– Повторите за мной: защищающиеся, – сказала нам Кэтрин.
Никто за Кэтрин не повторил. У всех пошла защитная реакция: замерзнуть-молчать.
– За-щи-ща-ю-щи-е-ся, – Кэтрин повторила, храбро держа улыбку на устах. Она не в первый раз проходила это слово со студентами и вряд ли в последний.
– Какое первое слово? – спросил Лиам.
– Это одно слово.
В комнате поднялась испуганная дышь. У всех была одна мысль: «Не слово это, а языкосломка!»
– Просто попробуйте. Это же не первое ваше сложное русское слово.
Полностью согласившись, мы попробовали.
– Щижащиесияющиеся, – мы мягко свистнули, глядя в глаза Кэтрин с надеждой, что больше никогда она не попросит нас произносить эти звуки. И что их не будет в последнем экзамене через 3 месяца.
На нашу попытку Кэтрин ответила дипломатичным «мгм-м».
– И еще раз! Защищающиеся!
Через пять минут, когда каждый из нас успешно укусил свой язык, Кэтрин подошла к доске и начала объяснять это слово.
– Это причастие действительного залога, – сказала она, написав это словосплочетание на доске.
Наши опустошенные глаза взглядели вдоску, но увидели только вечно углубляющуюся темноту бездны.
– Причастие настоящего времени, и оно возвратное, – продолжала Кэтрин. – Функционирует как прилагательное.
Глагол, который играет роль прилагательного. Как ни удивительно, не самая странная концепция русского, с которой мы столкнулись.
– Смотрите, как оформляется: берем глагол, убираем «ть» и добавляем «ющ».
Тут она на нас посмотрела, чтобы проверить, что мы следим за ее словами. Мы в ответ сделали лицо very interesting, please, tell us more, но в голове уже начали придумывать, как объяснить родителям плохую итоговую оценку.
– Дальше мы добавляем окончание прилагательного, в этом случае у нас множественное число, поэтому «ие».
– Почему многочисленное число? – спросил я, увидев возможность выглядеть так, как будто я в основном понимаю.
– Множественное. И да, потому что защищающихся много.
– Защищающиеся «что»? Какое потом существительное?
– Ну, это в принципе и есть существительное.
Резко поднялась паникующая дышь и неровное биение разбивающихся сердец.
– Так… правильно ли я понял, что… это слово – глагол, который играет роль прилагательного и тем самым функционирует как существительное?..
– Да! – сказала Кэтрин с интонацией «десять очков Пуффендую!».
Но никакие очки никого бы не порадовали в тот момент.
Глагол, который прилагательное и существительное. Триптих русскоязычества.
Все засмолкли, в комнате царила ощутительная тишина и тревога.
– Есть еще и причастие страдательного залога, – продолжала Кэтрин.
«О, глагол тоже страдает, хоть что-то я понимаю под этим всем», – повздумал я.
– И оно тоже бывает в настоящем и прошедшем времени. Но это мы выучим завтра! – оптимистнула Кэтрин. – Сегодня я только расскажу, как они выглядят, так вам легче будет потом.
Сомневающиеся в ее словах студенты смотрели на доску, на все формы и на все свои страхи:
• Защищающий
• Защищающийся
• Защищавший
• Защищавшийся
• Защищая
• Защищаясь
• Защищен/ный
• Защищаемый
Восемь форм, умножаем на шесть падежей – в итоге три базиллиарда форм.
– О, и еще «защищав», но это герундий, это потом, – улыбнулась Кэтрин.
Три базиллиарда и один.
А вот проблемообещающее «потом»… На секунду мой мозг задал вопрос: «А что будет после потома?» Но я быстро его скинул в бездну (не вопрос скинул, а мозг). «Этот мостик пройдем/сожжем, когда/если дойдем», – решил я.
– «Защищающиеся» – синоним «те, которые защищают себя».
– А мы не можем просто так сказать? – кто-то спросил.
Грустные глаза Кэтрин нам передали, что так просто – нельзя. Русский же.
Ухты-пухты, короче. Эта грамматика – хорошая причина перейти на курс древнего санскрита. В ней заключены почти все страшные моменты русского как иностранного. Глагол + время, окончания прилагательных + падежи, действительный/страдательный залог, возвратный глагол. Точка невозврата для неготовых психик. К счастью, ты с ней столкнешься в самом конце университета, и концепция «невозвратные издержки» поможет найти мотивацию продолжать.
Скажу честно, Кэтрин, конечно, нас познакомила с этим материалом наилучшим способом. Но все-таки ощущалось это как в рассказе выше. Я даже помню, 20 лет спустя, в какой комнате мы сидели и как потолок выглядел. Это было шоком для системы. Русский язык бывает шокирующим, да-да.
Эта грамматика, в принципе, не так страшна, но! Большое НО: когда твоя карьера зависит от оценки, которая может зависеть от того, сможешь ли ты сказать «принадлежащая» в нужный момент, – это уже немного страшно.
К счастью, я достаточно быстро врубился и полюбил эту грамматику (и я не имею в виду, что она мне нравится. Я ее ЛЮБЛЮ! Когда вижу такое слово в тексте, улыбаюсь, в животе теплеется. Когда не вижу – скучаю). Могу ее использовать, в основном не ошибаясь. Мне легко писать, но произносить сложнее, и из-за этих «щуизуищуи» я выгляжу как конь, старающийся поцеловать кактус.
Я выучил русский по принципам «труд и время перетрут все» и «слезы камень точат». Русская грамматика перетерла 2/3 нашей группы…
Но я дошел!.. Или прошел дальше, чем бросившие. С каждым годом я люблю русский язык все больше. Не помню точного момента, когда «Не могу!» превратилось в «Люблю – не могу!», но… Помню то ощущение, когда все (ну, половина) встало на свои места (ну, или недалеко от).
Если вы учите другой иностранный язык, желаю вам полюбить его, это все облегчает. И если сможете влюбиться и в культуру тоже, то будете чувствовать себя в ней, как лягушка под легким дождем.