Алексей пришёл в чувство утром. Открыл глаза и осмотрелся. Лежал на нарах, покрытых толстым слоем сена. Жилище, в котором он находился, представляло собой рубленую избушку небольших размеров. Маленькое оконце в стене давало мало света, и в убогом помещении стоял полумрак. В углу была установлена печь, сложенная из кубиков серого цвета, отдалённо напоминающих кирпич. Напротив – стол из тёсаной лиственницы, на нём расставлена разная утварь: чугунки, крынки, деревянные ложки и в завершение ко всему потускневший медный самовар. Вторые нары пустовали. На стене справа развешены травы, связанные в пучки. На полу камышовый половик. У входа висит длинный заячий тулуп.
«Жильё первобытного человека», – усмехнулся про себя Алексей.
Он встал и вышел наружу. В теле чувствовалась необычайная лёгкость. Представший перед глазами каменный утёс с зияющей расщелиной заставил вспомнить вчерашний день. Молниеносно пронзила мысль: «Как я очутился в избушке, если из каменного мешка не возвращался?»
И тут он увидел старика. Тот сидел на берегу узенькой речушки, сочившейся из-под скал. Дымился костёр, на тагане висел чугунок, в нём что-то варилось. Весенняя жизнь на чердынской земле только зарождалась. Зелень, опасаясь возможных холодов, очень робко пробивалась отдельными лоскутами, среди которых ещё виднелась чёрная жирная земля. В низинах скопились мутные лужи. В воздухе висел запах прелого прошлогоднего листа.
Алексей подошёл к Акиму, поздоровался. Старец отмолчался, словно глухонемой, продолжая помешивать в чугунке длинной деревянной ложкой. Губы Акима шевелились, очевидно, он что-то шептал или считал. Алексей присел на чурбачок рядом и терпеливо ждал, когда старик освободится.
Прошла минута, другая, а Леший не обращал на Кедрова внимания. Создавалось впечатление, что Аким впал в транс, не видя и не слыша в эти минуты ничего вокруг. Таинство затянулось, и было совершенно непонятно, когда оно закончится. Наконец, губы старика перестали шевелиться и крепко сомкнулись. Он вынул ложку из чугунка и положил прямо на землю.
– Ну вот, всё готово, – сообщил Аким совсем обыденно, будто приготовление неведомой пищи входило в его ежедневные обязанности. – Снимай чугунок и неси в избу.
Алексей заглянул внутрь посудины и с изумлением обнаружил, что там, кроме воды цвета тёмной ржавчины, ничего не было.
– Это что, чай или болотная жижа? – спросил он недоумённо.
– Отвар фиолетового цветка, – пояснил Аким. – Будешь пить по шесть глотков шесть раз в день.
Они вернулись к избушке и расположились за небольшим столиком.
– Есть хочешь? – поинтересовался старик и его взгляд, как шило, пронзил Алексея.
Ещё минуту назад Кедров ответил бы, не задумываясь, что кроме чая ему не нужно ничего, но обжигающий взгляд Лешего сотворил с ним что-то невообразимое: Алексей стал чувствовать, как изнутри совсем внезапно, постепенно усиливаясь, накатывает сильнейшее чувство голода.
– Да, причём нестерпимо, – признался он, поражаясь своему неожиданному состоянию.
– Очень хорошо, – подвёл итог Аким чему-то, одному ему известному.
Алексей встал, и хотел было отправиться за продуктами, которые прихватил с собой, но Аким остановил его.
– Не нужно. Выпьешь отвар, и голод отступит.
– А ты? – вырвалось у Алексея непроизвольно. – Чем завтракаешь ты?
– Я уже насытился, – хитро улыбнулся старик.
Он отлил из чугунка жидкость в берестяную кружку, приподнял её высоко над столом и принялся переливать отвар в другую, точно такую же. Тоненькая струя, закручиваясь в спираль, шумно ударялась о дно. Так Аким проделал шесть раз.
– Пей, – приказал он Алексею. Тот поднёс кружку ко рту, понюхал. Жидкость не источала никакого запаха. Это было немного странным, поскольку любая трава, используемая в качестве заварки, всегда имеет какой-нибудь определённый запах. Алексей отпил глоток и почувствовал незнакомый привкус. Он мог поклясться, что вкусовые качества напитка не напоминают ему, хотя бы отдалённо, ни одну из жидкостей, испробованных им когда-либо. Сделав шесть глотков, Алексей поставил кружку на стол и стал ждать дальнейших распоряжений. Аким долго молчал, внимательно вглядываясь в лицо Кедрова. Потом, мягко опустив руку на его плечо, озабоченно спросил:
– Ну как, легче стало?
Алексей утвердительно кивнул. Насыщение наступило очень быстро. Аким посмотрел куда-то в пустоту и раздумчиво произнёс:
– Очень жаль, что только избранные могут использовать чудесные свойства фиолетового цветка. – Предвидя напрашивающийся вопрос, пояснил, – Этот цветок произрастает только здесь и нигде больше. А сюда, как видишь, могут прийти лишь те, кого позову я.
– И сколько человек посетили это место?
– Ты – первый, для кого цветок стал необходим, – ушёл от прямого ответа старик.
– В чём ценность этого растения? – полюбопытствовал Алексей с недоверием.
– Ценность говоришь? – Аким на мгновение задумался, размышляя над тем, как правильнее следует ответить, чтобы ответ не показался гостю ошеломляющим.
– Фиолетовый цветок содержит в себе бактерии внеземного происхождения, клеточных инженеров, ниспосланных на Землю. Они способны вызвать изменения в ДНК человека.
Алексей раскрыл рот от удивления. Услышать от старика такую информацию было полной неожиданностью. Аким воспринимался им как человек-отшельник, знахарь, имеющий определённый дар целителя. Наконец, просто Леший.
– Я так и думал, что ошеломлю тебя своими познаниями, – усмехнулся Аким, – Но учти: это только начало, цветочки, так сказать, а все ягодки впереди.
Алексей не проронил ни слова и стоял, напряжённо сдвинув брови. Сказать ему было просто нечего. От старика не ускользнуло замешательство гостя, и он не стал ждать вопросов.
– Следуй за мной, – приказным тоном проговорил Аким и вышел из-за стола. – Я покажу тебе остров Истины, он поможет разобраться кое в чём самостоятельно.
– Совершим захватывающую экскурсию? – пошутил Алексей.
Старик не ответил и как при первой встрече пошёл впереди, поражая гостя необычной ходьбой.
– Аким, что произошло со мной вчера? – задал Алексей вопрос, мучивший его с момента пробуждения.
– Почему ты решил, что это событие вчерашнего дня? – усмехнулся Леший.
– Потому что в расщелину мы вошли задолго до полуночи, а сознание я потерял минут через десять, не более того.
– Всё так и было, но не вчера, – твёрдо заявил хозяин острова. – Ты пробыл в состоянии каталепсии ровно шесть суток, – добавил он. – И ровно шесть раз твоя душа покидала тело.
– В каком состоянии? – переспросил Алексей, пытаясь отыскать в памяти значение слова «каталепсия».
– В состоянии мнимой смерти, – пояснил Аким и, улыбнувшись, спросил:
– Неужели профессор Старостин ни разу не употреблял этот термин?
Вопрос Лешего сразил Кедрова наповал.
– Ты знаком с Ильёй Михайловичем? – пробормотал он в растерянности.
– Нет, не приходилось встречаться, но тема вашей совместной работы известна мне доподлинно.
– Вот как, – ещё больше поразился Алексей, удивляясь осведомлённости старика.
– Не утруждайся, – хмыкнул Аким. – Не мучайся в догадках – никто в вашу лабораторию шпионов не засылал. Всё гораздо проще: у меня была другая возможность получить сведения.
Алексей растерялся окончательно. Некоторое время он шёл молчаливо, не зная, что и подумать о загадочном обитателе острова, а когда созрел для продолжения диалога, старик неожиданно разразился радостным возгласом:
– А вот и наш красавец! – Аким резко свернул в сторону и, сделав несколько шагов, остановился у молодого разлапистого кедра.
Нижние ветви, словно оберегая от возможных посягательств, прикрывали прекрасный цветок. Он рос в гордом одиночестве, поражая взгляд каким-то едва уловимым траурным величием. Большой тёмно-красный бутон с синим отливом по краям, изогнув спиралеобразный стебель, в скорбном поклоне пригнулся к земле.
– Что кручинишься, дитя Всевышнего? – обратился старик к цветку, как к разумному существу. Кедров мог поклясться, что бутон вздрогнул. Не поверив в происходящее, Алексей оглянулся по сторонам. Кругом было тихо и безветренно, ни один стебель прошлогодней травы ни разу не шелохнулся.
«Померещилось», – тут же оправдал он себя.
Аким тем временем встал перед цветком на колени и продолжил диалог:
– Знаю, знаю, что век твой короток, но на всё воля Божья. Твоя судьба предначертана Творцом, ты один такой на Земле и нет тебе равных соперников. Единицам предоставляется возможность полюбоваться твоей красотой и узнать, насколько велико твоё предназначение.
Аким нежным прикосновением ладони провёл по бутону, поднялся с колен и, повернувшись к Алексею, заговорил совершенно иным языком.
– Этот цветок уникален, он спас тебя от смерти. Болезнь имела особую вирулентную форму – раковые клетки размножались с неимоверной скоростью, делились каждые 20 часов. Мне пришлось умертвить тебя, чтобы приостановить необратимый процесс.
– Я был мёртв? – поразился Алексей.
– Да, каждый день по шесть часов ты находился в состоянии клинической смерти.
– Аким, а тебе не кажется, что всё, о чём ты сейчас сказал, больше похоже на сказку?
– Нет, – ничуть не обидевшись, отрезал хозяин острова.
– Извини, но любому студенту-медику известно, что предел клинической смерти 5-6 минут, после него мозг человека уже не способен восстановить свои функции.
– Всё так бы и произошло, если бы я не применил сок фиолетового цветка. Это он сотворил чудо и восстановил обменный процесс в организме.
– Звучит так, будто есть иное объяснение клинической смерти, – усмехнулся Алексей.
– Видишь ли…, – медленно начал Аким, – У нас с тобой разные понятия о жизни и смерти. Ты вырос на идеях материализма и не знаком с концепцией бессмертия. Поэтому поверь мне пока на слово. Придёт время, и Великая Тайна откроется для тебя. Конечно, если ты будешь следовать моим советам.
Старик последний раз взглянул на чудо-цветок и двинулся дальше. Отшагав около полусотни метров, остановился и, взглянув в лицо Алексея, хмурясь, пробурчал:
– Направь свои мысли в другое русло, не трудись найти научное объяснение – напрасно, зайдёшь в тупик. А чтобы хоть как-то развеять твои сомнения, скажу: ты находился в пещере, где привычный для тебя мир соприкасается с иным, недоступным пока для твоего понимания.
Алексей Кедров, боевой офицер, без пяти минут кандидат наук, как-то вдруг сник и почувствовал свою никчёмность перед Акимом. Старик читал его мысли и всё, о чём думал Алексей, было под контролем. Стало тоскливо, беспокойно и до жути тревожно.
– Понимаю, – сказал Аким, – Осознать то, о чём я говорю – очень нелегко.
Старик разгладил бороду, тяжело вздохнул и задумался.
– Я мыслю терминами, которые кажутся тебе пока фантастическими, но наступит время, и ты будешь считать их уже устаревшими. Всё это будет потом, а сейчас, Лёша, – Аким впервые назвал своего гостя уменьшительным именем, – пойдём дальше, экскурсия по острову только начинается. Кто я и откуда, ты узнаешь очень скоро.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, – сухо произнёс Алексей и, как провинившийся подросток, покорно поплёлся за Лешим.
«Чудеса в решете», – мелькнуло у Алексея, и ему в очередной раз показалось, что всё происходит во сне. Однако сон не таял, как утренний туман, а чудеса продолжались.
– Ровно через два месяца перед тобой откроются многие тайны, ты станешь обладать необычайными способностями, – мимоходом обронил Аким.
– Зачем мне всё это? – попытался воспротивиться Алексей. – Я пришёл сюда с другой целью. Как только наступит полное выздоровление – мои ноги понесут меня в обратном направлении. Могу взять тебя с собой.
– Не-ет, – протянул Леший. – Моё место здесь, но и ты, поверь мне, не захочешь возвращаться, – уверенно заявил он.
– Уж не заколдуешь ли ты меня?
– Хороший вопрос, – расплылся в улыбке Аким. – Нет, колдовские чары применяться не будут. Познав Истину, ты сам откажешься от прежней жизни. Старый мир – злобный и безнравственный, станет для тебя неприемлемым.
Аким хитро сощурился и, глядя на хмурого Алексея, поинтересовался:
– Ты никогда не задумывался над датой своего рождения?
– А что в ней особенного? Дата как дата, – Алексей в недоумении пожал плечами.
– Не скажи-и, три шестёрки – больша-ая редкость, – старик с шумом втянул в себя воздух через нос. – Только один раз в сто лет Творец создаёт души с такими параметрами. Всего тридцать шесть дней в году. И раз в десять лет идет небольшое пополнение – три дня в июне месяце. Ты пришёл на Землю в один из таких дней.
Аким пошагал дальше. Он молчал до тех пор, пока они не подошли к едва заметной тропинке, ведущей на вершину. Здесь Аким остановился, переводя дух от быстрой ходьбы.
– Ну и что ты умолк? – не выдержав длительной паузы, заговорил Алексей. – Давай, шпарь свою легенду о трёх шестёрках, а то скучно как-то.
– Ладно, – согласился старик. – Слушай.
Он посмотрел куда-то вдаль, уходя на некоторое время в свои мысли, и начал издалека:
– Да будет тебе известно, что число шесть – это символ человека. Оно участвует в мироздании. Бог сотворил человека на шестой день. Это число является священным числом Логоса – мысли, разума, всеобщей закономерности, духовного начала и совершенствования. И образ человека Бог связывает с числом шесть – две руки, две ноги, голова и туловище. Нимб Богородицы имел форму шестиконечной звезды, а Серафимы – ангелы, особо приближённые к Богу – имели по шесть крыл: двумя закрывали своё лицо, двумя закрывали свои ноги и двумя летали.
Всё это Аким произнёс на одном дыхании, и голос его был мягок и вкрадчив. Алексей стоял неподвижно и терпеливо слушал. Его глаза не горели от любопытства, он просто не мог понять, куда же клонит Леший, рассказывая с большими подробностями о числе шесть.
– Я вижу, тебе неинтересно слушать меня? – озадаченно спросил старик.
– Отчего же, совсем наоборот, – соврал Кедров, забыв на мгновение, что его рассказчик обладает способностью читать чужие мысли.
Но старик и не думал читать мысли собеседника, он настолько увлёкся повествованием о числе «шесть», что поверил Алексею.