– Подгоните машину, – попросил Саблин на посту и через четверть часа уже был в Центре индийской культуры.
– Извините за поздний визит, – сказал он вышедшему ему навстречу сотруднику охраны и показал удостоверение капитана полиции. – В связи с недавним инцидентом я хотел бы просмотреть камеры наблюдения.
– Но для этого нужно специальное разрешение… – начал возражать мужчина.
– Я всё понимаю, но вы же не хотите в столь поздний час будить руководителя Центра, да? Или, чтобы я вызвал наряд полиции, который изымет все плёнки с камер по ордеру и будет рассматривать всех ваших гостей? Я уверен, вас больше устроит, если я тихо посмотрю только те записи, где есть пострадавшая, и быстро уйду?
Сотрудник вздохнул и кивнул.
Капитан проследовал за ним в служебное помещение, сел за монитор компьютера и начал просматривать запись. Гости, судя по видео, собирались быстро, и вскоре толпа наполнила весь зал. Саблин внимательно всматривался в каждое лицо и тут увидел момент, когда стоял у витрин, а сзади – женщина в изумрудном платье, остановившаяся на несколько секунд и смотревшая на него. А потом мимо прошли люди, и она исчезла в толпе. Саблин вглядывался, но больше не смог найти её на видео.
Вскоре следователь досмотрел до момента, когда появилась Кондратьева.
Вот она зашла в зал, остановилась, выпила бокал, разговаривала несколько минут с какой-то женщиной, потом с другой, далее подошла к Даршану и Саблину, они постояли какое-то время вместе, затем Кондратьева скрылась за портьерой, а через пять минут появилась и, прислонившись к стене, осталась стоять. К ней подбежал Даршан, потом следователь опять увидел себя самого. Девушка согнулась. Упала. Подоспели медики. Всё это он наблюдал уже сам. Кондратьева ничего не ела на мероприятии. Саблин отметил сразу. Остаются либо напитки, либо что-то ещё.
– А что там, за той портьерой? – спросил Саблин охранника, который стоял всё это время за спиной следователя и наблюдал за ним.
– Там служебные помещения.
– Какие?
– Кабинет заместителя руководителя Центра и Лизы.
– Кем работает тут Кондратьева?
– Организатором мероприятий.
Саблин внимательно посмотрел на мужчину, затем достал телефон и набрал номер.
– Максимова, слушаю.
– Дина, снова Саблин.
– Капитан.
– Скажи, Кондратьева вроде стояла у портьеры, когда упала?
– Так точно.
– А за ней служебные помещения, похоже, она вышла оттуда. Там проверяли?
– Нет, не проверяли, – после короткой паузы ответила Максимова, – никто нам не сказал, что она вышла из этих помещений. Откуда вы знаете?
– Я сейчас в Центре, просматриваю камеры наблюдения.
– Она умерла? Это теперь убийство?
– Нет, она жива.
– Тогда зачем просматривать камеры? Мы разберёмся. Это несчастный случай.
– Похоже, вы толком и не знаете, несчастный это случай или нет, потому что плохо сделали свою работу, старший лейтенант. Давай быстро сюда с бригадой. Пока ещё могут остаться улики. – В голосе Саблина послышалось раздражение.
Максимова около года проработала в его команде. Она была переведена к нему из другого города и считалась опытным следователем с рекомендациями.
– Капитан, хочу вам напомнить, пока это не убийство, дело ведёт полиция общественной безопасности, а не криминальная. Поэтому, хоть вы и старший по званию, прошу не вмешиваться. Однако так как дело касается вашего расследования, как вы говорите, и в общих интересах, мои ребята проверят.
– Буду признателен.
– Я сообщу о результатах. – Максимова повесила трубку.
Во даёт! Саблин ухмыльнулся.
– Но как же так! – воскликнул сотрудник охраны. – Вы же сказали по-тихому!
– Простите, но обстоятельства изменились. – Саблин вернулся к изучению видео.
С Кондратьевой однозначно что-то случилось на этом приёме. На приступ вроде бы не похоже, так как выглядела она вполне здоровой и бодрой. Поэтому, если что и произошло, то, скорее всего, в помещениях за портьерой. Значит, кто-то должен был туда заходить помимо Кондратьевой. А потом выйти. Но кто?
Саблин потёр ладонями лицо.
Он промотал плёнку назад, на момент, когда Лиза стояла в зале с бокалом. Пересмотрел видео с разных ракурсов, но у портьеры никого постороннего не увидел. Дошёл до момента, когда Кондратьевой стало плохо. Ничего интересного на плёнке больше не было. Если её отравили, то тот, кто это сделал, либо очень умён и осторожен, не попавшись на камеры, либо Саблин пока что-то упускает.