Так где же, однако, Кодя?
На большой лесной поляне дремлет прозрачное синее озерцо. Ветви ракит, свесившись у берега в воду, купаются в его чистой воде. На его гладкой поверхности отражаются мохнатые сосны, ясное голубое небо и пролетающие стаи диких уток и гусей… А в самом озере ходят стайки жирных серебристых карасей.
Озорник Слава и его младшая сестричка прекрасно знают о богатствах лесного озера. Еще с вечера брат с сестрой раздобыли большую корзину, обтянули ее парусиной, привязали к ее днищу якорь в виде большого кирпича, вырезали отверстие в парусине и опустили в это отверстие на дно корзины размоченные в воде хлебные корки – это отличная приманка для карасей.
Накануне вечером дети Симановские сбегали на лесное озеро, – благо Валерия Сергеевна разрешила им ходить туда, так как озеро было неглубоким и вполне безопасным, – столкнули корзинку в воду, а с утра пораньше поспешили пойти посмотреть на свой улов.
Каково же было удивление обоих, когда они увидели на берегу озера веселую вихрастую девочку, вчерашнюю новенькую, Кодю Танееву, с ее забавной внешностью развеселого мальчугана!
Она стояла у самой воды и бросала в озеро камешки, целясь, как настоящий мальчишка.
– Почему ты так рано встала? Почему не вовремя звонят в колокол? – осведомился Слава, подходя к новенькой и окидывая ее любопытным взором.
– Ха-ха-ха! – весело расхохоталась Кодя. – Это по моей милости! – и, не оставляя своего занятия, она рассказала детям про свою забавную проделку с часами.
– Ха-ха-ха! – залились в свою очередь Слава и Люся, выслушав ее рассказ.
– Гав! Гав! Гав! – выразил свое сочувствие общему веселью и Жучок, прибежавший помогать своим юным хозяевам в рыбной ловле.
– Ха-ха-ха! Гав! Гав! Гав! – не менее сочувственно отозвалось лесное эхо.
– Ты, однако, молодец, девчонка! – весело крикнул Слава, хлопнув Кодю по плечу. – Ты мне ужасно нравишься, откровенно говоря. Словно ты и не девочка вовсе, а свой брат-мальчуган… Девочки Убежища, все, кроме, пожалуй, одной Софы, такие недотроги! Насморка боятся, кашля боятся, собаки боятся, грозы боятся, не говоря уже о темной комнате, которой они трусят больше всего. Ни по бегать с ними, ни порезвиться! Толкнешь их нечаянно, – ревут; ноги промокнут у них – сейчас же это «кхи-кхи-кхи» да «кха-кха-кха» – кашель. Мы с Люськой терпеть таких не можем! Правда, Люська? – с живостью обратился он к сестре. – Ни ты, ни я, мы ведь таких не выносим!
– Понятно, не выносим, – без малейших колебаний подтвердила Люся. – А ты, новенькая, совсем другая, особенная!
– Конечно, другая, – согласилась Кодя.
– Да ты будешь почище Софы, пожалуй. Той до Коди Танеевой далеко!
– Далеко, – поддержала Люся.
– Знаешь что, Кодя! – с большим воодушевлением сказал Слава. – Ты такая умная, такая смелая, что я хочу тебя принять в наш кружок. Что скажешь?