– Адептка, вы в порядке? – раздался голос Яриссы Прим.
Мы с Мари переглянулись.
– Да-да! – поспешно ответила я.
– Адептка Риано, это вы, что ли? Не опаздывайте. Сегодняшнее занятие очень важное.
– Да, декан Прим.
– Адептка, Аун, и с чего вы решили, что здесь кому-то нехорошо? – донеслось из-за двери чуть приглушенно.
Теперь стало ясно, с чего подобное беспокойство.
– Она слишком долго не выходила, вот я и подумала… – нежным голосом залепетала Блависса.
– Забота о ближнем, это прекрасно, – похвалила ее Ярисса Прим, совершенно не заслуженно.
– Вот же зараза! – прошипела я едва слышно.
Мы еще немного выждали, прежде чем выйти.
– Мне надо бежать. Сегодня первый астральный выход. Я там уже бывала, но не могу пропустить. Дэрин будет волноваться.
До начала занятий осталось совсем немного времени, стоило поторопиться. Мари открыла щеколду и осторожно выглянула наружу. Когда мы вышли в коридор, Блависса все еще была там. Стояла, поигрывая букетиком ранункулюсов, который я оставила у раковин. Окинув нас ехидным взглядом, она расплылась в ядовитой улыбке.
– Так это из-за нее ты бросила Криса? Какая хм… Крепкая у вас дружба, однако. Интересно, а как к этому относится Дэрин Штарн?
О нет! Если она распустит такие ужасные слухи, Мари ждет очередной скандал.
Марэна стремительно оказалась радом с некроманткой. Остановилась вплотную, вынудив Блависсу инстинктивно вжаться в стену. Спросила:
– Я никак не пойму, чего ты к Амалии привязалась?
– Не боишься, что прокляну? – вопросом на вопрос ответила Аун, взяв себя в руки.
Мари только недоуменно изогнула бровь. Мы все прекрасно знали, что за подобное Блависсу ждало бы серьезное наказание. Это нам объяснил Крис еще в одну из наших первых встреч.
– Все просто, – я тоже подошла ближе. – Блава влюблена в Кристобаля, а он предпочел меня. Вот она и злится.
– Крис заслуживает кого-то получше! – прошипела Блависса. – Тебе невероятно повезло, а ты это не ценишь. Еще и обидела его у всех на глазах. Я бы так никогда не поступила, ясно?
– У тебя есть ай'рэ? – неожиданно вклинилась Мари.
– Твое какое дело?
Глаза некромантки растерянно забегали.
– Понятно. Просто дождись собственного счастья, Аун. Не зарься на чужое, вот мой тебе совет.
– А чего же она не дождалась собственного счастья? – некромантка указала на меня острым подбородком. – Мы же все видели твой ай'рэ, Риано, – она вперила в меня ненавидящий взгляд. – Так, где же оно теперь? Или ты предпочла Кристобаля, умудрилась его в себя влюбить, а теперь играешь на его чувствах
– Влюбить? – растерянно повторила за ней я.
Неужели она и правда так считает? Неужели думает, что Крис в меня влюблен? Да он рисовался даже на королевском приеме. Сделал предложение, чтобы покорить меня и позлить собственных родителей. Но даже если она права, а я нет, то все равно это никак не отменяет тех ошибок, что он уже допустил.
– Кристобаль перестал посещать вечеринки. Отшивает всех, кто пытается добиться его внимания. Да Крис в жизни никому цветы не дарил, кроме собственной матери. Ему попросту это было не нужно. Он просто указывал пальцем, и девушки прыгали ему на колени, готовые на все, а теперь… – она остановилась, тяжело дыша.
Лицо девушки шло красными пятнами.
– Кхм, – поперхнулась воздухом Мари.
Видимо осознала, что сгоряча наболтала лишнего.
– Я даже не знаю теперь, радоваться мне такому счастью, или рыдать в подушку?
Я покачала головой, понимая, что еще долго буду видеть во сне прыгающих на колени к Крису девушек. Не уверена, что мне было необходимо подобное знание. Но впервые мне стало жаль Блависсу. Это же как надо влюбиться в человека, чтобы говорить о его недостатках как о достоинствах? Мне даже неловко стало. Как будто я и правда Криса не заслуживаю, раз не могу относиться к нему так же.
Поддавшись странному порыву, провела рукой у виска, сняв маскировку с ай'рэ. Продемонстрировала его Блависсе.
– Гляди, Аун, мой ай'рэ все еще при мне. Тебе нечем меня укорить. Я все еще верна своему истинному, несмотря на все усилия Прима меня соблазнить.
Оставив Блависсу осмысливать сказанное, мы с Мари едва ли не бегом отправились на занятия. Нам было по пути, так что до самого конца дошли вместе и расстались, на ходу пожелав друг дружке удачи.
– Поговори с ним, Ами. Уверена, Крис поймет, – остановилась и даже вернулась, Мари. – Может, это вообще все из-за него?
– Не думаю, что идея хорошая, – покачала я головой.
Все наши уже собрались у одного из старых склепов на окраине, назначенного точкой сбора.
– Риано? Отлично, – констатировала декан Прим. – А где Аун? Она обещала дождаться и проводить вас в медпункт, если вы мне солгали по поводу самочувствия. Такая заботливая девушка.
Мне очень хотелось сказать, что адептка Аун просила передать, чтобы начинали без нее. Прямо уговаривала ее не ждать. Даже угрожала! Но я сдержала собственную мстительность.
– А… Кажется, Блависс что-то не то съела. Она скоро будет здесь.
– Ждем еще минуту, но не больше. У нас не так много времени, – Ярисса Прим посмотрела на небо. Когда заявленная минута вышла, а Блависса так и не появилась, она скомандовала: – Все. Время вышло. Адепты, за мной!
Ярисса Прим коснулась двери склепа, снимая магическую печать. Похоже, это было непростое место раз понадобились подобные меры. У меня возникло дурное предчувствие, причиной которому было то, что произошло на посвящении. Когда глупая забава едва не привела к гибели людей. В тот день мы с Крисом впервые поцеловались…
– Кто мне напомнит правила? – обернулась декан.
Гаррет Шэдоу первым вскинул руку.
– Не орать, не метаться по склепу и не распускать руки без разрешения, – ответил он прежде, чем ему позволили.
– Верно. Соблюдайте тишину, не делайте резких движений, ни к чему не прикасайтесь, – повторила декан Прим в более приемлемых выражениях.
Она первой вошла в темный зев склепа, откуда пахнуло затхлостью.
Невольно затаила дыхание и на миг прикрыла глаза, давая зрению привыкнуть. Ночное виденье, мне пока не давалось, и природная способность видеть в темноте не развилась. Вопреки расхожему мнению, некоторым из нас для этого придется употреблять специальное зелье до конца жизни.
В полной тишине мы медленно спустились по крошащимся от старости каменным ступеням. Я едва не поскользнулась, но подавила желание вскрикнуть и придержаться за стену. К счастью, кто-то подхватил меня под руку, не давая свалиться. Кто-то из парней.
– Спасибо, – поблагодарила едва слышно.
– Не за что, – так же тихо ответил Шэдоу.
Оказывается, это был он.
– Гаррет, сказано же было: «никого не лапать», – подколол его Шон Коррени.
Вокруг раздались такие же тихие смешки.
Впереди вдруг вспыхнул мертвенно бледный свет, озаряя неожиданно просторное помещение с высокими потолками. По периметру располагались древние гробницы. Крышки на некоторых были разбиты, или лежали криво. Кое-где прямо на полу желтели кости, а по углам свисала густая паутина. Дальний конец склепа и вовсе терялся в темноте, намекая на то, что тут куда больше тайн, чем кажется, когда стоишь снаружи перед входом.
– Все живы? – поинтересовалась декан Прим. – Совсем запамятовала, что не у всех ночное зрение.
Ее собственные зрачки едва заметно блеснули зеленью, придав внешности особого шарма.
Декан прошла в центр зала, жестом подзывая нас к себе. На полу среди пыли и каменного крошева отчетливо выделялся большой круг, в который была вписана семилучевая звезда. На конце каждого луча был изображен незнакомый символ.
– Эта септограмма поможет узнать, к чему каждый из вас имеет большую склонность. К сожалению, ритуал срабатывает только в определенную лунную фазу, потому я бы не рекомендовала отказываться от этой процедуры или пропускать ее. Следующую возможность придется ждать целый месяц.
Прозвучало не слишком обнадеживающе.
– Ух ты!
Гаррет первым подошел ближе и принялся обходить звезду по кругу. А затем взял, да и встал в ее центр, разведя руки и сделав страшное лицо.
– Похвальное рвение, адепт Шэдоу, – улыбнулась декан. – Будете первым.
На лице парня отразилась растерянность. Похоже он не ожидал подобной чести, и разволновался, ожидая подвоха.
– Постарайтесь сильно не шуметь, что бы ни произошло, – мило улыбнулась Ярисса.
Слишком уж мило. Я напряглась еще сильней. Только сейчас я вдруг поняла, насколько опасна эта некромантка и кожей ощутила, как концентрируется вокруг магия смерти.
– Остальным отойти на десять шагов. Замереть и не двигаться. Если будет не по себе, закройте глаза и используйте защитную сферу. Если кто-то решит орать или бегать, сама вырублю. Это понятно?
Все испуганно закивали вразнобой. Гаррет нерешительно переступил с ноги на ногу, все меньше радуясь тому, что оказался в кругу первым.
– Кхм… Декан Прим, а мне что делать?
– Шэдоу, ты же сам перечислил правила при входе в склеп. Соблюдай их и… не выходи за пределы круга, – глаза декана предупреждающе полыхнули зеленью.
Ярисса Прим бросила короткий предупреждающий взгляд в нашу сторону, и мы синхронно отступили, словно были не кучкой напуганных адептов, а единым организмом. Удовлетворенно кивнув, декан вскинула правую руку и принялась читать заклинание:
– Мора эст маурум. Дус эктос некрос фатум. Онно дес!
На кончиках ее пальцев формировалось и разгоралось все ярче зеленое свечение. Оно клубилось, переливалось, закручиваясь в тугую спираль. Вращение становилось все быстрее, а сгусток света ярче, отражаясь ядовитым блеском в глазах некромантки.
Я отметила, как все выше вздымается грудь Гаррета Шэдоу. Парень не сводил с декана взгляда расширенных глаз.
Бережно, словно боясь уронить, Яриса Прим опустила руку, давая ядовито-зеленому сиянию аккуратно скатиться с пальцев на землю. Прямо на один из лучей септограммы. Оно стремительно распространилось, зажигая линии, пока контур не замкнулся.
– Кровь, Шэдоу! Ну же! – декан бросила парню собственный крис – кривой ритуальный нож.
Парень поймал его больше инстинктивно. С заминкой, но сообразил, что именно от него требуется, и чиркнул клинком по ладони. Капли сорвались из пореза, окропив землю под ногами. В тот же миг линии вспыхнули алым и вдруг погасли, погрузив склеп в темноту.
Я затаила дыхание. Все остальные, кажется, тоже.
– А-ум… – раздался сдавленный звук со стороны Гаррета.
Кажется, он хотел вскрикнуть, но сдержался в последний момент. И тут же склеп осветил ровный зеленоватый свет септограммы.
– Все, адепт Шэдоу. Поздравляю с успешным завершением ритуала. Можете выйти и передать крис следующему.
– А… Кому?
– Кому пожелаете. На ваш выбор, – благодушным жестом указала в нашу сторону декан, и на лице парня расцвела коварная ухмылка.
– Только попробуй! – предупреждающе пробубнил где-то позади меня Шон Коррени.
Конечно же Гаррет его не послушал, и протянул крис. С тяжелым вздохом Шон его принял. Неизвестность пугала, и пока нам не стало яснее, чего именно стоит ждать от ритуала, а Шэдоу не спешил поделиться приобретенным знанием.
– Поторопитесь, адепт Коррени. Не задерживайте, а то так мы не успеем закончить до конца лунной фазы. Адепт Шэдоу, поведаете нам, что произошло, или предпочтете не делиться впечатлениями? – усмехнулась декан.
Гаррет покосился на друга и нарочито испуганным тоном принялся рассказывать:
– Это было просто отвратительно! Они делали со мной такое!
– Адепт Шэдоу! – рявкнула декан Прим. – Прекратите пугать адептов! Просто скажите, какой дар у вас превалирует?
– Реаниматор… вроде бы, – не слишком уверенно ответил Шэдоу.
Декан кивнула, жестом приказав ему расположиться поодаль от нас, и повернулась к занявшему свое место в септограмме, отчего-то совсем бледному Шону.
– Кровь, Коррени!
Все повторилось. Парень чиркнул лезвием по ладони. Линии септограммы вспыхнули алым, когда капли крови достигли земли. Помещение снова погрузилось в темноту, и мне показалось, что на этот раз она продлилась дольше. Была куда более вязкой и ощутимой. Я словно чувствовала ее кожей. Проваливалась в нее, словно в прохладный кисель, который лишал меня воздуха. Хотелось заорать или сорваться с места и удрать подальше.
Последовав совету декана, я закрыла глаза, впившись ногтями в ладони и отсчитывая мгновения, в ожидании, когда все закончится. Мне казалось, что я больше не выдержу, и в этот миг зеленоватый свет вновь разлился по залу, отражаясь на бледных лицах. Изрядно, между прочим, перепуганных.
– У вас очень сильный дар, Коррени, – вынесла вердикт декан.
– Кажется, я могу… все? – как-то растерянно и хрипло отозвался Шон.
Декан ободряюще ему улыбнулась.
– Передайте крис следующему адепту, Коррени и идите к своему другу.
Все еще пришибленный свалившимся на него знанием адепт Коррени двинулся к нам. Его взгляд рассеянно пробежался по притихшим одногруппникам и неожиданно остановился на мне.
«О, нет!» – подумала я, почему-то отчаянно не желая прямо сейчас проходить через это испытание.
И конечно же мне не повезло.
– Пора разбавить нашу компанию прекрасной еррой, – галантно поклонившись, Шон протянул мне крис.
По клинку-артефакту проскочила голубая молния – сработало заклятие очищения. Крис словно зловеще подмигнул мне темной сталью.
Несколько мгновений таращилась на кривой клинок ерры Прим, как на руку мертвеца, которая вот-вот оживет и вопьется острыми когтями прямо в сердце, а затем решительно взялась за рукоять и направилась к септограмме.
– Риано, тебе идет оружие! – жизнерадостно откомментировал мой выход, оправившийся от впечатлений Гаррет Шэдоу.
– Придурок! – пихнул его в плечо Шон Коррэни.
– Зато отмучился быстро, – обиженно ответил другу Гаррет. – Да ты должен мне спасибо сказать, а ты еще и недоволен!
Шон только покачал головой.
– Кровь, Риано! – окрик декана Прим отвлек и подействовал на меня точно удар хлыстом.
Больше на рефлексах, чем осознанно, я провела лезвием по ладони. Боль обожгла руку. Алая кровь показалась мне черной в скудном свете линий септограммы. Сама не знаю почему, но я до последнего не позволяла ей упасть на землю. Удерживала, пока не набралась целая горсть…
Столкнулась с хмурым взглядом Яриссы Прим, и в этот миг кровь все же выплеснулась на землю, а я, опомнившись, затворила рану одним усилием воли. Это было едва ли не первое, чему нас научили, как некромантов – затворять кровь. Нет мощнее катализатора, чем кровь некроманта, и распоряжаться ею надо с умом.
А я вылила целую горсть, да еще в подобном месте…
Дурное предчувствие вонзилось в меня кривыми когтями за миг до того, как септограмма полыхнула алым. Потемнело. На этот раз тьма казалась живой и осязаемой. Она поглотила меня целиком, сковав замогильным холодом. Я была бы и рада заорать от ужаса, но грудь сдавило так, что я не могла ни выдохнуть, ни вдохнуть.
А потом я вдруг оказалась совсем в другом месте. Стояла на балконе, сильно выдающемся вперед. Над головой по оранжевому небу проносились темно-синие облака и стаи черных незнакомых птиц, а внизу, насколько хватало взгляда, колыхалась жуткое море. Присмотревшись, я вдруг осознала, что это не море, а армия живых мертвецов. Их было так много, что они сплошь закрывали земную поверхность. Стоило это понять, и я почувствовала невидимые нити, которые связывают меня с ними.
Именно моя воля и магия поддерживала в каждом из них подобие жизни…
От этого понимания мне стало дурно, но я не могла шевельнуться, и не могла вырваться из этого кошмара. Не понимала, как долго он уже длится, и как его остановить. Меня затрясло от страха и холода. Я оказалась на грани обморока, но никак не могла вернуться в спасительную темноту, словно что-то насильно удерживало меня здесь.
– Н-нет… Не надо! – смогла я выдавить еле слышно. – Нет…
– Ами, очнись. Я здесь. Я с тобой, любимая, – теплая ладонь, гладила мои щеки. Другая поддерживала за талию. – Вернись, прошу! Не нужно поднимать все кладбище. Уверен, ты этого не хочешь.
– Не хочу, – согласно кивнула я. Дорожки слез пробороздили мои щеки, после чего мир прояснился, и я выдохнула: – Крис!
– Он самый. Кто же еще? – Кристобаль улыбнулся, и тут же обернулся через плечо, сообщив кому-то: – Она в порядке!
Я тоже осмотрелась и от увиденного прижалась к груди истинного, спрятав лицо и закрыв глаза.
– Нет-нет-нет… – бормотала я, жмурясь крепче и прижимаясь к Крису сильнее.
– Мм… А мне нравится, – тихо промычал негодник мне в волосы. Рука на моей талии, прижала меня теснее и увереннее, рассылая приятные мурашки.
Я попыталась отодвинуться. Не знаю, почему. Наверное, инстинктивно. Потому что привыкла так поступать. Или, потому что было неловко обниматься с Крисом на людях. Адепты-то никуда не делись. Стоят себе, прикрывшись защитными сферами и не понимают, что делать с той толпой мертвяков, что заполонили все пространство склепа, напомнив о моем видении.
– А где декан Прим? – панически спросила я, плюнув на все и снова спрятавшись на груди у Кристобаля.
Слишком уж страшными были мертвецы, хоть и не стремились пока пересечь контуры септограммы, где мы находились.
– О, тетя пытается упокоить древнего архимага-лича. Ты случайно разрушила печать на его могиле, и теперь он пытается перехватить твою армию мертвых, чтобы стать здесь самым главным.
– Э… что?! – все что смогла сказать я. – Чью-чью армию мертвых?
– Твою. Но так как ты пока еще не слишком опытный полководец, то твои подопечные просто тянут из тебя магию, чтобы поддерживать свою псевдожизнь. Управлению-то вас пока не учили.
– Не учили! Крис, я… Я чувствую их! – взвизгнула я, вцепившись истинному в рубашку.
– Ух, Ами! Я рад, что тебе нравится здесь настолько. Мне всегда нравились девушки раскрепощенные и с выдумкой, но давай ты порвешь на мне одежду чуть позже. И лучше бы наедине.
Мне было не до шуток, я внезапно ощутила связь с каждым шатающимся в склепе телом. Едва заострила внимание на ближайшем, как перед глазами пронеслась вся картина его смерти. Точнее ее. Я словно бы заняла место несчастной, которой отрубили голову. Вот я стою на коленях, опустив голову на плаху. И вжух! Фантомная боль. Перебой в сердце. На миг оно словно бы остановилось. И чернота.
Вздрогнув всем телом, я всхлипнула.
– Амалия! Сосредоточься! Смотри мне в глаза. Только мне! – подрастеряв игривый настрой, Крис встряхнул меня за плечи, заставляя собраться.
– Я… Она… – я покосилась в сторону, где бродила мертвячка в истлевшем платье, держа под мышкой облысевший череп.
Ожидаемо все случилось заново. Смерть повторилась, оставив на языке соленый привкус крови.
– Ами! – и снова Кристобаль тряс меня за плечи.
Затем он обхватил ладонями мое лицо, наклонился низко, глядя в глаза, и не давая мне повернуться.
– Если ты будешь умирать раз за разом вместе с ними, сердце не выдержит! Не смотри на них, не думай о них! Ты должна это прекратить, оборвать связь!
– Я… Я не могу, Крис! Не знаю как!
Крупные слезы покатились из моих глаз одна за одной.
– Я знаю как, Ами. Но тебе не понравится. Или понравится…
Крис вдруг склонился и поцеловал меня прямо в губы.