– Максим, слушай, – говорю я. – А мы с Давидом в разводе?
Мне до сих пор не дает покоя бумага, которую показал мне Давид. Получается, что мы и правда все еще женаты? Как узнать? У Давида спрашивать – не вариант. Я не верю ему.
– Конечно, в разводе, – ничуть не сомневаясь, говорит Максим. – Ты разве не видела свидетельство о расторжении брака?
– А откуда ты знаешь, что я его вообще видела? – его слова кажутся мне подозрительными.
– Ну, – он неопределенно пожимает плечами, – наверное, видела. Или нет?
Не отвечаю. Отворачиваюсь. Думаю.
– Зря ты мне не доверяешь, – вдруг говорит Максим. – Я ведь уже помог тебе.
– А зачем, Максим? Зачем ты все это делаешь? Вы же друзья с Давидом. Или?
– Были друзья, Василиса, были. У меня есть причины так поступать. Поверь мне. Давид не только тебе жизнь испортил.
На кухню возвращается Вика и Максим не договаривает.
– Закончили? – спрашивает сестра.
– Да, – Максим встает и прощается с нами.
Мы с Викой ужинаем.
– Слушай, Василис, – произносит она, прерывая долгое молчание, – я спросить хотела.
Вопросительно смотрю на нее.
– Как тебе Максим? Ну, как мужчина?
– Никак, – говорю честно.
Вика облегченно выдыхает.
– Подожди, – хмурюсь я. – Ты что? С ним? Подожди. А Артур?
– А что Артур? – спокойно произносит Вика. – Было и прошло. Мне Максим нравится.
– А мне нет, – говорю честно.
– Ты что? Он же спас тебя! С акциями помог! Давид, что ли, твой лучше?
Я не отвечаю. В этом споре нет правых. Каждый останется при своем мнении. Поэтому и спорить бесполезно.
– Ладно, ты же меня все равно не послушаешь, – примирительно говорю я. – Просто будь осторожна.
Вика лишь смеется в ответ.
На следующий день решаю немного прогуляться и выхожу из дома с наушниками в ушах. Иду, стараюсь не думать обо всем, что произошло. Я устала от этих мыслей.
И тут меня кто-то берет за руку. Резко оборачиваюсь.
Арсен. Мы виделись пару раз всего. Максим меня познакомил с ним. Сказал, что он поможет с акциями этими.
– Привет, Василиса, – улыбается он мне.
– Привет, – отвечаю и перевожу взгляд на мужчину, который подходит к нам. Он явно старше нас. Серьезный и взгляд такой жесткий.
– Здравствуйте, Василиса, – и голос у мужчины жесткий, хотя сейчас он и пытается изобразить улыбку на лице. – Меня зовут Исмаил. Можем мы поговорить с вами?
Смотрю на Арсена.
– Не бойся, – улыбается он. – Ничего страшного с тобой не случится. Я же уже помог тебе. Вон кафе, – кивает на вывеску, – пошли, просто посидим, кое-что обсудим.
– Ладно, – соглашаюсь. У меня нет причин отказываться.
В кафе я ничего не заказываю.
– О чем вы хотели поговорить? – спрашиваю сразу же.
– Итак, – произносит мужчина, – я Исмаил. Отец Амины.
Имя знакомое. Нет. Но все надежды разбиваются следующей фразой:
– Девушки, которая станет женой Давида, вашего уже бывшего мужа.
Опускаю взгляд и упираюсь им в стол.
– Я знаю, что у вас был не настоящий брак, – продолжает мужчина. – Давид и Амина должны пожениться совсем скоро. Но… Есть одно «но».
– Какое? – поднимаю на него взгляд.
– Вы, – прямо говорит он. – Мне не нравится, как ведет себя Давид ни с вами, ни, тем более, с моей дочерью. На двух стульях не усидишь. И выбрать он должен Амину.
– А я причем? – спрашиваю я.
– Не давайте ему надежду.
– Я не понимаю, – хмурюсь я и перевожу взгляд с Арсена на отца Амины и обратно. – Что вы от меня хотите?
– Я куплю ваши акции, – заявляет отец Амины. – Сразу же как закончится следствие о поджоге. Куплю по хорошей цене. Выше, чем кто-либо предложит вам.
– Но я не планировала их продавать, – говорю упрямо.
– Пока у Вас есть эти акции, Давид не оставит вас в покое. Вы же хотите зажить спокойной и безбедной жизнью? Без Давида. Он же причинил вам боль.
– Откуда вы знаете? – я опять смотрю в стол.
Как же неприятен этот разговор!
– Это так. Я знаю. Поверьте, Василиса, вас никогда не примет его семья. Потому что… вы другая. И Давиду нужна другая. Та, которая примет его таким и будет прощать.
– Вы о своей дочери? – поднимаю на него взгляд.
Кивает
– И вас как отца это устраивает? Вы же о своей дочери! – и почему я так возмущаюсь?
– Она готова к этому. И Давид перебесится. Нужно лишь время. Молод еще он. А молодости многое можно простить. Но речь не об этом. Василиса. Я предлагаю вам сделку. Выгодную сделку. Получив деньги, ты сможешь забыть о работе до конца своих дней. Сможешь уехать, куда захочешь.
– Мне надо подумать, – неопределенно говорю я, отворачиваясь.
– Конечно. Я не тороплю тебя с решением. Тем более, что следствие в самом разгаре. Вот моя карточка, – кладет передо мной на стол визитку. – Ну, и у Арсена есть мои данные. Надумаешь – дай знать. Все оформим правильно.
Он встает.
– Да, – говорит, как будто что-то вспомнил, – Василиса.
Ждет, пока я подниму на него взгляд.
– Не вздумайте играть. Я рассчитываю на вашу честность и порядочность.
Я ничего не отвечаю, но ему и не нужен мой ответ. Ведь это скорее угроза, чем просьба. Это я отчетливо понимаю.
Отец Амины уходит первым. Мы остаемся с Арсеном одни.
– Какие планы на сегодня? – спрашивает он.
– Обдумать столь заманчивое предложение, – бурчу я.
– Хм, неплохо-неплохо, Василиса. Через пару годиков станешь акулой бизнеса с таким усердием. А, может, поужинаем? У меня новый ресторан открывается. Презентация сегодня. Я приглашаю.
– Нет, Арсен, спасибо. Одна хочу побыть.
– Понимаю. И не настаиваю. Тебя отвезти куда?
– Нет, я прогуляться хотела.
– Ок, – смотрит на часы. – Если что, звони. Я всегда рад помочь. Подумай над предложением Исмаила. Человек серьезный. Слова на ветер не бросает. Хорошие деньги даст, Василиса.
– Я же сказала, что подумаю, – произношу недовольно.
– Ну, вот и молодец. До встречи! Вике привет! – подмигивает мне.
Дожидаюсь, когда он исчезает из вида, и тоже иду на выход.
Настроение испорчено. Разговор с отцом Амины окончательно поверг меня в уныние. Втыкаю в уши наушники и врубаю музыку. Засунув руки в карманы шорт, иду, не глядя перед собой.
Хочу понять, что меня больше всего расстроило? Планы отца Амины? Его жесткий тон? Нет. И в голове как ответ на мой вопрос звучит: «Давиду нужна другая».
Почему так обидно? Потому что правда. Отец Амины озвучил то, о чем я лишь думала.
Тру нос пальцами и чуть не попадаю под машину. Отскакиваю назад. Кто-то явно неадекватный подрезал меня на переходе.
Дверь открывается и из машины выходит Давид.
– Ты что?! Спятил?! – кричу я на него, вынимая наушники.
– А ты оглохла? – улыбается он и присаживается на капот машины. – Кричу-кричу, сигналю, хоть бы голову повернула.
– Зачем? – пожимаю плечами. Прихожу немного в себя и хочу обойти его. Но он делает шаг в ту же сторону.
Смотрю ему в глаза.
– Я за тобой вообще-то приехал, – говорит Давид, чуть улыбаясь.
– Не помню, чтобы мы договаривались, – отвечаю я. – Мне пора.
– И куда же ты спешишь?
Я лишь фыркаю и, все-таки, обхожу его. И только собираюсь опять воткнуть наушники, как слышу стон. Оборачиваюсь. Давид стоит, облокотившись на машину, и держится за голову.
– Что, Давид? – спрашиваю я.
– Ничего-ничего, иди. Тебе пора, – и опять стон.
Ну, не брошу же я человека, которому явно плохо. Может, у него последствия от угара? Или удара? Рука, вон, до сих пор перевязана. Правда, держится он не за нее, а за голову.
Подхожу к нему.
– Давид? Может, врача вызвать?
Он молчит.
Достаю телефон.
– Не надо врача, – говорит он, не поднимая взгляда на меня. – Сейчас лучше станет. Домой поеду.
Идет к двери.
– Погоди, – волнуюсь я. – А вдруг тебе по дороге плохо станет? Тебе нельзя за руль.
– Все нормально будет, Василиса. Но мне приятно, что ты переживаешь за меня, – слабая попытка улыбнуться.
– Ладно, – вздыхаю я. – Я с тобой поеду. До дома. Потом такси вызову.
– А как же дела? Тебе же пора было куда-то, – уже веселее говорит Давид.
– Вот, если мы сейчас же поедем, то я еще могу успеть.
Давид наблюдает, как я обхожу машину и сажусь на пассажирское сидение.
Тоже садится.
– Тебе уже лучше? – замечаю явные признаки улучшения на его лице. Похоже, зря я, все-таки, поехала с ним.
– Да, – слабо говорит он и опять хватается свободной рукой за голову.
– Надо врача вызвать, Давид. Вдруг что-то серьезное?
– Обязательно вызову, Василиса. Обещаю. Вот из дома и вызову.
Смотрю в окно. Хм, странно. Почему-то мне кажется, что мы едем не к Давиду домой. Кошусь на него.
В конце концов, оказываюсь права.
Давид привозит меня на какое-то… поле?! Но на поле этом не урожай зерновых.
– Где мы? – строго спрашиваю я. – Куда ты привез меня? Давид!
Он улыбается. Точно у него голова болела?
– Ты обманул меня! – стучу его в плечо.
– Ай, Василиса, эта рука еще не зажила! – жалобно произносит он.
Блин! И правда ударила его по перевязанной руке.
– Прости, – цежу быстро. – А теперь отвези меня назад. В цивилизацию. Обманщик. Ты как был вруном, так им и остался.
– Обманул, да, – спокойно произносит он, проводя пальцам по подбородку. – А как иначе тебя заманить? Как, Василиса? Ты же упрямая. Ведь не пошла бы со мной? Не пошла.
– И правильно бы сделала. Куда ты привез меня?
– Открытый кинотеатр, – подмигивает мне. – Смотри!
Показывает в сторону и там вспыхивает огромный экран.
– Это что? Кино будут показывать? – мне сложно скрыть восхищение. Я никогда не была в таких кинотеатрах. Мой максимум – небольшой кинозал в торговом центре. – А какое кино?
– Не знаю. Какая разница?
– Давид!
Оглядываюсь по сторонам. Как раз подъезжают другие машины. Но близко друг к другу никто не встает.
– Можем на лужайке расположиться, а можем в машине остаться, – Давид слегка, как будто случайно, проводит пальцем по моей ноге.
– На лужайке, – твердо произношу я.
Давид вздыхает.
– Хорошо.
Хм. Какой-то подвох. Точно. Слишком как-то быстро он согласился.
– Выходи.
Давид тоже выходит и идет к багажнику. Я заворожено смотрю на яркий экран. Там как раз идет заставка. Подходит Давид, расстилает на траве плед.
– Прошу.
Я стою и внимательно смотрю в эти синие улыбающиеся глаза.
– В чем подвох? – спрашиваю.
– О чем ты, Василиса?
– Все как-то странно… Что ты задумал?
Давид усмехается.
– Не могу я собственную жену пригласить посмотреть кино? Что странного? Вот кино, – показывает на экран. – Вот люди, – теперь машет в сторону остальных зрителей. – Все невинно, Василиса.
Еще раз пристально смотрю на него и сажусь на плед.
– Ладно.
– Сейчас, – Давид отходит и возвращается с какой-то сумкой. Садится рядом, совсем близко. – Давай, Василиса, отметим наше примирение, – говорит, доставая из сумки вино и бокалы. Корзинку с фруктами.
– Ты за рулем, Давид, – напоминаю ему.
– Вино безалкогольное. Не переживай.
Подает мне бокал.
– Так вот. За примирение!
– Не помню такого события в своей жизни, – замечаю я. – Поэтому просто выпью за твое здоровье. Чтобы голова не болела.
– Ну, я не возражаю, – усмехается он. Чокается со мной и внимательно следит, как я отпиваю.
– Ты туда ничего не подсыпал? – смотрю на него с подозрением. На вкус, вроде, ничего не ощущается. Но мало ли!
– Ты сейчас сильно обидела меня, Василиса, – Давид ставит бокал и отворачивается от меня.
И мне становится неловко. Вроде как, зря обвинила человека.
– Ну, хорошо, – говорю я. – Прости.
– Ладно, проехали, – опять поворачивается ко мне.
– Ой, там кино началось, – пальцем тычу в сторону экрана.
Я внимательно слежу за тем, что происходит на экране. Фильм и правда интересный. И не замечаю, как начинает холодать, а я, как была в майке и шортах, так и приехала на поле.
– Замерзла? – спрашивает Давид.
Присаживается ближе, прижимает меня спиной к своей груди и обнимает. Становится теплее. И уютнее, что ли. Я даже не пытаюсь вырваться из его объятий.
– Хочешь, в машину пойдем? – шепчет мне Давид на ухо. И у меня мурашки бегут по телу. И я точно знаю, что не от холода.
От касания его губ.
Но все равно мотаю головой.
– Тогда так сделаем, – отпускает меня и снимает с себя легкую куртку. Набрасывает ее на меня спереди. Опять прижимает к себе. Обнимает руками под курткой.
И вот теперь я сижу и уже не так внимательно смотрю на экран. Я сосредоточилась на других ощущениях. Не на зрительных.
– Зайка, тебе нравится фильм? – шепчет Давид и носом проходится по моему уху.
Киваю. И замираю. Потому что его рука подхватывает кромку моей майки и чуть приподнимает ее. И вот уже его горячие пальцы проводят мне по животу.
Я кладу свою руку на его.
– Тшшш, зайка, – шепчет Давид. – Тшшш. Я же ничего не сделаю тебе. Дай мне только чуть-чуть вспомнить тебя. Я так скучал.
Он водит пальцами по моей коже.
Мой взгляд прикован к экрану, но я уже давно потеряла суть происходящего там.
– А ты, зайка? Ты скучала по мне? хоть чуть-чуть?
– Нет, – выдаю я. И это, в принципе, правда.
Слышу легкую усмешку. Пальцы идут выше. Кончиком одного он проводит по кромке лифчика.
– Хочешь, я докажу тебе, что ты врешь? – говорит Давид.
– Врешь из нас двоих ты, Давид, – отвечаю я. – И я устала от этой лжи. Пусти меня!
Пытаюсь встать, но Давид и не думает отпускать меня.
– Ну, тихо, зайка, тихо. Давай поговорим, – произносит с усмешкой, лишь крепче обхватывая меня руками. – И перестань дергать попой на моем члене, а то не сдержусь.
Мне и правда уже давно в попу упирается его бугор в штанах.
– Я ведь был верен тебе все это время, – шепчет он мне на ухо. – Я же заслужил награду?
Пальцами проникает под резинку шорт.
– Ты думаешь, я тебе поверю? – убираю его руку.
– А зачем мне врать? Это правда. Не хочу никого, кроме тебя.
Убирает свои руки с моего тела и поворачивает мое лицо к себе.
– Зай, поехали домой? – губами касается моих губ.
– А фильм? – улыбаюсь я.
– Я тебе диск куплю. Нет. Лучше сеанс устрою персональный в кинозале центра. Только для тебя. Поехали?
Пытается меня поцеловать, но я уворачиваюсь и его губы попадают мне на щеку. Давид усмехается. Поправляет на мне куртку и опять обнимает.
– Зай, ты же жена мне. Помнишь? Есть такое понятие как «супружеский долг». Я хочу получить его.
– Может, со своей новой жены его получишь? – убираю его руки с себя, сбрасываю куртку и отодвигаюсь.
Давид ухмыляется, откидывает с себя куртку и ложится на спину на плед. Руки за голову.
– Ну-ка, расскажи мне о моей новой жене.
– Я кино смотрю! – демонстративно отворачиваюсь к экрану.
И тут Давид хватает меня за руку и дергает на себя. Я оказываюсь на нем. Он кладет руки мне на ягодицы и сжимает их. Двигает меня чуть наверх и вот уже мне между ног упирается кое-что твердое. Давид резко толкается бедрами, фиксируя мою попку.
– Не нужен мне никто, кроме тебя, – произносит теперь уже серьезно, глядя прямо в глаза. – Сколько раз еще сказать?
– А что толку говорить? – не сдаюсь я. – Я же другое вижу.
– Что?! – уже злее говорит он и пальцами впивается мне в ягодицы. До боли. – Что ты видишь?!
– Амину, например. Твою будущую жену.
Давид морщится и отворачивается.
– Глупая ты еще.
– Возможно. Но не дура. Вот женишься на Амине и ей будешь долг отдавать. Или брать. Дай мне встать, – упираюсь руками ему в грудь. – Давид!
– Не пущу я тебя никуда, – приподнимаясь, цедит он мне почти в губы. – Амина мне никто. Откуда ты знаешь про нее, не спрашиваю. Догадываюсь. Кому ты будешь верить? Мне, своему мужу, или мудаку какому-то?
– Никому, – спокойно произношу я. – Никому не буду верить, Давид. Вы все обманываете меня.
– И я? – он улыбается. Спускает руку ниже, на ногу и просовывает ее под шорты. – Я ведь не вру тебе. У меня правда никого не было. Я был верен тебе.
– Я не просила, – бурчу я.
– А я сам не хотел. Тебя хочу только. Зай, – наклоняет мою голову к своим губам и шепчет в самое ухо: – ты знаешь, что это вредно для здоровья?
– Что именно?
– Ну вот, сколько у меня не было? И у тебя. Сколько?
– Говори за себя, – произношу серьезно, но внутренне смеюсь, глядя, как сходятся брови на лице Давида.
Одним движением он переворачивает меня и теперь уже я под ним. Давид просовывает одну ногу мне между ног. Разводит мои руки в стороны. Я отворачиваюсь.
– В глаза смотри мне, – рычит он.
– Давид, тут люди! – пытаюсь призвать его к порядку.
– Им плевать. Как и мне на них. Было у тебя?! – приподнимает мои руки и ударяет ими о землю. – Было?!
– Я не обязана отчитываться, – злюсь я. – Ты мне никто! Пусти меня!
– Я ведь проверю, – ухмыляется и просовывает руку между нами.
– Перестань! – отталкиваю его и он легко сам перекатывается с меня на бок. Лежит так и кладет руку мне на живот.
– Василиса, поехали домой. Нам же надо поговорить. Сама понимаешь. Мне надо тебе кое-что рассказать. Я хочу защитить тебя. Вокруг тебя слишком много мудаков.
Я хмыкаю. Ты – один из них. Но вслух не произношу. Поправляю молча волосы.
– Поехали, – гладит меня по ноге. – У меня на руке уже мозоли будут скоро.
– Надеюсь, трудовые?
– И не надейся. Половые. Василис, ну, хватит, правда. Сама же знаешь, что не права.
– Что?! – я вспыхиваю. – Знаешь, что, Давид?! – резко вскакиваю с пледа и поправляю одежду. – Иди-ка ты туда, куда я тебе уже говорила!
– Ну-ка, озвучь. Рискни лично сказать такое. Не по телефону, – он облокачивается на локоть и с усмешкой смотрит на меня.
Бросаю на него гневный взгляд, разворачиваюсь и гордо ухожу.
– Куда ты? – кричит он мне в спину. – Тут до города пять километров. Василиса! Ну-ка, вернись!
И не подумаю. Правда, куда идти тоже не представляю. Еще и темнеет. Куда такси-то вызывать? Кругом поле и лес вон.
– Василиса! – меня кто-то окликает. Поворачиваюсь на голос. Моя бывшая соседка по общаге. – Ты как здесь? Тоже кино смотрела?
– Угу. Ты не знаешь, до метро в какую сторону?
– Вообще, вон туда, – машет рукой, – но далеко ведь. Ты без машины? А как здесь оказалась? Поссорилась, что ли?
– Да.
– Ну, бывает. Пошли с нами! Довезем тебя. Садись!
Прежде чем сесть в машину, я оборачиваюсь и смотрю на Давида. Он сидит на пледе, положив руки на согнутые колени. Смотрит на меня, но не подходит.
– Ну? Ты едешь? – кричит мне с заднего сиденья знакомая и я быстро сажусь и мы трогаемся.
Давид не позвонил. Не написал. Вообще никак не проявился. Ждала ли я? Не знаю. Но было немного обидно, что вот так ему все это надо. Не поехала с ним, чтобы дать отдохнуть его мозолистым рукам, и он как-то быстро забыл обо мне. Наверняка, нашел кого-то более сговорчивого. Я уверена в этом!
На следующий день мне звонят с незнакомого номера. Я не отвечаю. Но звонок повторяется. Ладно, вдруг что-то важное.
Мужской голос на том конце называет мои данные и представляется как следователь.
– Я расследую дело о поджоге. Хочу с вами переговорить. Сегодня в два, – и он называет адрес.
И это не просьба. Я слышу это по его тону. Но мне скрывать нечего. Наоборот, я хочу сама разобраться, почему же в тот день случился пожар. Ведь мы могли погибнуть. И еще много народа. Поэтому без раздумий еду к следователю.
В кабинете меня встречает лысоватый полный мужчина. Бросает на меня быстрый взгляд и кивает на стул:
– Садитесь. У меня к вам будет несколько вопросов в рамках расследования. Вы пока свидетель в этом деле. Но это пока, – поднимает на меня взгляд. – Что вы делали в тот день в торговом центре?
– А что делают в торговых центрах? За покупками пришла, просто погулять.
– А как вы оказались в административной части тогда? – серьезно смотрит на меня. – Вас где пожар застал? И с кем?
– Я пришла к владельцу центра. У меня была встреча назначена, – уже честно рассказываю я. – С ним и спасалась. Вернее, он меня спасал.
– Так. Хорошо. Давайте и дальше вы будете мне говорить правду. Хорошо? Это в ваших же интересах.
Я молчу, но какое-то тревожное чувство зарождается внутри.
– Вы до этого были в этом торговом центре? – спрашивает следователь сразу же.
– Нет, – мотаю головой. – В первый раз пришла.
– Хм, занятно. В первый раз пришли в центр и сразу пожар. Занятно. Не находите?
– На что вы намекаете? – хмурюсь я.
– Я не намекаю никогда. Я следователь и должен лишь констатировать факты. А факт на данный момент такой: вы впервые пришли в торговый центр и впервые там случился пожар. К счастью, никто не пострадал. Включая вас.
Я ничего не отвечаю. Потому что просто не знаю, что ответить на его слова. Он, вроде, и не обвиняет, но звучат эти самые слова очень подозрительно.
– Вспомните свой маршрут по торговому центру в тот день, – просит следователь.
– Я пришла. На входе встретилась с владельцем и мы пошли смотреть план. Все. Потом пожар.
– То есть в женский туалет вы не заходили?
– Нет, – уверенно отвечаю я.
– Точно? – он смотрит на меня исподлобья.
– Да, – уже зло говорю я. – Я отлично помню тот день.
– Проверим, – что-то пишет у себя в блокноте. – Пока никаких поездок никуда не планируйте. Я свяжусь с вами в ближайшее время.
– Зачем?
– Возможно, ваш статус в этом деле изменится, – неопределенно отвечает он, а я боюсь спросить, что он имеет в виду. – Пока свободны.
Он так и не поднимает на меня взгляда. Я встаю, прощаюсь и выхожу из кабинета.