Меня разбудил громкий настойчивый стук в дверь. Подскочив на кровати, я поспешно отыскала пальцами ног свои мягкие разношенные туфельки и принялась натягивать платье. Удары повторились вновь – лёгкая деревянная дверь так и ходила ходуном. Вряд ли крохотная щеколда, задвинутая на ночь, спасёт меня от массивных кулаков того, кто пришёл по мою душу.
«Это он, господин Фоули!» – в ужасе подумала я. Наверняка вчера перед сном он поразмыслил как следует, а наутро решил, что проблемы с Магистратом из-за какой-то девки в миралитовом ошейнике ему совсем не нужны. Сейчас меня погрузят в лодку и вышвырнут прочь с Асфы, вновь на рабский рынок. А во второй раз мне точно так не повезёт. Судьба благосклонна ко мне, но не настолько же!
– Кто там? – спросила я прежде, чем коснуться задвижки.
К моему изумлению, ответил женский голос, звучный и грубоватый.
– Ну я это. Вера меня звать!
– Вера? – Я осторожно приоткрыла дверь.
– Ты что, в пещере раньше жила? – сходу поинтересовалась гостья, напирая на дверь и заставляя меня отступить.
Спустя мгновение Вера уже стояла в моей комнате, бесцеремонно разглядывая меня с головы до ног. Она была крупной молодой девахой ненамного старше меня, но в несколько раз сильнее, это уж точно. У Веры было круглое лицо, густо обсыпанное веснушками, светло-пшеничные косы и огромные голубые глаза с длинными ресницами. В крепких натруженных руках она держала ворох скомканной одежды, выстиранной и высушенной, но измятой.
– Почему это в пещере?
Признаться, я немного оторопела и совсем не знала, как себя вести с ней.
– Да есть тут у нас один змей – из пещеры выполз. Так и прячется по тёмным углам, на свет божий показываться не любит. И дверь не открывает, когда стучишься. Он в саду живёт, так что ходи там осторожней – не то укусит. Зубы-то у него во какие! – Вера сунула мне под нос указательный палец. – Ну да ладно, пошли, значит, завтракать. Госпожа Ари приказала тебя накормить и всё тут показать.
Я вспомнила, что вчера, открывая окно в сад, видела какую-то тень, скользившую между розовыми кустами, но решила, что это слуги госпожи Адрианы, призванные из Междумирья для охраны поместья. Подумать обо всём этом мне не дали: Вера свалила на кровать принесённые вещи.
– Велели тебе дать, годятся или нет – не знаю. Ушьёшь, если что. Ты уж больно худосочна, прям как эта, ристократка. Как тебя звать-то?
– Элинея, – сказала я тихо. – Эли.
– Слыхала я вчерась, что уж шибко дорого ты стоишь. Золотых кровей, что ли? Хозяин ругался, долго ворчал.
Ну дела! Не успела я появиться на Асфе, как поползли разговоры о моей стоимости…
– Дорого стоит мой ошейник. – Я решила сразу прояснить этот момент, чтобы Вера не продолжала болтать всем подряд, будто я золотых кровей.
– А-а-а! А я-то гляжу на тебя и думаю, в каком таком месте у тебя брульянты всунуты, что за тебя десять тысяч отвалили! – расхохоталась Вера.
– Я волшебница по рождению, поэтому ношу миралит. А ты здесь кем служишь?
Вера задумчиво раскрыла круглый рот, подбирая слова.
– Ну… я по хозяйству. Дом прибираю, стираю, еду господам подаю. Они ж не на кухне питаются, а в столовой, само собой.
– Выходит, ты служанка?
Деваха громко фыркнула и закатала рукав. Чуть повыше запястья на её пухлой руке был затянут кожаный браслет, потемневший от времени.
– Вот ещё! Я собственность ихняя, как и ты. Вот это знак рода Фоули.
Сказано это было с такой гордостью, что я невольно улыбнулась. Поначалу меня смутила эта пышногрудая громогласная рабыня, но, когда стало ясно, что мы с ней на равных, я немного успокоилась. Удивительно было и то, что девушка эта носила длинные волосы, никто не остригал её голову под горшок, как было принято у моих прежних хозяев.
– Если ты невольница, то почему носишь косы? – спросила я.
Вера махнула рукой.
– А, не знаю. Хозяин говорит, что когда у бабы нет мозгов, то пусть хоть косы её башку украшают, – и она снова заливисто рассмеялась. – Господин Тейн добрый, ему плевать на всякие там уставы. А госпожа Ари уж тем более, её только проклятые демоны и интересуют. Как запрётся в своём флигеле, так может по три дня не выходить. Муж её сердится, а поделать ничего не может. У неё там, в сумраке ентом… научная работа, во. Диссертация!
Было видно, что рабыня очень довольна своей осведомлённостью по поводу дел хозяйки. По правде сказать, она меня этим моментально подкупила.
Из принесённого вороха тряпья я вытянула светлый, с оборками, передник и чепчик – всё это пришлось мне впору. Я аккуратно застегнула платье, завязала фартук и спрятала выбивающиеся над ушами прядки волос под головной убор. Вера нетерпеливо переминалась с ноги на ногу:
– Будет тебе прихорашиваться! Работать пора.
Я с готовностью кивнула и засеменила вслед за новой знакомой, втайне надеясь за завтраком расспросить её о хозяевах подробней, но на кухне оказалось людно: кухарка попеременно то бранилась с господским поваром, то прикрикивала на помощницу, молодой конюх развлекал весёлой историей румяную птичницу средних лет, а вокруг стола носился мальчонка лет пяти с деревянным корабликом в руках.
Мне пришлось пережить несколько ужасных минут, пока Вера простым и понятным для челяди языком пересказывала короткую историю моего появления в поместье, не давая мне вставить и слова. После мы оказались снаружи, на крытой пальмовыми листьями веранде, где она наконец набила рот творожной лепёшкой и ненадолго замолчала. Я видела, что её так и распирает поделиться со мной всем, что она знает сама.
– Так вот, – едва прожевав, заговорила моя собеседница. – Хозяину тридцать один год, а он уже в советниках ходит. И Асфа вся ему принадлежит, плюс с десяток соседних островков помельче. Местные господина Тейна любят, а чужаки… по-всякому.
– Почему?
– Как почему? Магистров этих хлебом не корми, а дай только помериться, у кого владений больше, деревень или людских душ. Когда у человека есть что-нибудь, так ему ещё и ещё подавай. Жадность развивается, понятно тебе?
Она зачерпнула ложкой мёд и густо намазала им вторую лепёшку. Я едва-едва справилась с одной и теперь думала, как же мне работать после столь плотного завтрака. К счастью, нас пока никто не подгонял и можно было пить горячий чай и любоваться восходом солнца.
– Асфа ведь одиннадцатый остров по величине, шутка ли! Здесь чего только нет – и река, и озёра, и селения всякие, – сообщила Вера. – А ты где раньше жила?
– На Фелле, – сказала я, про себя поразившись размерам Асфы. – Фелла маленький остров, триста тридцать второй.
– Ха, так это ж совсем крохотный! Никогда о нём не слышала! – воскликнула Вера. – А у нас тут даже кладбище есть, представь себе.
Не знаю, почему она сообщила мне эту новость с таким восторгом. Я никогда в жизни не видела кладбищ, но читала и слышала об этих мрачных местах исключительно жуткие истории.
– А ещё что здесь примечательного? – скорее спросила я, не желая слушать о могилах и покойниках.
– Бухта радости, например, – пожала плечами Вера. – Говорят, там эти, как их… контрабандисты водятся, но я сколько ни ходила туда по всяким поручениям, никого кроме людей там не видела. Ну, может, парочку эльфов или оборотней.
Это название, Бухта радости, отложилась в моей памяти, и я понадеялась когда-нибудь попасть в место с таким привлекательным именем. Может быть, госпожа Ари и мне даст поручение, чтобы сходить туда. Ведь вчера вечером советник Фоули говорил что-то о проблемах с контрабандистами, вот только что именно, я совсем запамятовала от волнения.
Очень скоро я поняла, что рот у Веры не закрывается почти никогда. Если в первый час нашего знакомства я радовалась новой подруге, то через какое-то время мне захотелось заткнуть уши ватой или наслать на товарку заклинание немоты. Она говорила обо всём подряд, легко перескакивала с одной темы на другую и совершенно не придавала значения тому, слушаю я её или нет. Ей достаточно было моего присутствия. А мне так хотелось поподробнее расспросить её о хозяевах!
***
После завтрака Вера провела меня по аккуратно выложенным круглыми морскими камнями дорожкам вокруг хозяйского дома, показала все выходы за выкрашенную белой краской изгородь. Их оказалось четыре: главный вход, дорога на конюшню и ферму, спуск к морю и теряющаяся среди высоких деревьев тропа в ближайшую деревню. Затем мы направились в поместье, где царили прохлада и мягкий полумрак.
– Сначала я убираю кабинет господина Тейна, следом накрываю ему завтрак в столовой. Потом иду в его спальню, а после – в общую гостиную. Когда госпожа Ари просыпается, накрываю завтрак ей, а сама иду в её спальню… Бывает, что она просидит всю ночь над книжками, кровать-то и не расстелена, тогда не надо и прибирать.
Со слов Веры всё казалось так просто, но в этой кажущейся простоте мой разум без устали рождал новые и новые вопросы. Почему госпожа Адриана и её муж спят в разных спальнях и завтракают порознь? Что за исследования проводит моя хозяйка? Как относится к этому советник? Я понимала, что меня взбудоражил не столько переезд на новое место, сколько загадочная обстановка в этом роскошном и ухоженном поместье. Здесь, за внешним довольством и благополучием, скрывались семейные тайны и загадки, которые мне очень хотелось бы разгадать.
До самого вечера я старалась убедить себя в том, что дела дома Фоули нисколечко меня не касаются. Я всего лишь рабыня, и мне несказанно повезло попасть в дом добрых господ, а не в лапы какого-нибудь жестокого извращенца вроде Сарфа. Но все мои доводы только ещё больше распаляли любопытство. Когда у тебя нет своей собственной жизни, то волей-неволей начинаешь жить чужой… и жизнь Ари, то есть госпожи Гилмур, конечно же, притягивала меня как магнит.
Когда мы добрались до комнаты хозяйки, я чуть было не выдала себя во второй раз за сутки. Я вытирала пыль с мебели. Подойдя к столу, я заметила раскрытую на середине тетрадь, испещрённую множеством мелких аккуратных строчек. Кое-где записи были перечёркнуты, но всё же я сразу поняла, что передо мной личный дневник хозяйки. Я поправила небрежно брошенное поперёк тетради перо и жадно вцепилась взглядом в первую попавшуюся строку.
«Нужно выяснить, что за дар скрывается в крови этой юной рабыни…»
«Элинея, несомненно, стремится выглядеть проще, чем есть на самом деле…»
«Тейн думает, что она может стать источником проблем…»
От прочитанного меня бросило в жар. Неужели госпожа догадалась, что я всё-таки умею читать?
– Эй, чего там увидела? – окликнула меня Вера. – Документы на столе не трогай. Не нашего это ума дело!
– Да нет, я просто… – Я поспешно махнула тряпкой по краю стола и занялась перекладинами стула.
– Ты грамоту разумеешь, что ли?
Ну вот ещё. Не хватало только домыслов Веры, которая орудует языком куда скорее, чем я успеваю что-либо подумать.
– Нет, что ты! – быстро сказала я. – А ты?
– Делать мне больше нечего! От грамоты и книжек одни проблемы в жизни. Иной раз, вон повар на кухне рассказывал, такое в газете прочитаешь, что всю ночь глаз не можешь сомкнуть! То убили кого, то налоги повысились, то чудище какое из моря выползло. Нет уж, я спать спокойно хочу безо всяких там новостей.
Я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться от её рассуждений, но Вера даже не смотрела в мою сторону – она ползала со щёткой по ковру.
– Вот взять нашу госпожу. Ведь и молода, и красива. Если бы не енти дурацкие книжки да диссертации, жила бы себе счастливо и детишек растила. А от лишних знаний счастья нет, точно тебе говорю.
Как я очень скоро узнала, от «лишнего богатства», к которому Вера причисляла всё, начиная от золотых украшений и заканчивая домами и фермами, счастья тоже нет. Потому как сиди всё время и думай, как бы тебя воры не обчистили или конкуренты не зарезали.
– В чём же тогда счастье, по-твоему, а? – спросила я уже вечером, когда мы отдыхали на ступеньках веранды для слуг.
– Тебе лишь бы голову над чем-нибудь ломать, как я погляжу! – фыркнула Вера. – Понятно, чем ты хозяйке приглянулась. Думать любишь много.
– Разве это плохо? – улыбнулась я.
– Пёс его знает, плохо это или хорошо, а я считаю, что рабам это ни к чему, вот и всё, – отрезала она.
На ночь глядя ко мне в комнатушку снова заглянула госпожа Адриана, но сегодня никакого разговора у нас не вышло. Она была молчалива и сосредоточенна, в руках её был зажат небольшой флакончик. «Кровь!» – осенило меня, но я не успела испугаться как следует. Хозяйка попросила меня вытянуть руку и провела над запястьем чем-то вроде пёрышка. Боли я не почувствовала. Быстрые алые капли сбежали в приготовленный сосуд, а потом Ари шепнула всего одно слово – и ранки моей как не бывало, моментально затянулась.
– Я узнаю, какой у тебя дар, – тихо сказала она.
Я кивнула. Хотела ли я знать об этом тоже? Не уверена. Я невольница и до конца жизни буду носить миралитовый ошейник. Так ли важно, что там скрывается в моей крови?..
Ночью я не могла заснуть, терзаемая всевозможными догадками по поводу хозяев. Я снова распахнула окно в сад и долго вглядывалась в темень и прислушивалась к каждому дуновению ветерка. Вера сказала, будто в саду живёт змей, но можно ли верить этой недалёкой болтушке?
Определённо, меня словно подменили при продаже новым хозяевам! Раньше я бы просто закрыла ставни и направилась в кровать, но теперь что-то так и трепетало внутри.
«Никто ведь не говорил, что выходить в сад запрещено?» – сказала я себе и набросила на плечи накидку.