Что испытал он в первые минуты, когда оказался в холодной одиночной камере в подвалах Лубянки? Страх? Отчаяние? Душевную боль за то, что не довел дело до конца? А может быть обиду ко всем тем, кто задумал уничтожить его? Да, что он! Под угрозой уничтожения оказались его идеи, выношенные и выстраданные в течение десятилетий с момента величайшего в Мире открытия, которому цены нет. Нет, цена есть и немалая – это цена тысяч и тысяч жизней, которых можно было спасти, да многих уже и удалось спасти. И вот теперь всё возвращалось на круги своя. И всё, как видимо, пропало! Все усилия оказались напрасными. Вот главное, что тревожило его в тот миг, приводя в отчаяние и предательскому малодушию, когда тяжелая дверь камеры с грохотом захлопнулась за его спиной. И он понял, что оказался в западне жизни, которую посвятил делу спасения больных от неминуемой смерти. Когда-то он, врач-хирург, онколог вступил в неравную схватку со смертью и одержал победу над ней – яркую и окончательную победу, доказав своим оппонентам и пациентам, а прежде всего самому себе, что с Раком можно и нужно бороться. Главное, необходимо было победить в душе страх, настроившись на полное выздоровление, граничившее с чудом исцеления и божественным возрождением. И это имело место, и было доказано неоднократно, несмотря на недоверие и категорическое неприятие со стороны ортодоксальной медицины и высоких чинов в белых халатах. Конечно, поначалу не всё пошло так гладко. Были сомнения и периоды отчаяния, были поиски и страдания, были и потери среди больных и не искупаемая вина перед их родными. Но всё же побед было больше, и больше спасенных жизней – тех, в выздоровление которых мало, кто верил. Но они были, и вместе со своим врачом все они победили смерть и справились со своим недугом.
И вот теперь всё пропало, всё летело в тартарары, всё сводилось к нулю, и кому-то теперь всё придется начинать сначала. Вот, что беспокоило воспаленное сознание того, кто стоял у черты величайшего в Мире открытия, а теперь был изолирован от мира людей в этом холодном сыром подземелье.
Но где же логика?! Где здравый смысл?! Где те силы, способные разорвать цепи предубеждений и консервативных взглядов на существующую действительность, когда всем было понятно, что невозможное стало возможным, а тайное явным?! Вот это и было всем тем, о чём кричала душа заключенного в порыве обманчивых чувств и надежд, и этот абсурд никак не укладывался в его сознании, и не хотелось верить, что всему теперь наступил конец, а жизнь была прожита зря!
Оказавшись в глухой изоляции, в этом ужасающем каменном склепе застенок Лубянки, он по крупицам скрупулёзно стал собирать в единое целое всё, что предшествовало его заключению. Он не был преступником перед народом, но оказался преступником перед властью. Власть погнала его словно волка на «красные флажки» и готова была расстрелять, если он попытается вырваться за их пределы. Ограждения из «красных флажков» стали фатальными для него самого и его великого, как он считал, открытия. Это открытие стало испытанием в его Судьбе, его кармой и миссией в этом Мире, вернее, в том коротком промежутке времени между рождением и смертью. И именно смерть, преждевременную смерть от болезни, и смог он победить! Но не все, как оказалось, разделяли его чаяния, и не все в его окружении были искренни и бескорыстны в начинаниях нового дела и новых изысканий. И в этом он ошибся, доверившись тем, кто предал его, и не заметил тех, кто готов был пойти за ним до конца. И цена его неосторожности оказалась слишком высока, чтобы сохранить жизнь ему и всем тем, кому он хотел помочь. И время, как ни прискорбно это осознавать, уже работало против него. И против него были задействованы серьёзные силы, противоестественные здравому смыслу в угоду безрассудному накоплению прибыли за счет тысячи тысяч жизней несчастных больных, чья участь была уже предрешена. И это, учитывая то, что вакцина против смерти уже была изобретена и эффективно работала многие годы, а её создатель тогда не помышлял ни о деньгах, ни о славе – лишь бы помочь несчастным и выполнить свой врачебный долг.
И вот он был изолирован от мира и отстранён от работы. Темные тучи сгустились над ним, застилая свет и вселяя в сознание страх. Но даже и не это его беспокоило. Безысходность положения – вот главное, что раздирало в тот миг его душу и вызывало слезы отчаяния, которые сами собою брызнули из глаз. Итак, тяжелая дверь камеры с грохотом захлопнулась у него за спиной, и он оказался один в этом темном сыром подземелье, из которого выход был только один, весьма противоречивший здравому смыслу…
А история эта началась чуть раньше, ещё в 1937 году. Итак…