История Маронитской Церкви исполнена противостояния исламу. Сопротивление многовековым преследованиям определило взаимоотношения с западными державами, становление национального и государственного самосознания и формирование идеи исторической и духовной миссии во всем регионе. Между тем, Ливан веками оставался уникальным опытом исламо-христианского сосуществования. Глубоко арабизированная Маронитская Церковь впитывала и сохраняла национальные и религиозные традиции арабского Востока. Политические интересы нередко объединяли христианские и мусульманские общины. Многие ливанские мусульмане, выступающие за единство, целостность и независимость своего государства, зачастую были готовы признать маронитского патриарха лидером нации и центральной политической фигурой, ждали от него заступничества перед внешним миром.
Современный Ливан – уникальный островок арабского мира, еще не поглощенный исламской культурой и традициями. Но стремительность процесса дехристианизации этого района внушает серьезные опасения. Многие говорят о грядущих конфликтах между мусульманской и христианской цивилизациями, Востоком и Западом. Насколько это противостояние будет губительным, зависит от того, смогут ли церкви Востока вернуть своих верующих к подлинным духовным ценностям.
Расскажем немного о месте Маронитской Церкви в системе христианства. Углубившись в далекую древность, мы обнаружим, что контакты с Римом монашеских общин южной Сирии, в том числе и насельников монастыря святого Марона, начались задолго до прихода франков на Восток, хотя говорить о том, что контакты VI–VII веков подтверждают изначальное единство Маронитской и Римской Католической Церквей, невозможно, хотя бы потому, что в это время первая еще не сформировалась, да и с приходом латинян процесс союзного единения шел весьма медленно.
Одной из главных причин того, что большинство маронитов встало на сторону европейцев, стала их почти трехсотлетняя изоляция от внешнего мира в окружении враждебно настроенных кругов как мусульман, так и христиан других конфессий. Маронитские историки часто рисуют идеализированную картину встречи крестоносцев и маронитов, которые якобы сразу и безоговорочно вошли в союз с франками. Историк Иосиф Махфуз называет произошедшие события милостью Божией и «золотой эрой» маронитов в средние века.
Существует также версия, согласно которой раскол в Маронитской Церкви был вызван еще и тем, что ряд монашеских общин из северных районов Ливана отказался от католического вероисповедания и склонился к монофиситским взглядам. Это движение нашло много сторонников. Патриарх Лука, избранный противниками проримской позиции, также исповедовал монофиситство. Одной из причин такого объединения с бывшими противниками было желание оставаться национальной Восточной Церковью.
Первые контакты маронитов с крестоносцами датируются в 1099 годом, но юридическое объединение церквей произошло лишь в 1182 году. Принимая в XIII веке маронитов под свою юрисдикцию, Рим, по-видимому, воспринял у самой Маронитской Церкви идею, что она наследует апостольскую преемственность от Православной Антиохийской Церкви, а отделилась от нее в связи с уклонением в монофелитскую ересь и по политическим соображениям. Епископат и духовенство были приняты в общение в сущем сане через покаяние без особых исследований. Но спустя столетия Ватикан перестал полностью поддерживать предание об основании Маронитской Церкви. Рим как тогда, так и теперь не признает почитания первого маронитского патриарха Иоанна Марона не только из-за возможного монофелитства, но и по недостоверности самого его жития. Исторических свидетельств, достаточных для аргументированного вывода об истоках маронитской иерархии, не сохранилось, хотя версия о восприятии хиротоний от Антиохии представляется наиболее вероятной.
Марониты сохраняли в семье высокий авторитет старших, включая обеспечение их решающего влияния на выбор профессии (обычно дети продолжали дело родителей) и спутника жизни. Семья была и основным образовательным институтом. Здесь же у детей закладывались первые представления о вере, а затем продолжалось духовное воспитание. Именно поэтому, наверное, даже за два столетия крестоносцам не удалось принципиально латинизировать христиан региона, хотя первые шаги на этом пути они сделали. Период крестовых походов оставил заметный след в культуре маронитов, которые построили в это время множество храмов и монастырей с росписями, сочетающими в себе древние сирийские и латинские традиции.
После поражения крестоносцев в 1291 году непосредственные взаимоотношения Римской Католической и Маронитской церквей прервались практически на столетие, возобновившись лишь в XV веке усилиями францисканцев. Тем не менее, контакт с франками открыл западному влиянию эту общину, доселе замкнутую в ливанских горах, и хотя позже вновь воцарилась мусульманская власть во всей своей жестокости, марониты уже никогда не вернулись к былой замкнутости.
В XIII и XIV веках Маронитскую Церковь поддерживали лишь францисканские миссионеры. Однако верность маронитов Католической Церкви в этот период уже никем не ставилась под сомнение; уход крестоносцев снял проблему гражданской и политической власти.
Взаимоотношения Рима и маронитов в области вероучения были далеко не однозначными; в основном все сводилось к подчинению Папе и признанию его единовластия в Церкви. Нельзя утверждать также, что в XV веке Маронитская Церковь полностью отошла от монофелитства и других учений, не разделяемых
Римской Церковью. Такое положение сохранялось практически до конца XVI века.
Неустанные преследования и междоусобные войны вынудили маронитов искать убежище на Кипре, находящемся в нескольких сотнях километров от побережья Ливана, а также на Родосе, Мальте и других островах, бывших во владении европейцев. Первые маронитские поселения появились здесь еще в IX веке, а в XIII веке число маронитских общин заметно возросло. Они стали второй по численности после греков христианской конфессией на Кипре, построив около 60 поселков. Эмигранты занимали горные территории на севере острова. Здесь они сумели укрыться от мусульманского владычества и вести достаточно спокойную жизнь вплоть до захвата острова турецкими войсками (1570), тогда многие маронитские поселения были практически полностью уничтожены; оставшиеся общины продолжали входить в юрисдикцию архиепископа Кипрского, перебравшегося в Ливан и посещавшего остров в качестве представителя патриарха.
В середине XVI века Папа Климент VII, «проявляя добрую волю к маронитам», назначил куратора, которым стал кардинал Маркел Сервини (будущий Папа Маркел II). Папа Павел IV определил для этой миссии сразу двух ответственных иерархов – кардиналов ди Карпи и Барнардина. В результате деятельности францисканцев священноначалие маронитов оказалось в полной канонической зависимости от Рима; каждый новоизбранный патриарх должен был испрашивать благословения и подтверждения своих прав у римского понтифика. Латинизация Маронитской Церкви затронула уже и богослужебную, и бытовую практику. Но образованные и знающие ситуацию на Востоке францисканцы настаивали в Риме на необходимости более внимательного и выборочного подхода к восточным церковным традициям, хотя и считали это лишь вынужденным тактическим компромиссом.
В 70-х годах XVI века марониты встречались с папами Пием V и Григорием XIII; обсуждая богослужебную практику Маронитской Церкви. Многие древние книги маронитов имели сиро-яковитское происхождение или содержали учения, дошедшие из прошлого, новые же издания были в основном подготовлены на Западе. Все это говорит о том, что до XVI века Маронитская Церковь еще далеко не полностью отделяла себя от других восточных церквей. Католическая Церковь разорвала изоляцию маронитов, но направила их по своему пути. Латинизация проводилась во всех сферах: менялись не только догматические убеждения, но и стили жизни и богослужения. Духовенство начало использовать облачения, привозимые с Запада, вводился колокольный звон, внедрялось ношение перстней и наперсных крестов, крестное знамение по католическому образцу, использование опресноков за литургией. Но «модернизация» часто вызывала ропот. Многие изменения, по крайней мере в XV–XVII веках, находили
применение только в официальных патриарших или епископских богослужениях. Именно патриарх Иосиф III вводил западные традиции, наказывая духовенству как можно точнее копировать католическое богослужение и обряды. Он встретил сопротивление; ситуация была настолько накалена, что Папа Павел V в своем письме в марте 1610 года посоветовал преемнику Иосифа патриарху Иоанну IX Макхлоуфу (1608–1633) восстановить некоторые древние обычаи ради сохранения мира среди верующих.
В 1606 году патриарх Иосиф III ввел григорианский календарь, который был воспринят только среди сирийских и ливанских приходов, на Кипре же и в других колониях маронитов встречал огромное сопротивление практически до конца XIX века. Сиро-яковиты и несториане перешли на новый стиль только в 1836 году, греко-католики Мелхитского патриархата – в 1857 году, а армяно-католики – в 1911 году. Другие церкви Востока, включая Антиохийскую Православную Церковь, сделали этот шаг совсем недавно. В начале XVII века марониты перешли на новый принцип летосчисления – от Рождества Христова.
Маронитская Церковь стала центром зарождения ливанского национализма. Опираясь на поддержку Запада (в первую очередь Франции), патриархи гарантировали автономию страны, защищали народ от оттоманских властей и объединяли всех христиан и мусульман, мечтавших о независимости Ливана. В 1867 году султан Абдул Азиз с почестями принял патриарха Павла Масада и предоставил в его распоряжение дворец в Стамбуле. При Иоанне XII Хедже (1890–1898) маронитский патриарх почитался как великий восточный владыка. Лишь события Первой мировой войны внесли изменения в это положение. В 1915 году оттоманское правительство установило в Ливане военное положение и лишило привилегий всех, включая Маронитскую Церковь. Такие действия были осуждены патриархом Илией Хоуаиеком, а Франция высадила в Ливане войска и в конце войны оккупировала его согласно секретным договоренностям с Великобританией 1916 года. Среди нехристианского населения не было единства относительно идеи Великого Ливана. Часть суннитов в Бейруте приняла независимость, но большинство мусульман выступало за единение с Сирией. На Ливанской мусульманской конференции в 1933 году ее участники не смогли прийти к единому мнению относительно политики, направленной на объединение с Сирией, а конференция, созванная в 1936 году, вновь продемонстрировала разногласия среди мусульман.
Но и среди маронитов полного согласия также не наблюдалось. Христианские общины рассматривали патриарха как истинного лидера, способного представлять их интересы гораздо более эффективно, чем французский комиссар. И в действительности французский мандат оказался далеко не столь безоблачным, как его чаще всего представляют; были и открытые конфликты между французскими властями и патриархией.
Вторая мировая война сказалась и на ситуации в Ливане. В ноябре 1943 года было официально объявлено о полном суверенитете Ливана, хотя в действительности это решение было претворено в жизнь только три года спустя. В том же 1943 году были проведены выборы президента и членов Национальной Ассамблеи, определен премьер-министр. Первым шагом новых властей стало заключение Национального пакта, подписанного президентом Ливанской Республики маронитом Бишара аль-Кхури и премьер-министром суннитом Рийядом аль-Солх’ом. В соответствии с этим пактом христиане Ливана соглашались на независимость страны в рамках арабского содружества. Мусульмане, со своей стороны, должны были отказаться от мысли о возвращении Сирии территорий, присоединенных к Ливану в 1920 году. Все же вместе ливанские государственные деятели строили свою политику на полной независимости арабского мира от иностранного вмешательства. Другими словами, Ливан стремился стать самостоятельным государством для всех арабов, вне зависимости от их вероисповедания, и одной из стран в сообществе арабских государств. Парламентская структура продолжала основываться на представительстве различных религиозных общин. Новостью стало официальное распределение высших властных полномочий между представителями трех основных религиозных направлений: президентом республики должен был быть маронит, председателем парламента (президентом Национальной Ассамблеи) – шиит, премьер-министром – суннит. Неустойчивость такой структуры все время провоцировала соседей, будь то Палестина, Сирия или все арабские страны вместе взятые, вмешиваться во внутренние дела страны. Все христианские конфессии поддержали подписание пакта, так как он сохранял высший пост в государстве за христианином. Это было единичным явлением среди стран Ближнего Востока, где христиане к этому времени уже составляли видимое меньшинство. В 1945 году Ливан был принят в ООН.
В 1944 году представители арабских стран образовали в Александрии Арабскую лигу. До самых последних дней патриарх Антоний Арида оставался верен убеждению в том, что Ливан уникален посреди окружающего его арабского мира.
Особо следует сказать о Маронитской Церкви и войне в Ливане. Во время Гражданской войны 1975 года число палестинских беженцев достигло 20 % общего населения Ливана. Среди них было и несколько тысяч маронитов. Поражение в Иордании бойцов ООП в 1969 году также вызвало новый поток беженцев в Ливан. Присутствие палестинских боевиков угрожало существованию государства; их склады оружия были даже в самом центре Бейрута, а направлялось оно не только в сторону Израиля, но и на солдат ливанского правительства.
Соседние страны оказывали на Ливан давление, так как их раздражало наличие христианской страны в регионе. Возникали отряды самообороны. В 1975 году начались вооруженные конфликты. Особенно осложнились события к 1976 году, когда ливанские левые и палестинцы, опираясь на помощь из-за границы, достигли перевеса и настаивали на пересмотре Конституции Ливана, а Сирия поддерживала левые движения. В последующие годы Ливан прошел через череду боев и договоров о прекращении огня. В июне 1982 года Израиль вторгся в южные районы Ливана с целью уничтожения палестинских баз.
Лидеры ООП и их силы ушли из приграничных районов. С начала войны тысячи христиан, в большинстве молодежь, покидали Ближний Восток, направляясь в США, Бразилию, Австралию и, конечно, во Францию. В этих странах уже существовали маронитские приходы, а иногда и епархии. Трудолюбивые и стойкие марониты быстро осваивались на новых местах, обустраивая собственный быт и организуя помощь своей родине; собирались пожертвования на восстановление разрушенных храмов, на подготовку в зарубежных учебных заведениях будущих клириков для Ливана. Процесс эмиграции не прекращается и до настоящего времени и самым серьезным образом отразился на демографической ситуации в Ливане. Сейчас марониты уже не составляют большинство в Ливане, и если эмиграция не прекратится, то возникнет угроза полной исламизации страны.
Сегодня говорить о числе маронитов на Ближнем Востоке достаточно трудно; последние статистические исследования в этой области проводились более 70 лет назад. Невозможно также определить число эмигрантов: за период с 1990 года Ливан покинуло от 200 до 300 тысяч христиан. Накануне 1989–1990 годов в Ливане было около 1 205 700 маронитов при общей численности населения около 3 миллионов человек. Западные исследователи склонны считать, что число маронитов в Ливане в настоящее время не превышает 700–750 тысяч. Среди христианских конфессий Ливана марониты занимают первое место: около 37,14 % (православные – 22 %, армяне – 14,85 %, сиро-яковиты – 1,11 %, сиро-католики – 1,48 %, армяно-католики – 1,48 %, мелхиты – 19,31 %). Всего на территории Ливана в 10 епархиях 612 приходов, где служат около 780 священников. Вне Ливана на Ближнем Востоке находятся еще 7 епархий Маронитской Церкви. В Сирии проживает около 28 тысяч маронитов (это число увеличилось за последние годы в связи с эмиграцией); здесь приходы в основном расположены вдоль побережья Средиземного моря, но существуют и городские колонии в епархиальных центрах. До 1996 года Дамасская епархия считалась патриаршим викариатством. В Канаде марониты появились в конце XIX века; основной поток эмиграции начался в 1960 году (из Египта, от режима Насера). В 1990-х годах число маронитов в стране превысило 100 тысяч человек. В 1982 году образована епархия (8 приходов, 13 священников). В Бразилии более 1,5 миллиона маронитов. Здесь в 1962 году была образована первая маронитская епархия вне Ближнего Востока. Сейчас архиепископ Бразильский управляет пятью приходами, где служат пять священников: многие марониты ушли в католические приходы. В Мексике маронитский приход существует с 1845 года. Сейчас три прихода составляют епархию, где маронитов более 150 тысяч. В Аргентинской епархии более 700 тысяч маронитов.
Эмиграция в Австралию и Новую Зеландию началась еще в 1845 году. Первый приход был образован в 1899 году. Сейчас в Австралии 120 тысяч маронитов, а в Новой Зеландии – 27 тысяч. В 1972 году 9 приходов были объединены в Австралийскую епархию.
В Европе более 65 тысяч маронитов, из которых около 50 тысяч – во Франции. Все они входят в юрисдикцию местных римско-католических структур, однако образуют в местах компактного проживания приходы, где на богослужении используется арабский язык и сохраняются некоторые внешние формы традиционного обряда. После II Ватиканского Собора Рим позволил Маронитской Церкви иметь специально выделенного епископа.
Официальное название Маронитской Церкви, как оно приводится в католическом «Кодексе канонических правил восточных Церквей», – Маронитская Апостольская Церковь Антиохии (Антиохийский Маронитский Патриархат). До нас не дошли собственно маронитские труды по церковному праву, по которым можно было бы судить об иерархическом устройстве Маронитской Церкви времен ее образования; можно только предположить, что марониты сохраняли (большей частью через устное предание) основные традиции древней Церкви. Те канонические своды, которыми марониты располагали на ранних этапах своего самостоятельного бытия, были или уничтожены, или значительно изменены католическими миссионерами. Основы современного канонического права и церковного устройства заложены в определениях Ливанского Собора 1736 года, проходившего под руководством папского легата епископа Ассемани. Они, как уже говорилось выше, вошли в постоянное употребление лишь столетие спустя. В настоящее время именно эти решения одновременно с «Кодексом канонических правил восточных Церквей» (введены в действие Папой Римским Иоанном Павлом II в 1990 году) являются основополагающим церковным законодательством Маронитской Церкви.
Римский тип устройства Маронитской Церкви выражается в меньшей ее соборности по сравнению с другими восточными церквами. Во главе стоит патриарх, носящий титул Патриарх Антиохийский и всего Востока. Власть патриархов умножается тем, что история наделила их еще и политическим авторитетом. Патриарх – полноправный предстоятель своей Церкви, подчиненный лишь авторитету епископа Римской Католической Церкви, без согласования с которым он не имеет права (даже в случае общего решения Архиерейского Собора) принимать каких-либо принципиальных решений относительно Церкви. В обязанности патриарха входит введение в действие любых папских решений относительно Маронитской Церкви. Такие решения, самостоятельно принятые в Ватикане, обязательны и окончательны. Патриарх управляет Церковью совместно с епископским Синодом, состоящим из всех архиереев Маронитской Церкви. Патриарх обладает всей полнотой церковной исполнительной власти, но законодательную и судебную власти он разделяет с Синодом. Прерогативой патриарха является учреждение новых метрополий и епархий, изменение их границ, объединение и разделение, перенос кафедральных центров. Все эти действия могут быть осуществлены только после предварительного согласования с Римом. Патриарх избирает совместно с Синодом новых епископов и осуществляет их хиротонии (или поручает это другим епископам).
Предстоятель Маронитской Церкви избирается Синодом. Процесс избрания похож на выборы Папы Римского конклавом: члены Синода запираются в патриаршей резиденции в Бкерке, где оказываются отрезанными от всего мира до оглашения результатов выборов. Если по истечении пятнадцати дней не достигается никакого результата, решение принимает Папа Римский; на этом этапе соборное начало уступает место подчинению Риму. Интронизация происходит после того, как Папа Римский посылает свое письменное одобрение и благословение. В сложных случаях Рим прямо назначал патриарха. Как видно, компетенции маронитского патриарха ограничены властью епископа Римской Католической Церкви.
Когда Папа Римский Павел VI присвоил маронитскому патриарху Павлу II титул кардинала, Маронитская Церковь восприняла это с благодарностью. Между тем, присвоение титула кардинала патриарху стало косвенным признанием того, что Рим не воспринимает маронитского патриарха действительным наследником Антиохийских патриархов древней неразделенной Церкви, приравнивая его к правящему архиерею крупной церковной области Римской Католической Церкви.
Архиепископы и епископы также обычно избираются Синодом (путем тайного голосования и на основе абсолютного большинства) после процедуры предварительного опроса клира и верующих епархии, но прежде всего – после обращения к Ватикану. Выбор осуществляется лишь из кандидатов, одобренных Римом, и по «Кодексу канонических правил восточных Церквей».
Маронитская Церковь сохраняет три степени священства: епископы, пресвитеры и диаконы. Их канонические обязанности вполне обычны для Католической Церкви. Особенность Маронитской Церкви – сохранение института женатого духовенства; таинство брака совершается до диаконской хиротонии. К церковнослужителям относятся певцы, или псаломщики, чтецы и иподиаконы. Духовное и монашеское воспитание в Маронитской Церкви поначалу находилось в зависимости от Рима. После упразднения Маронитского колледжа в 1808 году его заменила Маронитская семинария в ливанском селении Айн-Варка, основанная еще в 1789 году. Затем в Ливане были созданы и другие семинарии, названные в честь святого Марона, святого Франциска-Ксаверия (с полным подчинением Риму). Маронитский университет в Каслике – единственный восточный католический университет, созданный в арабском мире; он нередко подвергается критике со стороны исламистов, обвиняющих его в желании переделать Ливан, создав в нем христианское государство.
Отличительная черта Маронитской Церкви, вышедшей из монашеской общины, – место, занимаемое в ней монашескими орденами. Судьба маронитов всегда была неразрывно связана с судьбой их монастырей, которые участвовали в жизни народа с активностью, какой никогда не знали западные монастыри. Обители практически до XVIII века сохраняли традиции восточного монашества, унаследованные от Антиохийской Церкви.
Такова краткая история Маронитской Церкви, явившей христианскому миру святого Шарбеля. А теперь – еще одна жизненная история.