В среду, во второй половине дня, я отправилась в языковую школу, расположенную за рекой, неподалеку от улицы Отель-де-Виль.
Там было полно студентов, в основном американцев, и я с облегчением услышала английскую речь. Мой мозг был измотан постоянным переводом. Я отыскала свое имя в списке и прошла в обшарпанный, пронизанный сквозняками класс на втором этаже.
Было странно снова оказаться в учебной среде. Я ненавидела школу, иерархию и конкуренцию, всегда последней поднимала руку, из-за чего учитель часто ко мне придирался.
Все остальные студенты, казалось, уже знали друг друга, и у меня пересохло во рту от волнения. Тем более что в предстоящие три часа мы не должны были говорить по-английски. Что еще хуже, нас заставили встать и представиться. На французском языке. Я приготовилась к унижению.
– Je m’appelle Juliet,– заикаясь, произнесла я.– Je suis de Worcester en Angleterre. Je suis au pair pour une famille à Paris[55].
Я стала думать, как рассказать о себе настолько интересно, чтобы привлечь внимание прочих учеников. Я хотела сказать им, что мечтаю работать в журнале.
– Je veux travailler pour un magasin…[56] – Я запнулась, вспомнив, что magasin[57] вроде означает «магазин», а не «журнал», а подходящее слово все не находилось.– Non. Pour un journal. Non, un magazine…[58]
Конечно! Magazine – это и «журнал».
– Un magazine de quoi?[59] – спросила преподавательница, худая понурая женщина с кислым лицом, которая даже не пыталась меня подбодрить.
– Un magazine de mode[60], – пробормотала я, и она оглядела меня с ног до головы, словно говоря, что мне действительно нужно приложить побольше усилий, если я собираюсь работать в сфере моды.
Я просидела там на протяжении еще шести представлений, но никто из студентов не казался мне похожим на будущего товарища по парижскому приключению. И тут к столу преподавательницы вышла девушка, моя ровесница: лицо в форме сердечка, ярко-рыжий боб, очень короткая юбка и ковбойские сапоги.
Она одарила класс чарующей улыбкой, а ее светящиеся глаза ослепили нас.
– Je m’appelle Nathalie,– сказала она.– Je suis de New York. Mon père est français et j’habite ici avec ma tante. Elle est très chic.– Она сделала небольшое движение а-ля Мэрилин Монро, чтобы проиллюстрировать гламурность своей тети, и ее браслеты зазвенели.– J’adore Paris. J’adore les Gauloises et le pastis et les garçons[61].
Учительница нахмурилась.
– Je veux être…– Девушка протянула руки и пожала галльскими плечами с озорной ухмылкой.– Quelqu’un[62]. Я хочу что-то собой представлять.
Она говорила с абсолютной уверенностью в себе. Я представила ее с тетей в шикарной квартире, со столиками для коктейлей и пальмами в горшках. Она была полной моей противоположностью – целеустремленной, уверенной, амбициозной. В одно мгновение я поняла, что если хочу осуществить свою мечту, то должна стать похожей на нее. Предыдущие выступления не имели особого успеха, но на Натали все в классе смотрели с восторгом.
Вот бы мне с ней подружиться!
Если я собираюсь пережить следующие несколько месяцев, мне нужен союзник. Я подозревала, что во мне нет ничего такого, что могло бы ее привлечь, за исключением, может, того факта, что я англичанка. Но, наблюдая за Натали на протяжении всего урока, я решила, что рискнуть точно стоит. Она была умной, подвижной, веселой, смелой, но не злой, подшучивала над собой, но не над другими.
В четыре часа все отодвинули стулья и, встав, устремились к выходу. Натали тоже направилась к двери, и я проскочила перед ней:
– О боже, простите. Я не смотрела, куда иду.
Я была ужасно возбуждена. Это было мучительно.
– Все в порядке. – Она прошла мимо меня.
– Э, послушай. – Я потянулась и положила ладонь ей на руку. Она удивленно подняла глаза. – Не хочешь выпить кофе?
Она уставилась на меня. Я покраснела.
– Просто… Так здорово говорить по-английски. У меня в мозгах каша.
– Кофе? – переспросила она. – Нет. Кофе я не хочу.
– О, все в порядке. Отлично. – Я чувствовала себя раздавленной ее прямотой. Это был тот самый отказ, которого я так опасалась. – Извините.
Затем ее лицо расплылось в улыбке.
– Кофе я точно не хочу. Я хочу вина. – Она ткнула в меня пальцем. – Я знаю самый милый бар на свете. Пойдем.
Она пронеслась через дверной проем, и я, очарованная, последовала за ней.