Сманил нас мед небесный
забыть лугов цветенье,
сманил нас мед небесный
оставить улей тесный.
Волшебное гуденье
из высей изумрудных,
волшебное гуденье,
чье беспробудно бденье,
ведет нас, безрассудных,
в сиянье ледяное,
влечет нас, безрассудных,
к цветам созвездий чудных.
От родины и роя
мы к тайнам полетели —
от родины и роя,
отринув всё земное.
Но кто ж на самом деле
страстей остудит жженье —
и кто ж на самом деле
бессмертье встретит в теле.
Само изнеможенье,
пронзенное сверканьем,
само изнеможенье
бесплодного движенья,
мы вознеслись и канем,
бесцельно и бестело,
мы вознеслись и канем,
бесплотной хрупью станем —
скольженьем хлопьев белых,
летящих вниз безвольно,
скольженьем хлопьев белых
меж ульев опустелых.