Отец впервые изменил моей матери, когда мне было шесть. Она застала муженька в их собственной постели с нашей соседкой. И вместо того, чтобы выгнать его с позором, после миллиона слёзных извинений она сжалилась и простила любимого.
Мама сходила по отцу с ума. Закрывала глаза на все его проступки. Прощала ему пьянство, безделье и даже измены, которые с того случая стали случаться на регулярной основе.
Я была ещё ребёнком, но хорошо помню их нескончаемые ссоры, ор, от которого у меня закладывало уши, драки и звонкое битьё посуды.
Однажды папа ушёл, громко хлопнув дверью, и больше не вернулся.
Мне было десять. И это был последний раз, когда я видела своего отца. При разводе мама забрала у него всё! Квартиру, машину и опеку над единственной дочерью. Годами позже из разговоров матери с подругами я узнала, что отец переехал в другой город, спился и умер от пневмонии, бичуя на улице.
Но мама долго не горевала. Через полгода после развода она вновь облачилась в свадебное платье и позволила очередному кобелю надеть кольцо на её безымянный палец.
Мой отчим Виталий Викторович – именно так я его и называю, потому что сказать ему “папа” у меня просто не поворачивается язык – оказался истинным злом во плоти.
Мама вообще всегда выбирала себе однотипных мужчин: неудачников и слюнтяев, которые нуждались в её постоянной опеке.
– Если мужчину окружить заботой и лаской, то он превратится в идеального мужа, – повторяла она мудрые слова бабушки.
Виталий переехал жить в нашу квартиру вместе со своим сыном Артуром. Овдовев, отчим какое-то время был отцом одиночкой. Знакомство с моей мамой стало для него подарком судьбы.
Никогда не забуду наше первое знакомство.
Виталий и Артур выглядели такими тощими и неопрятными, словно вышли из пещеры, где целый год голодали и толком жизни не видели. Но уже буквально через месяц под маминым крылом оба похорошели и с видом хозяев устроились на диване в зале. А наши с ними отношения перешли на уровень «принеси-подай и замолкни, мелкая, телек не слышно!».
Я всегда была маленькой. Худая палка с огромными круглыми очками и небрежно собранным хвостом. Стеснительная, замкнутая в себе, с целой горой комплексов. Друзей у меня было мало, да и те общались лишь для того, чтобы регулярно списывать готовую домашку.
С Артуром у нас разница в возрасте всего три года. Помню, когда он начал жить с нами, я, тогда ещё наивный подросток, летающий в розовых грёзах, влюбилась в сводного брата по уши. Слюни пускала, тайком глядя на его фотографии. Воровала его грязные футболки, чтобы спать в них, наслаждаясь запахом своего идола.
Не влюбиться в моего сводного брата было невозможно! Высокий и подтянутый, он был звездой школьной баскетбольной команды. Девчонки липли к нему, как мухи к мёду.
Артур знал о моей влюблённости и нагло пользовался искренним чувством наивного подростка.
Ослепляя своей обольстительной улыбкой, просил делать за него уроки, отмазывать у родителей, если не приходил ночевать. Ну а про то, что я штудировала интернет сутками напролёт, чтобы готовить ему всё самое вкусное и полезное, вообще молчу.
Говорят, яблоко от яблони недалеко падает. Вот и я пошла по маминым стопам. Моя твёрдая уверенность в том, что если о мужчине заботиться, стряхивать с него пылинки-соринки и молиться как на божество, то тогда он будет любить меня до безумия, была непоколебима.
Какая же я была наивная дурочка!
Мне было четырнадцать, когда отчим впервые поднял на меня руку. Артур в этот момент тоже был дома. Утром мама пришла домой с ночной смены и увидела синюю гематому на моём лице. Мой сводный брат сказал ей, что я сама, неуклюжая растяпа, ударилась об стену, и он якобы был тому свидетелем.
В тот день розовое облако моей любви к Артуру испарилось по щелчку пальцев, оставив в душе болезненную пустоту.
Я перестала ему готовить, помогать с домашкой и вообще общаться с ним. И это было моей главной ошибкой. Потому что подонки объединились и начали меня терроризировать, нагло заставляя прислуживать им. Отчим изредка бил меня ремнём за непослушание и запугивал, чтобы я молчала. Угрожал даже убийством. Я плакала ночами в подушку и тихо радовалась, что хоть не насиловали.
Когда Артуру исполнилось девятнадцать, он бросил институт и стал много пить, шатаясь ночами со своими дружками. Из видного красавчика он превратился в худого болезненного алкоголика. Но ситуация стала ещё хуже, когда шайка, с которой он шарахался, начала принимать наркотики.
Артур погряз в бесконечных долгах. Родители несколько раз выгоняли его из дома, но брат постоянно возвращался. Вымаливал на коленях прощение, обещал измениться. Мама, конечно же, его прощала. Давала денег, окружала заботой. Но проходила неделя-две, и всё повторялось по новой.
Когда я закончила школу, в семейном бюджете не оказалось денег на моё образование. Мама устроила меня работать уборщицей в больнице, где сама всю жизнь проработала медсестрой. Мол, поработаешь сама, накопишь денег на институт, потом и поступишь. Но на деле вышло, что и моя зарплата уходила на выплату многочисленным коллекторам, которые сутками напролёт пасли нашу квартиру, если мы задерживали выплату хоть на день.
Две недели назад мама с отчимом разбились в аварии.
За рулем был Виталий. Мне никогда не нравилось, как он водил машину. Лихач чёртов! Возомнит себя пилотом скоростных гонок и, наплевав на бдительность, мчится на обгон по встречной. Рано или поздно это должно было произойти. Но не так…
Отчим убил мою маму, а сам остался жив. Из-за многочисленных травм ему сейчас требуются несколько операций, а затем дорогостоящая реабилитация.
И это всё ложится на мои плечи…