Какие там восставшие мертвецы! Мне даже судьба Яриссы Прим, которая доблестно сражалась с давно почившим архимагом, была сейчас безразлична – Кристобаль заставил забыть обо всем, кроме него одного.
Я зажмурилась, чтобы не видеть того, что творилось вокруг, и сейчас это «усугубило» мое положение. Ощущения обострились. Я дышала Крисом. Свежий с легкой горчинкой аромат изысканного парфюма смешивался с теплым запахом чистого тела, одурманивая и подчиняя. Кожа, мускус, морской бриз, осенняя листва… Сложный и опьяняющий, он напрочь перебивал затхлость старого склепа и зловоние мертвецов.
Руки истинного по-прежнему удерживали мое лицо в ладонях, лаская большими пальцами скулы. От этих неторопливых движений и от совсем не невинного поцелуя, внутри зарождалось то, чему у меня не было объяснения. Словно в животе разгоралось ласковое пламя, заставляя поджимать пальцы на ногах в предвкушении чего-то прекрасного.
Я и не подозревала, что поцелуй может быть настолько хорош, что время перестает иметь значение. Как и все остальное. О том, что мы здесь не одни, вспомнила лишь тогда, когда он вдруг закончился. Не открывая глаз, потянулась следом за исчезнувшими губами.
– А-ма-лия… – имя прозвучало прерывисто и хрипло, больше похоже на выдох.
И в этом выдохе словно бы звучало предупреждение. А по телу побежали мурашки, и я возмущенно распахнула ресницы, недовольная тем, что меня вдруг лишили такого редкого удовольствия – целоваться с истинным. Первым делом я попала в капкан ртутно-серых глаз, окаймленных темным ободком. Они мягко мерцали в темноте.
У Криса есть ночное зрение, отметила я походя. И отчего-то именно эта мысль вернула меня в реальность. Ойкнув, прижалась к истинному, снова прячась на широкой мужской груди. Я ужасно не хотела больше переживать смерти тех, кто уже давно умер, и боялась встретиться с ними взглядом.
– Тише, родная. Все закончилось. Не бойся, – шепнул мой некромант, поглаживая меня по спине.
Только сейчас я поняла, что больше не ощущаю нитей, что связывали меня с восставшими, и выдохнула с облегчением. Но Кристобаль не спешил выпускать меня из объятий, а мне было так хорошо и спокойно в его руках, что я не могла себя заставить отодвинуться.
– Племянник, ты, как всегда, ведешь себя неподобающим образом, – усталый голос Яриссы Прим ворвался в мою уютную реальность, разбив ее вдребезги. – Но я тебе благодарна. Все мы.
Нестройный гул голосов стал тому подтверждением, а мне все же пришлось отодвинуться от Кристобаля. Делая это, я понимала, что мир уже никогда не станет прежним.
– Что это было? – спросила, боясь поднять взгляд на декана.
– У меня тот же вопрос. Что это, демоны вас задери, было, адептка Риано? Вы нарочно это устроили?
– Она специально! Я видела, как Риано набрала целую горсть крови! – взвизгнула Кристина, одна из прихлебательниц Блависсы Аун.
Тут мнения разделились, и среди адептов мгновенно разгорелся жаркий спор, в котором на мою защиту встали Шон и Гаррет, а еще Майа Эшли. Правда ее робкие попытки почти никто и не заметил. Но парни звучали весьма убедительно:
– А я вам говорю, она не могла это контролировать! – рычал волком Гаррет. – Вы через это не проходили, не вам судить!
– Из-за нее мы могли погибнуть! – подливала масла в огонь Кристина, и ее визгливый голос отражался под сводами склепа.
– Кристина права. Риано явно что-то нарушила. Она всегда бунтует. Уверен, и в этот раз не обошлось без ее придури! – на сторону Кристины встал и Аарон Шейк, одиночка и язва.
Остальные одобрительно загудели, бросая на меня враждебные взгляды.
– Я на тебя посмотрю, Аарон, когда придет твой черед пройти ритуал! На всех вас! – не сдавал позиции Гаррет, поочередно указывая пальцем на ребят.
– Скажите еще, что дело в том, что Амалия надела что-то яркое под платье, – своим примером Шон указал на абсурдность таких обвинений.
Мне показалось, что еще чуть-чуть, и дело дойдет до драки.
– Они за тебя горой, – тихо, чтобы услышала только я, отметил Кристобаль. – Я ревную. Ничего не могу поделать…
От его шепота, я вновь покрылась мурашками и бросила короткий взгляд на истинного.
– Тихо! – рявкнула Ярисса Прим, привлекая внимание. – Риано?
– Я ничего не делала нарочно, декан Прим. Не собиралась устраивать бунт. Просто мне…
Запнулась, не зная, как объяснить то, что почувствовала тогда. Перед самым ритуалом.
– Что? – декан буравила меня внимательным взглядом. – Расскажи нам, Амалия. Это может быть важным.
– Вспомни все до мельчайших деталей, Ами, – Крис погладил меня по плечу, совершенно не стесняясь окружающих.
– Я… Мне не хотелось проходить этот ритуал.
– Ей не хотелось, видите ли! А теперь нам ждать целый месяц! – возмутилась Кристина.
– Это упущенное время, – поддержал ее Аарон.
– Кто еще раз откроет рот без разрешения, убью. А затем подниму и сделаю учебное пособие для лекарей, – негромко произнес Кристобаль, ни на кого не глядя.
В склепе, к слову, изрядно разгромленном, воцарилась такая тишина, что даже мертвым стало некомфортно. Декан только закатила на миг глаза, но ничего не сказала, по-прежнему, внимательно глядя на меня.
– Я не сама не хотела. Это было точно предчувствие. Я и кровь не желала проливать на землю, потому что остро ощущала – быть беде… Если бы я имела дар оракула, то толкование было бы однозначным – не делай этого, Амалия! А потом, когда все произошло, тьма показалась мне живой. Она поглотила меня без остатка, точно свежая могила, а дальше я ничего не помню. Совсем. Когда пришла в себя, рядом уже был Крис… Кристобаль, а вокруг – бой.
– Ясно, – кивнула, декан Прим. – Тогда это моя вина. Я не думала, что на такое способны первогодки, но… В общем, это было прозрение некроманта. Иногда такое случается, но как правило только у опытных. И лучше такие прозрения не игнорировать. Я сомневаюсь, что подобное случится с кем-то из вас. Сколько себя помню, прозрений у адептов не случалось. Но должна вас предупредить: впредь обязательно уведомляйте преподавателей о подобном. Обязательно! Вы поняли?
Ответом ей был нестройный хор голосов.
– Отлично. На сегодня занятие окончено. Если кто-то ранен, марш в лазарет! Даже если просто поцарапались о собственную пуговицу. Это ясно?
И снова адепты закивали, потянувшись к выходу. Убедившись, что в склепе больше никого не осталось, Ярисса Прим поравнялась с нами:
– Крис, позаботься об истинной. Если бы не ваша связь… – она не договорила, лишь покачала головой и принялась подниматься по ступеням.
Она знает?! Я проводила стройную спину декана взглядом, отметив, что ее одежда местами испачкана чем-то мерзким. Затем повернулась к Кристобалю, осознав, что мы остались с ним наедине.
– Кажется, нам нужно поговорить, – серьезный, как никогда, мой истинный, напряженно смотрел на меня.
В этом взгляде отчетливо читалась неизбежность. Что-то подсказывало, скажи я нет, он все равно это сделает, даже если придется привязать меня к стулу.
– Пожалуй, ты прав.
Мы неспешно поднимались по лестнице, и Крис поддерживал меня под локоть. Я же пребывала в полном смятении чувств. Меня до глубины души поразило то, что произошло. Сила и бесконтрольность моей магии. То, как она поглотила меня с головой, непреодолимая как стихия. Ясно было одно – я совершенно не способна ею управлять.
– Крис? – тихо позвала я.
– Да?
– Это было, как тогда, да?
Я имела ввиду день посвящения, когда мне пришлось остановить кадавра, сотворенного двумя идиотками, которые хотели убить меня и отнять мою магию, но не сумели совладать с чудовищем и едва не погибли сами. А потом что-то произошло. Я потеряла контроль и едва не подняла половину кладбища. Но в тот раз обошлось.
Обошлось, потому что Крис оказался рядом!
Эта мысль стала для меня откровением. И словно в подтверждении догадки прозвучал ответ истинного:
– Да. Но тогда я остановил тебя вовремя.
– Как тебе удалось?
– Я чувствую магию, что струится сквозь тебя, и могу ее направлять. Это… весьма необычно.
Он не успел договорить, потому что на выходе из склепа нас встретил Ян Хонор.
– Адептка Риано, – кивнул куратор. – Следуйте за мной в кабинет ректора.
– Меня вызывают к ректору?
– Да. То, что здесь произошло, беспрецедентный случай. За всю историю существования академии ни один адепт не вытворял подобного.
– Неужели никто до меня не поднимал мертвецов? – удивилась я тому, что умудрилась так отличиться.
Куратор остановился и внимательно посмотрел на меня.
– Отчего же. Мертвецов поднимали, и не раз. Но еще никто не ломал печатей на могилах архимагов-личей. Нам повезло, что в этом склепе покоится всего лишь Наринимус Эгг. Вот если бы это была могила Шерила Кхорна…
Они с Кристобалем, не сговариваясь, осенили себя знаком Эфира.
– Я даже не уверен, что наших сил бы хватило, чтобы уложить обратно этого товарища, – пробормотал мой истинный.
И, похоже, зря.
– Адепт Прим, вы, как обычно, правы. И вот вам задание первостепенной важности. Безотлагательно проверьте все места упокоения архимагов. Если потребуется, восстановите целостность печатей и к концу дня предоставьте мне подробный отчет о проделанной работе.
– Что?! – Крис искренне расстроился. – Магистр Хонор, но их же двести тринадцать, и они раскиданы по всему кладбищу!
– Именно! Вам ли не знать, адепт Прим, что по всем правилам безопасности, подобные личности не могут покоиться, лежа рядком. И кому, как не вам, нести ответственность за вашу… Хм. Девушку, – куратор уважил необъяснимое стремление Кристобаля сохранить нашу истинность в тайне.
Что-то мне подсказывало, что Ян Хонор, как и Ярисса Прим, знает, что мы с Крисом истинные. Вопрос: почему они потакают глупому стремлению Кристобаля к независимости?
Впрочем, об этом нам еще предстояло поговорить, а сейчас важнее было другое.
– Прости, – одними губами шепнула я, чувствуя вину за то, что испортила человеку такой хороший день.
– Должна будешь, – многообещающе усмехнулся Крис, и я сразу же пожалела о том, что попросила прощения.
– Идемте, адептка Риано. Нас уже ждут.
Через десять минут я скромно сидела на выделенном мне стуле напротив стола, за которым восседал ректор Анхель Сторм. Кроме него здесь присутствовали незнакомые мне маги, в основном некроманты, декан Прим и куратор Хонор, который меня и привел.
Сейчас, когда ректор сидел, и его хромота была незаметна, он казался мужчиной в самом расцвете сил, хотя на деле никто точно не знал его возраст. Ректор продолжал дело предка-основателя академии, и поговаривали, что пока он находится в этих стенах, он почти бессмертный. Мама рассказывала, что задолго до того, как она училась здесь, Анхель Сторм выглядел точно так же.
Теперь, когда позади него висел портрет Айрона Сторма, его пра-пра-пра…, я тоже отметила, что они до жути похожи. Не знай я, что это совсем другой человек, решила бы, что на стене его собственный портрет. Даже старомодный сюртук на ректоре был все того же фасона, что и у его прадеда. И это не выглядело странно, скорее придавало особенного шика.
Ректор долго рассматривал меня как диковинную вещицу, прежде чем задать вопрос:
– Так это и есть та самая адептка, что едва не подняла все кладбище?
– Да, ерр Сторм, – с легким поклоном ответил Ян Хонор.
– Такая маленькая и миленькая! Ну какой же из нее вестник смерти? – неожиданно выдал ректор и ободряюще мне улыбнулся. – Ерра Прим, вы подтверждаете, что печать на могиле ерра Эгга была вскрыта ненамеренно?
– Это чистая случайность, ерр Сторм. Адептка Риано не совладала с собственной магией, что не удивительно. Боюсь, что ее возможности значительно превосходят мои собственные.
В кабинете повисла, что называется, гробовая тишина, которую нарушил сам ректор:
– То есть, вы уверяете, что теперь в Лигирии появился некромант вне категорий?
– Это так, – кивнула декан Прим и посмотрела на меня с сочувствием.
Что? О чем они говорят? Я и некромант вне категорий? Да как же так?! Не думала, что смогу удивиться еще больше, после всего, что произошло.
– Мы с коллегами считаем, что эта девушка слишком опасна. Требуется полная блокировка дара.
Полная блокировка дара означала, что я перестану быть магом. Совсем. Мало кто справлялся с последствиями такой блокировки. Были случаи, когда бывшие маги впадали в депрессию и погибали. И не стоит говорить, что подобные меры применялись лишь к опаснейшим преступникам.
В недоумении я уставилась на мужчину, который это произнес.
Он и правда хочет совсем лишить меня магии? Вот так? Но ведь это все равно, что перестать дышать! Все равно, что похоронить меня заживо!
– Нет! Пожалуйста… – я поднялась со стула и уставилась на ректора, надеясь, что его слово будет последним. – Я ведь ничего плохого не сделала!
– Это пока. Но что будет, когда вы войдете в полную силу? – ответил вместо него все тот же мужчина.
Лысый с крючковатым носом и землистым цветом лица, он смотрел так, словно бы хоть сейчас был готов упечь меня в застенки просто за сам факт моего существования.
– Пожалуйста! – я умоляюще уставилась на ректора.
Сердце колотилось так быстро, что мутнело в глазах. Я с огромным трудом сдерживала готовые хлынуть из глаз слезы.
Не плакать. Только не плакать. Не при них. Отчего-то мне казалось, что я просто не имею права выглядеть жалко.
– Ни о какой блокировке дара не может быть и речи! – вынес вердикт Анхель Сторм. – Вам ли не знать, что сейчас творится в Эгросе, ерр? – отчего-то он не назвал имени лысого.
Присутствующие запереглядывались, а лысый и вовсе будто сник. Расстроился видимо, что не угробил очередную невинную душу, гад. Я бы его самого проверила на инвазию. Ей-йе! Может, он страдает от последствий вселения демонической сущности, поэтому такой злобный?
– Адептка Риано очень способная. Ее просто нужно обучить, как следует, – мягко заметила Ярисса Прим. Кошачьей походкой она приблизилась ко мне и приобняла за плечи. – Не бойся, Амалия. Мы своих не бросаем. Никогда.
Она посмотрела мне прямо в глаза, и я поняла, что речь идет отнюдь не о делах академии.
– Тогда займитесь этим прямо сейчас, ерра Прим. И сделайте так, чтобы я не пожалел о собственном решении, – кивнул ректор.
– Спасибо! Я вас не подведу, – пообещала я, искренне решив заниматься, как проклятая, лишь бы усмирить собственный дар.