Его до сих пор подташнивало, и тело, иногда, дергалось, словно от удара током. Костя старался не думать о том, что произошло этим утром и сосредоточиться на получении задания.
Но перед ним, за широким резным столом из черного дерева, томно вздыхая и недвусмысленно облизывая накрашенные губы, сидел его злейший враг – его хозяин.
– Последнее задание, Костя, – с грустью вздохнул Мелайдес, выпятив пухлые губы. – Ах, как жаль… А мне так нравилось наблюдать за твоими тренировками, любоваться безупречным телом, мечтать о тебе…
Каст сжал кулаки.
– Давай мне задание, – процедил сквозь зубы, стараясь не кинуться на гомика и не придушить гадину.
– Костя, – Мелайдес грациозно встал из-за стола, шелковый халат тихо зашуршал по полу, – ты даже не представляешь, как я буду по тебе скучать. Знаешь же, что я тебя люблю…
Каст с напряжением наблюдал, как тонкое гибкое тело приближается к нему. Мелайдес остановился напротив, облокотился о стол, выставив перед Кастом обнаженную ногу.
– А давай, напоследок, а?
– Ты дебил? – Костя с трудом сдержался, чтобы не набить заднеприводному морду.
– А что такого? – Томно прикрыв глаза, Мелайдес едва заметно повел бедрами. – Танния, я уверен, тебя получила. Она никогда не упустит шанс порезвиться с таким, как у тебя, телом. Ведь так?
– Даже не продолжай, – Костя напрягся. Уж лучше пусть убьют. Больше он над собой унижений не потерпит!
– Как вы, натуралы, не понимаете, что получение удовольствия – это естественно, – с грустью произнес Мелайдес, не спуская взгляда с Костиной ширинки. – Зачем ставить себя в рамки и держать дистанцию? Костя, я могу сделать так, что ты не просто будешь стонать от удовольствия, ты будешь кричать…
– Я тя щас ударю, – с трудом сдерживаясь, предупредил Костя. – Заткнись и дай мне задание. А потом мы распрощаемся, и я очень надеюсь, что больше не увижу ни тебя, ни твое предприятие, которое ты с гордостью называешь «Братство». Понял?
– Понял, – разочарованно вздохнул Мелайдес, повернулся к столу и, выпятив пятую точку, взял черную папку. Каст положил кулаки на колени, заставляя себя сдерживаться. Очень хотелось дать мощнейшего пендаля этому тощему заду. – Вот. Их будет двое. Куда вести, скажут сами. Твоя задача – сделать так, чтобы передвижение верителей было максимально скрытно. Приступаешь сегодня. У тебя час на сборы. Вопросы есть?
– Вопросов нет, – Костя вырвал папку из наманикюренных рук и с облегчением направился в казармы.
– Хоть поцеловал бы на прощание, – сделал последнюю попытку Мелайдес.
– Если только твой труп в остывший лобик! – не оборачиваясь, бросил Костя.
Неужели все?
Каст без удовольствия оглядел свое пристанище, ставшее домом на последние два года. Мелайдес хоть и был тем еще сученком, но о своих сотрудниках заботился. Они жили в большом светлом ангаре, у каждого была отдельная комфортная кровать с занавесками. Кормили тоже не плохо. И платили щедро. Тратить, правда, было не на что. После выполнения заданий охранитель возвращался в «Братство» и ждал работу, не покидая территории предприятия.
Койки в ангаре у Мелайдеса не пустовали никогда. Прохвост всегда знал, где, в каком мире можно найти очередного охранника. Его бизнес приносил огромный доход, и на этом континенте охранное агентство «Братство» считалось одним из лучших. Для работы охранителей были созданы достаточно комфортные условия, но за каждую провинность охрана могла наказать так, что кожа в местах встречи с кнутом зарастала месяцами. В этот период сотруднику давали что-то вроде больничного, и он не мог выполнять задания, а значит, отодвигал день своего освобождения на неопределенный срок.
И, конечно же, сексуальное насилие тут было сплошь и рядом. Женщин в «Братстве», кроме Таннии, будь она проклята, не было. Шлюхи полагались раз в три месяца, да и те доставались охранителям полуживыми. А мужеложство в этом мире считалось естественным, как и разврат. Касту едва ли не каждый день приходилось отбиваться от охранников или господ. Он научился чутко спать по ночам и все время оглядываться. А главное – научился драться так, чтобы неповадно было лезть к его заду всяким педерастам.
В команде охранителей, состоявшей из двадцати человек, он был единственный, кого не насиловали ни разу.
Двадцать сопровождений. Таков был уговор. Двадцать безупречных вылазок – и свобода!
Каст развернул папку, ничего нового, о чем сообщил ему Мелайдес, не нашел. Бросил документы на кровать, начал собираться.
Они появились бесшумно, но Каст сразу их почуял, приготовился. Оборачиваться не стал, решил использовать эффект неожиданности. И как только огромная лапища легла ему на плечо, резко дернулся и впечатал локоть в чью-то рожу.
Раздался приглушенный вскрик, Каст резко повернулся, встав в боевую стойку. Четверо здоровенных охранников. Херня. Один уже свое получил – нос теперь правильно никогда не срастется.
– Ты меня обидел, Костя, – Мелайдес вошел в ангар, плавно покачивая бедрами. – А меня никто не смеет обижать.
– Не нытьем, так катаньем? – презрительно бросил Костя, с отвращением сплюнув на пол.
– Чего ждете? – Мелайдес нахмурился, кивком головы дал охране свободу действий.
Костя ловко увернулся от первого удара и точным движением вмазал нападавшему под дых. Ударом ноги отправил сволочину на пол, тут же перехватил увесистый кулак второго, выкрутил руку, одновременно с ноги пробивая бошку третьему. Хорошо успел сапоги надеть. Подошва, подбитая железом, работала как стальная бита. Пока трое противников приходили в себя, развернул пойманного за руку охранника к себе лицом и с силой впечатал его рожу в колено.
Сдаваться, конечно же, никто не собирался. Они накинулись снова, скопом, пытаясь схватить его и повалить. Костя закружился на месте, осыпая противника градом сильнейших ударов, целясь в самые больные места.
– Да хватайте его уже! – возмущенно взвизгнул Мелайдес. – Всех выпорю!
Угроза подействовала, нападение усилилось. Костя старался не выпускать из виду ни одно тело, но удар в спину все же получил. Резкая боль в районе почек ненадолго вывела его из равновесия, и Каст, удивляясь своей рассеянности, каким-то образом оказался зажат сильными руками. Тот, кто умудрился отбить ему почку, схватил со спины за горло, пытаясь придушить. Каст попытался вывернуться, но тут же получил сильнейший удар по ребрам. В теле что-то хрустнуло, Каст озверел. Его несколько раз ударили по лицу, снова по ребрам, выбивая из легких воздух.
Хер тебе, сука, а не мое тело!
Задыхаясь, он сумел поставить ноги в стойку, изогнулся и ударом ноги отбросил от себя нападавшего. Схватил за волосы того, кто его душил, свободной рукой вдавил палец в незащищенную глазницу. Нападавший заорал, хватка ослабла, и Костя дал волю злости. Бил точно, нанося короткие, резкие удары, не обращая внимания на красную пелену перед глазами.
Завелся. По-настоящему, с бешенством и жаждой убивать. Ломал челюсти, выбивал кадыки, сворачивал шеи.
В запале, когда ни один из охранников уже не мог подняться, добивал ногами, уродуя поганые рожи.
Отрезвила сильная боль в ребрах. Полуживые охранники, харкая кровью, валялись на полу. Если бы не боль – он бы поубивал всех! Всех этих мразей!
С трудом выпрямился, выплюнул смешанную с кровью слюну, посмотрел на хозяина.
– Доволен, падла?
Мелайдес стоял, прижавшись к стене, и старательно делал вид, что не боится. Каст взял дорожную сумку, подошел к нему и зло прошептал, наслаждаясь ужасом в намалеванных тенями и тушью глазах:
– Я очень, очень хочу сейчас тебя прикончить. Очень хочу выдернуть из твоего поганого тела сраную душонку…
– Тебя тут же казнят, – пискнул Мелайдес, вжавшись в стену. Трясущиеся коленки едва держали хилое тело.
– Зато я получу такое наслаждение, что прямо закричу.
Мелайдес резко вдохнул, слегка присел. Пропищал умоляюще:
– Не надо, Костя… Не трогай меня…
– Ты этого не стоишь, – сплюнул под ноги и вышел.
Встреча с верителями должна была состояться на обочине дороги, ведущей из города в неизвестном направлении. Каст, как сумел, вытер с лица кровь, накинул на голову капюшон и, старясь не хромать, прижимая ладонью ноющий бок, пошел к указанному месту.
День был в самом разгаре, на материке вовсю гуляло теплое лето, щедро делясь ласковым солнцем и игривым ветерком. Каст добрел до цели, увидел крытую телегу, запряженную пегой лошадью и сухонького старичка на облучке. Судя по одежде, старичок был из верующих, тех, кто живет в монастырях всю свою жизнь.
Нормальное такое задание досталось. Монахи – люди спокойные, выносливые и терпеливые. Повезло. Второй веритель, судя по всему, прятался в телеге. Наверняка еще один монах. Любят они кучками ходить.
– Крепкого здравия и благодетели! – Поздоровался Каст, подняв в приветствии праву руку.
– И тебе, охранитель, здравия и Божьей защиты, – спокойно откликнулся старик, глядя на Каста внимательными мудрыми глазами. На морщинистом лице проступило что-то вроде удивления, но старик лишь поправил соломенную шляпу на коротких седых волосах и жестом пригласил Каста присоединиться.
Стараясь не застонать от боли, Костя забрался на облучок и повозка, скрепя колесами, отправилась в путь.