В рубке “Пандоры” оказалось довольно тесно, хотя кресла капитана и резервного пилота сейчас пустовали. В целом, причины такой расслабленности Андрей понимал – все равно после взлета и выхода из атмосферы предстоит еще пройти таможенный контроль на орбите. Таможенная станция про Оазисе автоматическая, и ее операторам достаточно нажать пару кнопок, чтобы просветить корабль. Однако даже при полном отсутствии очереди станции при таких заштатных планетках работали, мягко говоря, без лишней спешки.
Вот после прохождения таможни корабль выйдет из звездной системы, пойдет на разгон и уйдет в “червоточину” – тогда обязательно будет общее объявление, что всем членам экипажа и пассажирам следует занять свои места и пристегнуться. Обычная мера безопасности, которая, по сути, ни на что не влияет.
А после выхода из “червоточины” корабль ляжет на курс, и на какое-то время рубка вообще может опустеть. Следить за показаниями приборов и предупреждать о возникновении нештатных ситуаций будет искусственный интеллект “Пандоры”.
В креслах пилота и навигатора ожидаемо сидели Карен и ее брат-великан Макс, окруженные голоэкранами. За экранами располагался широкий иллюминатор. Сейчас за ним медленно поворачивался Оазис. Надо же, даже из космоса эта планетка выглядит до изумления унылой.
Вопреки ожиданиям, выгонять доктора из рубки никто не стал.
– О! – Карен, развернувшись на своем кресле, потянулась. – Привет! Сделай-ка мне кофе!
– Кофе? – Андрей растерянно оглянулся, и девушка ткнула пальцем в дальний угол рубки, где среди загадочно мерцающих приборов действительно приткнулась самая обыкновенная капсульная кофеварка.
– Ей – без кофеина, – навигатор чуть повернул голову и приветственно кивнул Андрею. Карен фыркнула.
– Держишь сестру в черном теле? – Андрей подошел к кофеварке и принялся нажимать кнопки, выбирая режим.
– А ты представляешь… что будет, если она еще и кофе с кофеином станет пить? – к неторопливой манере речи Макса и паузам в неожиданных местах нужно было привыкнуть, однако тугодумом он мог показаться только на первый взгляд.
– Человеческое ухо перестанет воспринимать частотность ее речи? – предположил врач.
– Примерно так, – навигатор кивнул, а его сестра снова независимо фыркнула.
Усмехнувшись, Андрей вытащил кружку из кофеварки, сделал несколько шагов и подал кофе Карен. А затем, повернувшись к Максу, пожал ему руку.
– Вообще-то я хотел спросить, куда мы направляемся. А то забавно лететь куда-то в космическом корабле и быть даже не в курсе – куда именно.
– Дяде Робу нормально, – Карен пожала плечами.
– О, это я заметил!
– А вообще вопросы по маршруту – это к Максу, – девушка кивнула на брата. – Первая точка выхода – в системе Аквамарина. Но туда нам не надо, значит, следующий скачок…
– Оттуда сразу на Коринну, – Макс сделал движение пальцами, увеличивая один из участков экрана перед собой. – Это наша первая точка назначения. Дальше маршрут пока в черновике, есть пара неудобных участков.
– А что нам надо на Коринне? – Насколько Андрей мог припомнить, Коринна не могла похвастаться ничем особенно интересным. Разве что туда нужно отвезти какой-то груз? – Я вообще хотел узнать, чем, собственно, занимается “Пандора”. Мне никто не может внятно этого объяснить!
– Ты как тетушка Кло! – Карен закатила глаза. – Все надо обязательно знать и везде сунуть нос!
– И, кстати, она вам реально тетушка? – врач плюхнулся в пустующее кресло резервного пилота по левую руку от нее. Пока не выгоняют и отвечают на вопросы, надо этим пользоваться. – Если честно, у меня слегка голова кругом. Я окончательно перестал понимать, кто кому кем приходится в этой семье. Не то чтобы мне была жизненно необходима эта информация, но мозг все равно взрывается, пытаясь разложить по полочкам всех этих Тробблинсов.
– Пффф! – девушка смешливо переглянулась с братом. – Ну вот смотри. Меня же ты уже запомнил? Ну вот. Макси – мой брат. Вот он.
– Мы разнояйцевые близнецы, – уточнил навигатор.
– Я догадался, – с серьезным видом кивнул Андрей.
– Еще у нас есть братишка Шон. Его легко запомнить, он с крокодилом. Потом… ну, капитан папа – то есть Стивен Тробблинс – он капитан, и он наш папа. Мама – его старший помощник…
– Подожди, старпом… Элис?! Элис – ваша мама? – пораженно переспросил врач, припоминая привлекательную молодую женщину на вид не старше тридцати-тридцати пяти. Да, она была маленького роста, совсем как Карен, но на этом сходство и заканчивалось. У Элис были длинные светлые волосы, тихий голос и мягкая всепонимающая улыбка.
– Ага, нас вечно принимают за подружек. Кто там еще… Дедуля, то есть Томас Тробблинс – это наш дедушка, он у нас интендант и счетовод. Завхоз, одним словом. Ну и всеми финансовыми вопросами тоже он занимается. И еще он владелец корабля. Тетушка Кло – вообще-то она нам двоюродная бабушка, но если тебе дорога жизнь, не произноси при ней этого слова. В общем, она дедулина сестра. Дедулины дети – это капитан папа, тетя Лиспет и дядя Генри. Генри – наш кок, у него еще есть дочь Пейдж…
– Это которой “почти пятнадцать”? Зелененькая такая?
С Пейдж Андрею пока не довелось толком пообщаться, но не заметить ее было невозможно, учитывая ярко-зеленые волосы длиной ниже пояса. Андрею даже показалось в какой-то момент, что они шевелятся, как змеи. Причем, судя по реакции семьи, зелеными они раньше не были. По словам самой девочки, экстремальная окраска должна была означать “тоску зеленую”. И ей определенно не понравилось, когда Андрей принялся въедливо уточнять состав краски и ее безопасность.
– Ага. Вообще она не всегда зелененькая. Просто ты ее еще желто-малиновой не видел. У нее через день новый цвет волос. Ты привыкнешь! М… возможно. А, я это говорила уже, да? Ну вот, а папина сестра – тетя Лиспет…
– Это которая готова подавать оторванные конечности и подсказывать, в каком порядке их пришивать?
– В точку. Муж тети Лиспет, то есть Элизабет Вилс, – Роберт Вилс, наш механик. То есть бортинженер. Малыш Тоби – их общий ребенок, а Люси – дочь Лиспет от первого брака. Вот и все. Не так уж нас и много!
– Действительно, – пробормотал Андрей, потирая лоб. – Совсем немного Тробблинсов.
– Ты справишься! – Карен, протянув руку со своего места, ободряюще хлопнула мужчину по плечу. – Я в тебя верю!
В эту секунду она до того живо напоминала своего отца с ровно теми же словами, что у доктора возникло легкое дежавю.