– Пасут меня, – сказал Воронцов.
Он сидел на кухне, держа в руке чашку с дымящимся кофе. Рука с чашкой не дрожала. Хельга это заметила и оценила.
– Ничего страшного, в общем-то. Просто неприятно. Моя фирма сейчас заключила контракт, пятнадцать миллионов долларов уйдут за границу. Мой босс, тот, кому фирма реально принадлежит, боится, что я следом за этими деньгами на Запад подамся. Поэтому пустил за мной «топтунов». Вот эта машина, зеленый «опель», – их. Я ее не раз у офиса своего видел.
– А что, и вправду можешь сбежать? – поинтересовалась Хельга.
Опять было непонятно – всерьез спрашивает или шутит, сохраняя на лице маску невозмутимости.
– Сбежать бы, конечно, я не сбежал. Но своего шефа насторожил, потому что засобирался в Англию.
– Зачем?
– В гости. Партнер меня пригласил.
– И ты согласился?
– Ну конечно. Это же Англия!
– Скажите пожалуйста! – фыркнула Хельга. – Подумаешь, Англия.
– Тебе этого не понять! – оскорбился Воронцов. – Я об Англии с детства мечтаю. Страна с такой историей, с такой литературой, столько великих людей…
– Романтик, – улыбнулась Хельга. – Ну и как, поедешь?
– Патрон против. Отобрал у меня билет до Лондона, потребовал привезти ему мой загранпаспорт, теперь вот еще «хвост» за мной пустил, чтобы я не сбежал-таки ненароком.
– Боже, как я люблю таких мужиков! – покачала головой Хельга.
– Каких? – не понял Воронцов.
– Таких, как ты. Нет, я не шучу, поверь. Чтоб миллионами долларов распоряжался и при этом оставался незакомплексованным, чтобы не корчил из себя крутого. Ты просто находка для меня.
– Зачем я тебе нужен? – вяло запротестовал Воронцов.
– Нужен, нужен. Я такой материал напишу, статья будет убойная. Ты – герой нового времени. Уже не дебильный качок, а человек мыслящий. Мятущийся и неравнодушный. У тебя есть и мозги, и чувства. Класс!
Хельга, похоже, уже разрабатывала концепцию своей будущей статьи.
– Нашла героя, – беззлобно буркнул Воронцов. – Меня пасут, как овцу…
– В том-то и соль! – рассмеялась Хельга. – Новый поворот в нашем сознании. Человек, который ворочает миллионами долларов, оказывается, несвободен! Он вынужден подчиняться жестким правилам, он, как выясняется, еще более зависим, чем мы, простые смертные…
– Да пошли они все к черту! – взорвался Воронцов и со стуком поставил на стол чашку.
Хельга посмотрела на него выжидательно.
– Я просто уйду от него – и все.
– От кого? – не поняла Хельга.
– От Кочемасова.
– А кто это?
– Мой патрон. Большая шишка.
– В бизнесе?
Воронцов засмеялся:
– Он чиновник, Хельга. Очень крупный. Сам светиться не желает, а урвать хочется: через его ведомство протекает большая денежная река. Знаешь, как это делается? Организуется фирма, директором там человек со стороны, вот как я, к примеру, а чиновник сам вроде бы никаким боком к этому не причастен. Ни по бумагам он нигде не проходит, ни в офисе не появляется никогда. Но все мы на него работаем…
Воронцов подумал и поправился:
– Работали.
– Уйдешь?
– Да. Вот только сделку эту провернем. А пока буду делать то, что посчитаю нужным.
– В Англию поедешь?
– Может, и поеду. А пока нужно хотя бы Бэлла проводить.
– Какого Бэлла?
– Партнера своего, англичанина. Он улетает сегодня в двенадцать.
Хельга посмотрела на часы.
– Времени очень мало осталось, – заметила она.
– Точно. Но мы успеем.
– Мы – это кто?
– Мы – это я и ты.
– Как это легко ты все решил за меня, – вскинула голову Хельга. – У меня, между прочим, свои дела.
– Какие такие особые дела могут быть у журналистки? – пожал плечами Воронцов. – У тебя рабочий день ненормированный. Я в последний раз спрашиваю – отвезешь меня в Шереметьево?
– Это ты не в последний раз спрашиваешь, а в первый, – не сдавалась Хельга.
– Так как? – настойчиво повторил Воронцов.
Хельга вздохнула:
– Конечно, отвезу.
Наверное, ей действительно очень хотелось сделать убойный материал о новом русском.