский университет в Гейнсвилле, но его он сразу отверг. Поблизости никакой воды, и позднее он говорил: «На карте он выглядел неправильно. Мое предубеждение, полагаю».
Зато Таллахасси «выглядел превосходно». Ему, всю жизнь проведшему в штате Вашингтон на берегу залива Пьюджет, хотелось слышать звук и вдыхать запах воды, а Таллахасси стоит на реке Оклохони, впадающей в бухту Апалачи обширного Мексиканского залива.
Он знал, что путь домой ему заказан навсегда, но индейская топонимика Флориды напоминала ему названия городков и рек штата Вашингтон, данные племенами Северо-Запада.
Это будет Таллахасси.
С Нового года он путешествовал комфортабельно. Непросто далась первая ночь на воле, но он был рад свободе. Он понимал, что драндулет, угнанный на улицах Гленвуд-Спрингс, мог не проехать через заснеженный перевал в Аспен, но ничего другого не оставалось. Машина сгорела в тридцати милях[8] от Вейла и в сорока от Аспена, но добрый самарянин помог ему столкнуть ее с шоссе, а его самого подбросил обратно в Вейл.
Потом, еще до обнаружения его побега, он добрался до Денвера на автобусе, затем на такси до аэропорта и полетел в Чикаго. На поезде он последний раз ездил в детстве, и путешествие на «Амтрак» до Энн-Арбор ему понравилось. Впервые за два года он немного выпил в вагоне-ресторане, размышляя о тюремщиках, ежеминутно искавших его в уносившихся все дальше сугробах.
В Энн-Арбор он пересчитал деньги и понял, что придется экономить. Закон он не нарушал с момента пересечения границы Колорадо, но решил, что еще один угон ничего не изменит. Машину с ключом в зажигании он бросил посреди черного гетто в Атланте. С Тедом Банди автомобиль никто и никогда не связал – даже Федеральное бюро расследований (организация, по его мнению, крайне переоцененная), только что поместившее его в список десяти самых разыскиваемых преступников.
Автобусом Тед добрался до самого центра Таллахасси. Выйдя из автобуса, он немного испугался. Ему показалось, что он столкнулся со знакомым по тюрьме в Юте. Но мужчина посмотрел сквозь него, и Тед понял, что одержим легкой паранойей. Кроме того, у него не было денег ехать дальше, осталась только сумма на жилье.
Таллахасси ему понравился. Просто само совершенство: тихо, пусто, воскресным утром настоящая глухомань. Он прошелся по Дюваль-стрит, и это было великолепно. Тепло, воздух наполнен ароматами; казалось особенно верным приехать сюда с первыми рассветными лучами. Словно возвращающийся домой почтовый голубь, он направился к кампусу Флоридского университета. Тот долго искать не пришлось. Дюваль-стрит упиралась прямо в колледж. Потом он свернул направо. Впереди показались старый и новый Капитолий, а за ними и сам кампус.
Вдоль дороги напоминанием о доме рос кизил, однако остальная флора была странной и непохожей на ту, к которой он привык на родине. Виргинские и черные дубы, длиннохвойные сосны, финиковые пальмы, высокие ликвидамбары. Весь город словно укрывался под сенью деревьев. В январе ветви ликвидамбаров стояли голые, и картина немного напоминала северный зимний пейзаж, только температура около двадцати градусов тепла.
Сама странность пейзажа вселяла в него ощущение безопасности, словно все плохое осталось в прошлом, причем настолько далеком, что произошедшее за последние четыре года можно просто забыть. Забыть, как будто ничего и не было. Это он умел. В его разуме было место, куда он мог отправиться и в самом деле забыть. Не стереть. Забыть.
Однако эйфория пошла на убыль, когда он подошел к кампусу Флоридского университета. Возможно, он совершил ошибку. Он ожидал найти куда более обширное поле деятельности и больше табличек о сдаче жилья. Объявлений о сдаче было совсем немного, и он понимал, что газетные объявления тоже мало ему помогут. Определить, какие адреса ближе к университету, он не сможет.
В одежде, слишком легкой для Мичигана и Колорадо, уже становилось жарко, и, зайдя в книжный магазин кампуса, он запихнул свитер и шапку в шкафчик.
На оставшиеся сто шестьдесят долларов не разгуляешься, ведь ему еще нужно найти комнату, внести за нее депозит и как-то питаться, пока он не найдет работу. Он узнал, что большинство студентов живут в общежитиях, домах студенческих братств и самых разных старых квартирах или меблированных комнатах вокруг кампуса. Но он опоздал. Семестр уже начался, и почти все помещения были сданы.
Близ кампусов университетов штата Вашингтона и Юта Тед Банди жил в хороших квартирах и просторных комнатах в верхних этажах комфортабельных старых зданий, и вряд ли его очаровал псевдоколониальный фасад дома «Оук» на Вест-Колледж-авеню. Прозвище дом получил по единственному росшему перед ним дубу. Стар и потрепан был не только дуб, но и дом. Облупленная краска, покосившийся балкон, зато в окне красовалась табличка «Сдается».
Льстиво улыбаясь арендодателю, он быстро сговорился снять комнату всего за сотню депозита. Представившись Крисом Хагеном, пообещал в течение месяца внести арендную плату в размере 320 долларов за два месяца вперед. Комната была обшарпанной под стать дому, зато позволяла не ночевать на улице. У него появилось жилье – отправная точка реализации прочих планов.
Тед Банди учился на опыте – своем и чужом. За прошедшие четыре года его жизнь описала полный круг: от успешного молодого человека, могущего в обозримом будущем стать губернатором штата Вашингтон до преступника в бегах. О преступном мире он много узнал уже от сокамерников. И превзошел не только их всех, но и большинство тюремщиков. Способности, помогавшие ему преуспевать в «цивилизованном» мире, постепенно переориентировались на единственную цель: побег и гарантированное пребывание на свободе, даже вопреки статусу, возможно, самого разыскиваемого преступника Соединенных Штатов.
Он видел судьбу беглецов, недостаточно умных, чтобы все спланировать. Знал, что главное для него – раздобыть документ, удостоверяющий личность. И не один, а несколько. Он видел, как менее дальновидных беглецов возвращали в тюрьмы, и понял, что их главной ошибкой была неспособность предъявить остановившим их правоохранителям удостоверение личности, не вызывающеее подозрений у компьютерного «Большого брата» в Национальном криминалистическом центре в Вашингтоне, округ Колумбия.
Он этой фатальной ошибки не совершит. Первым делом ему надо просмотреть личные дела студентов и отыскать пару примерных досье выпускников. Несмотря на возраст – тридцать один год, в новой жизни он решил стать двадцатитрехлетним выпускником. Обзаведясь таким надежным прикрытием, он найдет еще парочку подходящих досье и пустит их в ход, если чутье подскажет, что за ним слишком пристально наблюдают.
И ему надо найти работу, но только не привычную для него работу: сотрудника социального обеспечения, психотерапевта, помощника политика. Ему нужна рабочая профессия. Ему нужно обзавестись номером социального страхования, водительскими правами и адресом постоянного места жительства. Последний у него уже есть. После внесения депозита за комнату у него осталось всего шестьдесят долларов и шок от скачка инфляции за время его заключения. Он считал, что пары сотен, с которыми он бежал, хватит на месяц или два, но деньги почти закончились.
Он это исправит. Программа проста. Первым делом – документы, потом – работа, и последнее, но наиважнейшее – ему надо сделаться самым законопослушным гражданином из всех, когда-либо ходивших по улицам Флориды. Он поклялся, что самым крупным нарушением закона, которое он позволит себе допустить, будет переход проезжей части в неположенном месте – ничего такого, что сможет привлечь внимание полицейских. Теперь он человек без прошлого. Тед Банди умер.
Как и все его планы, этот план был хорош. Исполни он его до конца, его вряд ли снова арестуют. У флоридских полицейских хватает собственных подозреваемых в убийствах, за которыми надо следить, и их мало интересуют преступления, совершенные в таких далеких штатах, как Юта или Колорадо.
Большинство молодых людей, оказавшись среди незнакомцев в чужом городе, с шестьюдесятью долларами кармане, без работы и с обязательством до конца месяца уплатить 320 долларов за съемную комнату, испугавшись смутного будущего, непременно бы запаниковали.
«Крис Хаген» не паниковал. Он испытывал радостный подъем и громадное облегчение. Он сбежал. Он на свободе и ушел от погони. Каково бы ни было его будущее, все бледнело в сравнении с тем, что в закончившемся 1977 году означало для него это утро девятого января. Засыпая на узкой кровати в убогой комнате в Таллахасси, он был спокоен и счастлив.
И не без причин. В девять утра девятого января Теодору Роберту Банди – кем он уже не был – следовало предстать в Колорадо-Спрингс, Колорадо, перед судом за убийство первой степени. Теперь суда не будет.
Обвиняемый исчез.