Западня
Сжимая в руках несколько фруктов, я бежала в библиотеку, когда Белла преградила путь. Она забрала мою ношу и сообщила, что господин Андре ждет для ужина в саду, прямо сейчас. По пути я остановилась перед зеркалом. Поношенное платье, низ подола которого давно уже не отстирывался от красноватой аданаарской пыли, волосы собраны в неаккуратный узел, чтобы не мешали работать…
– Уродский мешок! – простонала я, попыталась хотя бы прическу привести в порядок, но бросила. – Ну кого я тут пытаюсь обмануть своими кудряшками! Можно подумать, они смогут как-то скрасить мою непроходимую необразованность в глазах этого ледяного короля!..
Однако адаламенское вино оказалось вкусным и довольно крепким, а собеседник – неожиданно внимательным. Андре подробно расспрашивал, где находятся мои земли, чем занимается народ, какие виды науки и ремесла используются, какова система управления, и еще задавал десятки вопросов, на которые было не так-то просто подобрать ответ, не выставив себя сумасшедшей.
С одной стороны, врать этому холодному, пронизывающему насквозь взгляду просто бессмысленно. С другой… вот уж кому мне не хотелось открывать тайны Анны – так это знатному боевому магу, так неожиданно заинтересовавшемуся персоной простушки-чужеземки. Что-то ему нравилось, что-то казалось сомнительным, а что-то просто непонятным.
Когда закончилась первая бутылка вина, господин Андре удалился за второй. Подол его мантии задел папки, лежащие на деревянном столике рядом с креслом. Из кожаного переплета выпорхнул пожелтевший, словно вырванный откуда-то листок. На нем коричневыми чернилами был изображен изящный старинный дирижабль, немного необычный, с перепончатыми крыльями-парусами.
– У вас есть такие? – спросил хозяин дома.
– Да. Были когда-то. Но они медленные и неудобные.
Он слегка нахмурился, разливая вино по бокалам.
– Прошу, расскажи мне все, что знаешь о них.
– Мы называли их «дирижабли». Воздух нагревается и наполняет шар. Теплый воздух легче холодного, и устройство идет вверх. Если он большой, то может поднять довольно тяжелую и вместительную конструкцию. Насколько я понимаю, нарисованные здесь крылья используются как паруса на корабле, чтобы менять направление судна согласно ветру. Но это, скорее всего, не сработает, а сделает дирижабль только менее управляемым.
– Зачем вы вообще использовали их?
– Чтобы летать. Перевозить по воздуху людей и грузы. У нас же нет магии. Больше нет… – осеклась я. – А животные медленные и летать не умеют.
Господин Андре задумался. Потом снова поднял глаза и легко усмехнулся.
– При возможностях магов Адаламена совершенно бесполезное устройство, не так ли?
– Думаю, да.
Маг достал из папки еще один рисунок. На нем оказалось животное, похожее на собаку, но ее передние конечности, будто сделанные из металла, напоминали то ли ножи, то ли острые ножки крабов. Я вопросительно нахмурилась, в ответ на что хозяин дома лишь покачал головой и забрал рисунок.
– Можешь ничего не говорить, я уже все понял. Благодарю за весьма приятный и полезный вечер, но хочу дать один настойчивый совет: в твоих интересах как можно меньше распространяться на тему своего прошлого, если это, конечно, не происходит в моем саду. Врешь ты еще хуже, чем готовишь. И я бы на твоем месте тоже не спешил доверять мне. Однако надеюсь еще разгадать, почему иногда ты уходишь от ответа, а иногда вываливаешь то, чего говорить и не следовало. – Холод ураганом пронесся у меня по спине. – А теперь прошу меня извинить…
И он вышел из сада с папкой подмышкой и со сведенными на переносице бровями.
Такие вечера случались еще пару раз, и они действительно начали казаться слегка опасными. Собеседник явно загонял меня в ловушки, впрочем, добившись этого, не настаивал на ответе и не довольствовался формальной победой. Маг словно бы составлял карту хранимых мною секретов, выявлял максимальные границы тем и подробностей, о которых я не желала распространяться. Хозяин сада умышленно подводил к одному и тому же вопросу с разных сторон, наблюдая за тем, как меняются ответы или насколько быстро мы снова уткнемся в очередную тайну. В конце концов я не выдержала и осмелилась спросить то, что уже давно вертелось на языке.
– Господин Андре, ведь вы наверняка можете заставить меня рассказать вам все. Почему тратите столько времени?
Маг легко и чуть снисходительно усмехнулся, в который раз заставляя пожалеть, что открыла рот.
– А ты уверена, что если я залезу в твою голову силой, то пойму увиденное в ней именно так, как должен?
Эта фраза лишь доказывала: милые беседы в саду закончатся, едва магиус узнает все, что хотел. А дальше возможны варианты, ни один из которых не похож на «и жили они долго и счастливо». Мы не друзья; это прекрасное вино, его спокойный, почти ласковый голос – лишь инструменты, которыми он поддевает крышечку, чтобы приоткрыть интересующее его содержимое. Вот и все…
Однажды вечером Белла сообщила, что на шахте, принадлежащей Андре, какие-то проблемы. И поскольку он в отъезде по делам, чернокожая работница обязана отправиться туда сама. Выдав море указаний, Белла попрощалась на пару дней. А буквально через несколько часов я столкнулась с хозяином поместья в коридоре. Мрачный, с рассеченным кровоточащим виском и странным, словно опьяневшим взглядом, маг пару мгновений смотрел, словно вспоминая, кто перед ним. Потом достал из кармана мантии бархатный мешочек с деньгами и кинул мне.
– Убирайся отсюда немедленно, – тоном, не допускающим возражений, произнес он. – Поужинаешь и переночуешь на постоялом дворе.
Секунда растерянной медлительности заставила мага в нетерпении двинуться вперед, оттесняя меня к двери. Его глаза горели какой-то дикой злостью и еще чем-то особенным, чего раньше никогда в них не было.
– И не вздумай вернуться раньше, чем завтра в полдень!
– Хорошо… – прошептала я, уже нащупывая пальцами ручку двери.
– Ну что ты копаешься! – зарычал он, схватил меня за шиворот и, приподняв в воздухе, одним движением вышвырнул наружу, будто котенка. Потом, достав из-за спины посох, провел над порогом красную переливающуюся линию. – Кто пересечет эту черту раньше полудня – сгорит ко всем демонам в задницу!
Дверь захлопнулась прямо у моего носа. Еще мгновение я стояла на площадке перед ней, опершись спиной на перила и пытаясь понять, что происходит. Идти на улицу в чем есть – здесь просто неприлично, да и ночной холод не плод моего воображения, а если там буря… Стоп, будем решать проблемы по мере поступления и устроим выходной!
Первым пунктом маршрута стал портной, который как раз недавно пошил новую мантию для магиуса.
– Господин Халу, у меня сегодня свидание, но вы знаете, что лучшие платья мне не по карману. Могу я одолжить у вас что-то и вернуть завтра, заплатив процент за пользование?
Пожилой даот разулыбался.
– Если вы обещаете вернуть наряд в первозданном виде, то не вижу проблем. Тем более, я хорошо знаю вашего хозяина, он уважаемый человек, которому можно доверять. Кстати, у меня есть кое-что очень красивое, как раз для вас.
Прекрасное сине-зеленое платье из мягкого тонкого бархата, по-гречески расходящееся от груди, украшенное на вырезе и манжетах длинных рукавов тончайшей золотой вышивкой. Мне самой было не узнать себя в зеркале.
– Теперь вы действительно как дочь Асуры, – всплеснул руками довольный портной.
Дочерью Асуры меня прозвали за нехарактерные для местных существ ярко-рыжие волосы. Дело в том, что одной из первых тальмеров, перешедших на сторону адаламенцев, была магиня по имени Асура. С тех пор она считалась символом активной защиты угнетенных. На всех древних изображениях ее одну рисовали с красными и стоящими дыбом вверх, подобно пламени, волосами. Еще забавнее, что это название неуклонно отправляло меня к воспоминаниям о древнем индийском полубоге, чье имя в ведах переводилось примерно как «обладающий жизненной силой». Мало того, в индуизме асуры выступали как бы оппозицией богам, что невольно наводило на мысль о некотором сходстве с легендой Адаламена. Может, и правда Анна попала в мой мир не случайно, и где-то в прошлом нашей планеты затерялись следы пропавшего ордена Ксар…
Оставив деньги в залог и радуясь, что на улице не беснуется песчаная буря, я направилась в таверну, над которой располагался постоялый двор. Мне нечасто приходилось гулять по Аданаару в темное время, да еще и без спешки. Теперь можно было с удовольствием разглядывать ночные фонари, чья форма давно завораживала меня. Это были изящные многоуровневые столбы, похожие на спилы вытянутых раковин, украшенные острыми лучами, рассекающими неугомонный ветер. Из их округлых углублений поднимался в небо золотистый магический огонь, оставляя на мощеных улицах теплые световые круги.
Хозяин таверны показал свободную комнату и ушел. В небольшом помещении без окна стояла лишь кровать и грубо выструганный столик со свечой. Чем заниматься все это время, было решительно неясно, но можно начать с ужина и бокала вина. В этот момент из коридора донеслись звуки борьбы и сдавленный женский голос сквозь отборную брань. Я выскочила в коридор, почти влетев в спину высокому, богато одетому седовласому мужчине. Он прижимал за горло к стене белую кайру – огромную кошку. Та неистово вырывалась, несмотря на то, что ей, очевидно, нечем было дышать.
– Что вы делаете! – закричала я и бросилась к нему. – Стражи порядка! На помощь!
Мужчина от неожиданности повернулся, а кайра, не упустив момент, ударила его как следует лапой между ног. Нападавший выпустил здоровенную кошку и, осыпая проклятиями теперь нас обеих, слегка согнувшись, удалился.
– Благодарю тебя, чужачка, теперь я тебе должна! – прохрипела она, тяжело дыша, и выскользнула из коридора вслед за мужчиной.
Кайры казались поистине невероятными существами. Эти гигантские кошки имели совершенно человеческую мимику при абсолютно зверином виде. Они могли носить одежду, а иногда довольствовались чем-то вроде юбок на широком поясе, но часто не из-за стыда или соображений тепла, а потому, что в собственную шкуру ничего не спрячешь и оружие на нее не прицепишь.
…Шумный многолюдный зал таверны тонул в смешении запахов и тусклом дрожащем свете. За одним из столиков в углу сидела с какими-то двумя фигурами в плащах моя должница.
Глядя в тарелку, я не сразу заметила, что тоже какое-то время ужинаю не одна.
– Красивое платье! – заявил улыбчивый асфир, возникший буквально из ниоткуда. – Я – Джуно, а ты?
– Лера.
– Давно в Аданааре?
– Не очень.
– Я тоже, приехал недавно с караваном из Камила Фир. Через пару дней обратно. Вкусное вино? Советуешь?
– Пить можно.
Это был юный ушастый паренек, не носивший рубахи. Он восторженно смотрел на мир желтыми, как у кошки, глазами, а его не по годам крепкие руки от запястий до плеч покрывал красивый, светлый узор.
– Это песни богов, – гордо произнес он, заметив изучающий взгляд. – Они защищают меня от всех бед, приносят удачу и интерес женщин.
Караванщик недвусмысленно подмигнул, а я еле успела сдержать смешок, прежде чем тот достиг бы огромных ушей самоуверенного юноши.
– Послушай, Джуно, ты милый парень, но если ищешь подружку на вечер, то не теряй время со мной.
Асфир на секунду погрустнел, а потом засиял снова.
– Жаль, конечно, ты сидишь тут, как дамиратская леди, все караванщики смотрят на тебя. Мне стоило большой храбрости подойти. И ты же видишь, что я молод, если бы я смог уйти с тобой сегодня, они бы наверняка меня зауважали. Можно просто сделать вид…
– Не думаю.
– Ладно, извини. Ну, это не главное. Меня и так есть за что уважать, а мы можем просто поговорить. Хочешь еще вина?
Он сделал жест хозяину, и тот отправил веселую ящерицеподобную женщину с кувшином к нашему столику. Джуно без устали рассказывал, что его родной город безгранично прекрасен, что даже в Камила Фир есть каменные и деревянные строения, а в его деревне дома буквально растут прямо из огромных стволов, подпирающих кронами небо. Что в таких жилищах все ощущается совсем иначе: больше слышишь, видишь и чувствуешь. И конечно, там нет этих ужасных бурь, и все кругом устлано свежей травой и цветами. Пообещав обязательно однажды побывать в южных землях, я удалилась «освежиться». По пути та же белая кайра ловко поймала меня за локоть на лестнице.
– Стой, огненноголовая! – прошипела она. – Асфир, что улыбается тебе, подослан работорговцем, которого ты спугнула. Я видела, что он подлил что-то в твой бокал. Не пей, если не хочешь проснуться завтра с цепью на шее.
– Спасибо! – проговорила я, бледнея.
Юный караванщик, как прежде, жизнерадостно и наивно улыбался. Сложно представить, что этот мальчишка на самом деле задумывает какое-то злодейство. Однако проверить стоило. Я сделала вид, что слегка пригубила вино, затем подперла подбородок рукой, будто голова моя стремительно тяжелеет.
– То ли вино такое крепкое, то ли я устала за день, не мог бы ты распорядиться, чтобы принесли воды?
Джуно просиял и охотно отправился к барной стойке, что позволило быстро передвинуть бокалы. Наше последующее общение с ушастым хитрецом не длилось долго. Через четверть часа глаза юноши неудержимо слипались.
– Ты что, подменила кубки? – борясь из последних сил со сном, спросил он.
Я кивнула.
– Мне жаль, что я… – начал бормотать он, но голос превратился в тихий стон и голова асфира легла на руки.
Седовласый мужчина, скрываясь под капюшоном, сидел неподалеку. Я бы не узнала его, но с тех пор, как Джуно уснул, работорговец пристально наблюдал за нашим столиком. Я решительно встала и направилась к нему. Двое сидящих за тем же столом сетов удивленно вскинули голову и обменялись скользкими шуточками на мой счет.
– Не забудьте заплатить за вино, которым вашему неудачливому слуге не удалось меня усыпить.
– Ты, наверное, не знаешь, кто я, поэтому позволяешь себе такие опрометчивые вольности. Дерзкая и самоуверенная, один из моих клиентов обожает таких.
– Садись, чужачка. – Бородатый сет пододвинул ногой свободный стул.
– Нетрудно понять, кто вы, хотя ваше имя мне и правда ничего не скажет.
– Я Ивен. Это мои друзья – Родриг и Эрл. Откуда же приезжают на Адаламен такие необычные леди?
– Оттуда, куда вам ни за что не добраться.
– Очень жаль.
– Так в какую из башен Омбран вы хотели продать меня? Может быть, я и сама не буду против там оказаться.
Работорговец усмехнулся.
– Обычно согласие нам не требуется. Ты думаешь, что избежала своей участи из-за того, что смелая и хитрая? Но это не так. Ты глупа и наивна. Если за тебя пообещают хорошую сумму, то я найду эти огненные кудряшки где угодно, даже если их будет охранять самый сильный маг на Анадаламене.
И, похоже, он не шутил. Возможно, и я правда вела себя слишком самонадеянно, раз седовласый уже знает обо мне куда больше, чем можно было ожидать.
– А сейчас нам пора, господа.
– Счастливого пути! – процедила я.
– До встречи! – ответил работорговец, ухмыляясь.
Около полудня я вернулась к портному, чтобы скрепя сердце отдать назад чудесное платье.
– Вот ваши деньги. – Он отсчитал обратно все до единой монеты, которые взял вчера. – Только платье тоже остается у вас.
– Почему? – изумилась я.
– Господин Андре приходил пару часов назад и спрашивал про вас. Мало кто осмелится врать боевому магу высшей категории, по крайней мере, простые портные точно не из их числа. Я все рассказал как есть, что вы хотите вернуть сегодня платье и что дочери Асуры оно невероятно идет. Тогда ваш хозяин заплатил за него и сказал, что давно собирался сделать такой подарок.
Мне захотелось попросить господина Халу ущипнуть меня, но он мог понять это превратно. Открыв дверь поместья, я внимательно изучила порог на предмет магической полосы и, очевидно, ее там не было. Однако перспектива сгореть заживо в дверях нового дома все еще не казалась привлекательной. Я прикинула, что пригодится мне больше – руки или ноги, и начала потихоньку просовывать в холл пальцы левой руки. По ту сторону мое плавное проникновение встретил громкий хохот господина Андре. Он стоял, опершись плечом на колонну, и сгибался от смеха, едва не роняя надкушенное яблоко.
– Извини, но это так смешно! – выдавил он и продолжил смеяться.
Я плюнула и стремительно вошла в дом.
– Держался как мог, но право, это так забавно! – повторил он, пытаясь успокоиться.
Удивительным казалось уже то, что это цельноледяное существо в принципе способно смеяться. Да не просто смеяться, а хохотать во весь голос. И конечно, он смеялся надо мной!
– Вот ваши деньги, – процедила я с плохо скрываемой обидой в голосе и протянула ему мешочек.
– Нет, прошу, оставь себе. Это ничтожная плата за мое вчерашнее дурное настроение.
Он отодвинул от себя руку, как будто я протягивала ему дохлую крысу.
– И часто у вас бывает дурное настроение?
– Случается, – ответил господин Андре, наконец успокоившись.
– О, это обнадеживает, – парировала я скептически.
Казалось, что, пожалуй, впервые этот хмурый и по-прежнему непроходимо самовлюбленный тип похож на какое-то нормальное живое существо. Ему смешно и даже, кажется, немного стыдно. И еще это надкусанное яблоко…
– Да прекрати, я уже сам себя наказал, мне пришлось самому готовить завтрак.
Наконец я тоже улыбнулась и пошла в сторону помещений для слуг.
– Халу прав, оно и правда тебе очень идет. Носи его, пожалуйста, ты украсишь мой дом.
«Опасную игру вы затеяли, господин Андре, – думала я, лежа в кровати и глядя в бархатную ночную темноту, затопившую комнату. – Не для вас опасную, конечно. Нет ничего эффективнее, чем так раскачивать лодку… Особенно когда речь идет о женщине, которая противостоит с голыми руками огромному неизвестному миру. Ох, как легко потерять голову и соскользнуть в такую сладкую иллюзию, что кто-то сильный, мудрый, готовый позаботиться о тебе, находится так близко… Кто вы на самом деле, господин Андре? – спрашивала я у образов, роящихся в голове, перекрикивающих и толкающих друг друга. – Кто из вас настоящий? Тот, кто пожалел чужачку и не дал ей остаться на улице? Или тот, кто выведывает тайны ее появления здесь, сидя в хороводе деревьев в волшебном саду? А может, тот, кто вышвырнул меня за дверь, сверкая молниями из глаз? Только бы удержаться и не скатиться в мечты о том, что настоящий маг смеется, извиняется, пусть даже и не произнося этого вслух, и правда любуется… – Этой мыслью можно было бы задохнуться, если не прервать, не спрятать ее, подобно преступнице, от самой себя. – О боги, если вы существуете на этой земле, сделайте что-нибудь со мной прямо сейчас, чтобы не угодить в эту ловушку!»
Торговцы иногда потешались, зная, что зачастую я понятия не имею, как выглядит то, за чем пришла, и регулярно подсовывали все, что заблагорассудится. Ингредиенты для зелий давно приходилось сначала проверять по книгам, но в библиотеке Андре не было руководства, как отличить мясо птицы от крысятины, или пособия по корнеплодам северной местности. Вот и сейчас Белла, хватаясь за голову, снова отправила меня на рынок, где под всеобщий гогот я пыталась доказать тучному фермеру, что платила совсем за другие продукты. Обида подступала к самому горлу, ибо чужачке уже не раз приходилось расплачиваться за собственные ошибки, и школа магического альянса вместо того, чтобы приближаться, все активнее махала на прощание.
В толпе неподалеку мелькнула фигура господина Андре. Он рассчитался с каким-то неприятным типом и повернулся в мою сторону, с интересом наблюдая за действом. Я решила, что если покажу свое знакомство с боевым магом, то торговец прекратит наконец безудержное веселье и согласится обменять товары. Однако при моем уверенном приближении лицо главы северного крыла озарилось искренним удивлением, а вслед даже некоторой настороженностью. Стоило подойти достаточно близко и открыть рот, как маг подался вперед и, выставив руку, выпустил с кончиков пальцев несколько крохотных синих символов. Светящиеся слоги дугой скользнули по воздуху, прилипли к моему горлу и вмиг заморозили его. Вместо приветствия наружу выбрался лишь тихий неприятный хрип, и я в бессильном отчаянии опустила руки…
– Пойдем, – тихо сказал Андре и, развернув меня за плечо, подтолкнул обратно к прилавку.
Магиус в нехарактерной для него нахальной манере выхватил кусочек бумаги с почерком Беллы из рук фермера.
– Это твоя подружка, Тадео? С какой из лун она свалилась? – продолжал ухмыляться торговец.
– Легко навариваться на приезжих дурочках, жирдяй? – прищурился Андре. – Выкладывай то, что должен, и мы в расчете. Тороплюсь.
Я беззвучно, по-рыбьи открыла рот, но поняла, что готова обменять это, в сущности, соответствующее реальности оскорбление на решение проблемы. Торговец загрузил в сумку овощи и свежие травы. Темный закинул ее на плечо и так же бесцеремонно толкнул меня к выходу. По ехидно ухмыляющемуся лицу моего хозяина периодически проходили странные легкие судороги, но даже при этом спутать одну из известнейших фигур города с кем-то другим казалось невозможным. Заметив пристальное внимание, маг резко повернулся. Его образ словно бы расслоился, оставляя в воздухе легкий след. И этот след представлял собой чужое лицо.
– Значит, ты меня узнала?
Я кивнула.
– Дело принимает неожиданный оборот, – нотки хитрости и самодовольства в голосе господина Андре не обещали ничего приятного. – Ты, конечно, не могла знать, что я использовал зелье, меняющее внешность, и у него есть одно прелюбопытное условие… – После паузы он процитировал. – Ни друг, ни враг, ни случайный прохожий не увидит обмана, только любящее сердце узнает лицо под маской.
Шах и мат. Ведь я даже себе не успела еще в этом признаться! Маг же, остановившись, уничтожал меня полным игривого вызова взглядом, будто ожидая подтверждения или опровержения. Отсутствие голоса пришлось очень кстати, ибо невозможно ответить что-то вразумительное, ощущая себя раздетой догола посреди центральной площади. Чувство стыда, смешанное с абсолютной беспомощностью, выдало лишь один вариант реакции: бежать! Я бросила на господина Андре полный растерянности и досады взгляд, развернулась и зашагала прочь в случайном направлении.
– Стой! – скомандовал он.
Я обернулась. Рука мага сделала в воздухе жест, словно поймала что-то, и онемение в горле ушло.
Я брела по городу, не помня себя от ужаса. Как мне теперь возвращаться в этот дом? Как смотреть магу в глаза? Как учиться потом, если вообще когда-нибудь начну учиться?! Я остановилась на одной из улиц и посмотрела вверх, где над пестрящими разнообразием форм домами возвышались пики городских ворот. «Пожалуй, для начала надо пройтись и привести мысли в порядок, – метнулось в голове. – Давно хотела прогуляться за стенами города, где, пожалуй, можно хотя бы проораться от души. Хорошо, что плащ и маска на всякий случай у меня с собой».
Глупо было бы заявить, что я ни разу не пожалела о принятом решении. Конечно же, сердце тосковало по теплу близких и понятных мне людей, по возможности быть хозяйкой ситуации и просто по ощущению, что я на своем месте. Здесь же ежедневно передо мной с бешеной скоростью вращалась заветная карусель, но не было ни одной идеи, как на нее запрыгнуть. И, наконец, эта идиотская история, обильно приправленная бесчисленными едкими указаниями на мои оплошности… Она словно срубила ветку терпения, за которую я держалась все это время. Может, и к лучшему, если за воротами меня сожрут дикие звери?
Как луч света рассекает плотную тьму, в мои упаднические настроения ворвался знакомый голос. По ступенькам вверх бежал Марко, подбирая рукой полы не по-аданаарски чистой мантии.
– Какой невероятный подарок увидеть тебя именно сейчас! – простонала я, раскрывая руки для объятий.
– Я давно хотел тебя проведать… – смущенно и в то же время радостно отвечал он, запыхавшись.
– А я уже боялась, что меня ты тоже забудешь.
– Знаешь, я помню тебя, помню, что ты пришла из другого мира, но насчет того, как это случилось, все и правда смутно.
– Пойдем, прогуляемся за пределами города. За все время, пока я здесь, ни разу не было возможности это сделать.
– Хорошо, конечно, – согласился он.
Мы залили во флягу вина и двинулись по широкой дороге, петляющей между красноватыми камнями и невысоким колючим кустарником. Я рассказывала Марко обо всем, что произошло со мной за это время: как живется в доме мага, что меня прозвали дочерью Асуры и я ни на шаг не приблизилась к обучению магии. А в довершение всего поделилась, что уже успела познакомиться с работорговцами и от увлекательного путешествия в одну из башен дома Омбран меня спасло чудо в образе белой кайры. Марко вздыхал и качал головой, будто чувствуя себя немного виноватым, что не смог устроить гостью из иной вселенной в родном мире поудобнее.
Молодой маг в ответ рассказал новости о происходящем в Дамирате, что Сайят, вице-магиус, которая помогла мне советом относительно Андре, давно больна, а сейчас стала совсем слаба. Есть лекарство, которое могло бы ей помочь, но один ингредиент для него весьма редкий.
– А что это?
– Довольно мерзкая штука, если честно. Есть такое дерево-паразит, у него красивые цветы с божественным ароматом. Но если кто-то его понюхает, то семена попадают в легкие и начинают там очень медленно прорастать, причиняя ужасную боль. Существо может десятки лет ходить с этим ростком внутри, и только когда умрет и станет удобрением, семя пускает настоящий корень, из которого появляется новое дерево. Конечно, из соображений безопасности большинство таких деревьев вырубили. Но потом исследования одного алхимика показали, что этот основной корень обладает невероятными лечебными свойствами. Сейчас известно, что несколько таких деревьев растут в императорском саду, и их корни исследуют, чтобы найти лекарство от заразы, уродующей жителей севера.
– Значит, они есть даже в Дамирате!
– Не просто в Дамирате, – сказал Марко. – Господин Луис даже не скрывает, что один из корней похитителя тел есть у него в хранилище, но он говорит, что будет использовать его только для науки, так как жизнь одной старухи – ничего против сотен жизней, уносимых ужасной болезнью.
– К сожалению, в этом он, похоже, прав.
– Был бы прав, если бы делал хоть что-то! Но он не проводит таких исследований! Он вообще никакими исследованиями не занимается! Тем более, господин Луис дружен с императором, и если бы корень понадобился ему самому, то способ получить еще один сразу бы нашелся.
За разговорами мы сами не заметили, как далеко ушли от города. День начал клониться к концу, розовый закатный свет заставил нас опомниться и повернуть назад. Только в этот момент взгляд зацепился за странное низкое красно-коричневое облако. Ответом на незаданный вопрос стало мгновенно побледневшее лицо Марко.
– Песчаная буря, – прошептал он. – Мы не добежим до города.
– У меня есть маска и плащ, – сказала я. – А ты как?
– Одевайся и беги назад, стараясь сохранять направление по маякам на башнях, потому что скоро вообще ничего не разглядишь.
– Ты с ума сошел! Я ни за что тебя тут не брошу!
– Я могу создать защитный купол, если сконцентрируюсь. Моей силы должно хватить на пару часов, может, чуть больше. Будем надеяться, что за это время буря закончится.
– Пара часов! Да я ни разу не видела, чтобы они заканчивались так быстро! Нет, я останусь с тобой. Давай найдем укрытие. Буря может длиться и до утра! Мы оба залезем под мой плащ и будем сидеть, как в маленьком шатре…
Облако на горизонте росло с ужасающей скоростью. Мы побежали к огромным кривым камням у подножья горы и буквально в последний момент обнаружили изогнутый полусферой валун – как раз с той стороны, откуда шла буря.
– Он послужит основным щитом, когда я ослабну! – выкрикнул Марко.
В оглушительном шуме ветра тонули все прочие звуки. Мы забились в угол между горой и камнем. Мой друг сел на землю, скрестил ноги и закрыл глаза. Через мгновение вокруг появилась полупрозрачная голубая пленка, мы оказались как будто внутри большого мыльного пузыря. Буквально сразу в голубое свечение ударила первая брошенная с огромной силой горсть песка. Она врезалась и отскочила, как от стекла. Потом еще одна, еще… Скоро за пределами сферы все слилось в единое месиво. Защитное поле Марко блокировало не только проникновение, но и звук. Мы сидели в абсолютной тишине, в странном красновато-синем полумраке. Я не была уверена, что защитные силы, в которые верила в своем мире, услышат и найдут меня здесь, но звать на помощь было больше некого…
Минуты тянулись, лицо молодого мага бледнело. Не знаю, сколько времени прошло – для нас то была целая вечность. Наконец губы Марко прошептали: «Прости меня… Не знаю, как долго еще продержусь. Начинай готовиться…» Я завязала рукава плаща в крепкие узлы, вставила маску в капюшон и, затянув как можно плотнее, обернула сверху шарфом для уверенности. Маска оказалась у юноши на лице, я же, свернувшись, как эмбрион, прижалась к его груди. Низ плаща мы подобрали под себя, придавив его ногами, насколько это было возможно.
Сначала я слышала лишь, как в тишине колотятся наши сердца и как тяжело он дышит, почти теряя сознание. Потом издалека донесся странный шелест, он нарастал, превращаясь в гул и скрежет. И вот в одно мгновение ледяные руки Марко обмякли и со всех сторон нас атаковали колючие удары ветра. Мы будто провалились во что-то густое, обволакивающее. Но пока все шло хорошо, песок не пробился сквозь наше такое тесное и нелепое укрытие. От ощущения, что мой друг без сознания, буря начала казаться еще более беспощадной, но забвение, возможно, лучше, чем этот душный скрежещущий плен. Я начала тихонько и протяжно петь, экономя вдохи и отвлекая себя от невыносимо затекших ног. Когда песни закончились и все, что ниже пояса, превратилось в камень, мне показалось, что я тоже начинаю терять сознание и мы с Марко потихоньку клонимся набок, а значит, скоро маленькая крепость рухнет и пустит внутрь всепроникающий отравленный песок. Я попыталась сопротивляться, но руки не слушались, мысли уплывали, растворяясь в шуме. И вдруг все затихло. Остатками сознания я смиренно приняла все, что происходит, разрешая нам упасть…
Вспышка красного света заставила через силу открыть глаза. Куски защищавшей нас мантии поднимались в воздух, дотлевая, как тонкие бумажные листы в костре. Они летели вверх к полупрозрачной, светящейся синими переливами стенке мыльного пузыря, такого же, как несколько часов назад создал Марко, только в разы больше.
Тело абсолютно не слушалось. Находя ледяную руку друга и чувствуя, что скоро будет уже поздно выбираться отсюда, пересохшими губами я прошептала: «Прошу… Помогите…» Над нами появилась фигура, из-за спины которой выглядывало навершие так хорошо знакомого посоха. Одной рукой маг подхватил меня, а второй поднял за шиворот повисшего тряпичной куклой асфира. И тут же все утонуло в сиреневых искрах. Когда мерцающий туман снова рассеялся, я узнала приемный зал поместья. Мы лежали на полу. Андре снял шлем и с силой бросил его, металлическая маска с громким звоном сделала три высоких прыжка и ударилась в стену. Он посмотрел на нас с такой яростью, что на секунду показалось: там, в пустыне, было не так уж и опасно.
Маг достал из-за спины посох и, сделав пару оборотов, вдруг со всего размаха ударил Марко в грудь тонким концом. Я вскрикнула. По телу моего друга поползли тонкие извивающиеся зеленые молнии. Мышцы его хаотично сокращались, но вскоре цвет лица стал потихоньку приходить в норму. Господин Андре поднял молодого мага за ворот рубахи и как следует встряхнул. Молодой асфир открыл глаза, потерянно поводил ими из стороны в сторону, не понимая, что происходит.
– Тупой дамиратский щенок! – Маг встряхнул его снова. – Ты что, забыл, куда попал?! Надо было оставить тебя в пустыне, все равно с такими мозгами ты долго не протянешь! – И он швырнул его в сторону так, что Марко, проехавшись метра три по полу, со всего размаху врезался в колонну и застонал. Я попыталась встать, но затекшие ноги упорно не слушались.
– Белла, отведи это ничтожество в ванну для слуг, пусть приведет себя в порядок и спит в одной из гостевых спален, сколько влезет. Клянусь, я бы оставил тебя там, – он снова повернулся к моему другу и ткнул пальцем в его сторону, – если бы ты не отдал все до капли, рискуя собой, так же, как поступила она.
Когда Белла буквально вытащила на себе из комнаты дамиратского гостя, Андре подошел ко мне, молча взял на руки и понес куда-то в ту часть дома, куда работницам обычно вход был воспрещен.
– Это же не было местью? – спросил он вдруг.
Маг пронес меня через второй вход в кабинет, потом через дальнюю часть сада и шикарную спальню.
– Нет, просто Марко мой единственный друг. Он приехал проведать меня, и я от радости забыла обо всем.
– Видимо, он тоже.
Из спальни большие витражные двери вели в купальню, отделанную разноцветной стеклянной мозаикой, играющей в свете свечей.
– Белла принесет тебе чистую одежду. Потом возвращайся в сад.
Он вышел, а я зачарованно изучала потолок, выложенный мозаикой. Часть ее была матовая, а часть содержала отражающие свет блестки, что позволяло с неописуемой точностью создать образ ночного адаламенского неба, с чернильного цвета низкими облаками, двумя лунами – вишневой и голубой, и далекими сверкающими звездами.
– Удивительная работа, правда? – раздался голос чернокожей служанки. – Каждый раз хочется ахнуть и восхвалить сделавшего ее мастера. Но ведь за дверью квартала поместий по ночам та же мозаика, только еще прекраснее… Вот чистое платье.
– А это придется выбросить? – с грустью спросила я.
– Думаю, тебе будет жаль с ним расставаться. Я заберу его и замочу в воде с вином. Сложно поверить, но определенное местное вино помогает избежать заражения, в том числе поэтому караванщики и пираты все время ходят полупьяные.
Андре дожидался в саду. Он протянул медный бокал и внимательно, но уже без гнева или издевки ожидал объяснений.
– Как вы нашли нас?
– На моем кошеле заклинание. Я всегда могу узнать, где он.
– Удобно!
– Конечно, нечасто кто-то решается у меня что-то украсть, так что я решил отдать эту вещь тому, кто больше нуждается в подобного рода защите. А если не хочешь, чтобы я узнал, где ты и с кем, – оставляй кошелек дома.
