Он сидел на крыше, напротив тюрьмы. Теперь он точно знал, где она. После шести лет поисков, он наконец-то её нашёл. Как же долго они не виделись. И как же сильно ему её не хватало.
Раньше он думал, что завязывать с прошлым, надо полностью. Но потом он понял, что не может без неё. Они прошли через такие муки, такую боль, что чудом не потеряли себя.
Его, так же как и её, продали в рабство родители. А потом просто вышвырнули на улицу. Он долгое время жил на улице. Воровал, чтобы выжить. Когда ему было двенадцать лет, его поймали и определили в отряд «Сволочи». Там он и познакомился с ней. Она была такая слабая и беззащитная, что ему стало её жалко. Переступив через свой принцип, ни к кому и никогда не привязываться, он начал её опекать. Но дружбы долгое время между ними не было. Она боялась его. Как впрочем, и всех остальных.
Он не заметил того, как она стала сильной. Просто, в один дождливый день, она, неслыханное дело, встала на его защиту. Его тогда избивал один из надзирателей, когда она налетела на него как коршун. Тогда-то он и узнал, что она подчиняет себе стихии. Но силы всё равно в тот момент были не равны.
С ненавистью, он смотрел, как этот ублюдок избивает её. Из-за побоев, он не мог пошевелить даже пальцем. В тот момент он наверно больше ненавидел самого себя, за то, что ничем не мог ей помочь.
Потом, её уволокли в карцер, и они не виделись три дня.
Когда она вернулась, всё стало по-другому. Она стала сильной, жестокой, и беспощадной. Что-то в ней сломалось. Её тёмно-карие, почти чёрные глаза, стали пустыми. Все положительные эмоции, чудом сохранившиеся в ней, куда-то исчезли.
Иногда, она пугала его своими вспышками отчаянной ярости. А иногда, он восхищался её силой. Её жаждой. Жаждой к жизни. Она отчаянней всех пыталась выжить. Стоически переносила всё. Бесконечные тренировки, скудную еду, холод, и постоянные побои.
Больше он никогда не видел её плачущей. Он пытался помочь ей, но она была слишком озлобленной, чтобы принимать его помощь.
Их пытались сломать. Но они не прогибались. Не теряли себя, постоянно держась вместе.
Два ребёнка никогда не видевшие своих родителей, но видевшие так много смертей, что перестали бояться смерти.
Как же он ненавидел свою жизнь. Он был отбросом общества, законченная сволочь.
И только она, не давала ему, потерять себя, в этом мире жестокости, и отчаяния. За это, он был безмерно ей благодарен.
Когда их было решено уничтожить, им чудом удалось спастись. Наверно потому что они держались вместе. В их отряде не существовало слово дружба. Все ненавидел друг друга, борясь за выживание. И только они были друзьями.
Два ребёнка, против всего мира. И это был очень жестокий, и агрессивно настроенный мир.
И наверно, они выжили ещё и потому, что он силой заставил её прыгнуть в пропасть. Не смотря на то, что у них есть крылья, приземление было жёстким. Он потерял сознание.
Когда он очнулся, её не было рядом. Наверно она решила, что с этого момента, каждый должен быть сам по себе.
И он поклялся, что обязательно найдёт её. И они снова будут вместе, как раньше.
Быстро холодало, но он не обращал на это внимания. Она находилась там, в заточении. И он обязательно вытащит её оттуда. Хоть и не представлял, что скажет ей при встрече.
– Скоро. – Тихо сказал он, подставляя своё бледное лицо струям дождя – Скоро мы снова будем вместе. Больше никто не сможет остановить нас.
«Сморщившись от жжения в руках, он окунул щётку в крепкий раствор хлорки со стиральным порошком, и стал яростно тереть деревянную дорожку. Эта дорожка, почему-то была гордостью Фердинанда и он заставлял её чистить щёткой чуть ли не каждый день. И даже военное время его не остановило. Единственное, что изменилось, так это защитный купол над территорией базы, поставленный для того, чтобы демоны не смогли сюда проникнуть Бекка, молча присев рядом, взяла другую щётку, и стала ему помогать.
– Не надо. Если кто-нибудь увидит, у тебя будут неприятности.
– Плевать. – Отрезала она, продолжая тереть дорожку – Хуже, чем сейчас, мне уже не будет.
Тяжело вздохнув, он посмотрел на многочисленные синяки, покрывающие её руки и шею.
– Тебя опять лишат ужина.
– Тебя то, его уже лишили. Так что давай не будем об этом. Завтра у нас очередной бой, и я хочу немного успокоить свои нервы.
Дочистив дорожку, они дошли до небольшой речки, протекающей через их базу, и сели на камни.
– Улыбнись мне,…пожалуйста.
– Что? – Бекка резко развернулась в его сторону – Ты что там, хлорки перенюхал? Какая на хрен улыбка, когда у меня всё тело болит, а завтра бой?
Ему в очередной раз, стало не по себе от того, какими пустыми, стали её глаза.
«Локки Фауст», подумал он, яростно сжимая кулаки. «Как же я тебя ненавижу. Ты ответишь за каждый её синяк. И эта плата, будет очень высока».
– Скоро нам будет очень плохо. – Задумчиво произнесла Бекка, смотря на воду – Ох, чует моё сердце, не просто так, нам предоставили свободное время. Иначе мы бы не смогли, вот так спокойно сидеть, и ничего не делать. Что-то тут не так».
Посмотрев на небо, он тяжело вздохнул, и, шипя от боли, перевернулся н живот. Голова гудела, и сосредоточиться на одной мысли было тяжело. Бекка сидела рядом, прислонившись спиной к большому камню. Вытирая рукавом свитера кровь с лица, она старалась не смотреть на него
– Бекка, – тихо сказал он, посмотрев по сторонам и убедившись в том, что их никто не слышит – что же будет с нами, когда война закончится?
– А ты думаешь, что смоешь дожить до этого момента? – усмехнулась она – Нас осталось всего сорок человек. Так что я даже и не мечтаю увидеть победу людей над демонами.
Сев, он прижал Бекку к себе и поцеловал в губы. Медленно закрыв глаза, она приоткрыла губы, отвечая на поцелуй. Его рука расположилась на её затылке и прижимая к себе ещё крепче. Дыхание стало прерывистым. Он и сам понимал, что у них практически нет никаких шансов остаться в живых, но сейчас, он не хотел об этом думать.
– Береги силы, – прошептала она ему на ухо, прервав поцелуй – тебе они ещё пригодятся.
– Мы обязательно выживем. Слышишь меня? Выживем и будем жить как все люди. Купим дом, поженимся. И у нас обязательно будут дети, которых мы будем безумно любить и ни за что не продадим в рабство. Наши дети никогда не узнают что такое рабство, голод и побои.
Бекка ничего не ответила и отвернулась. Она так и не стала сообщать ему о том, что уже была беременна от него, и ей сделали аборт. Беременна в шестнадцать лет, и ей не дали его выносить. Просто не дали такой возможности.
Когда стало известно, что она находится в положении, Локи сильно её избил и отправил на чистку. А Ежи так и не узнал об этом. В отряде это не обсуждалось, так как провернулось в тайне ото всех. Для всех остальных, она была в карцере три дня. Что собственно и было правдой. Лишив Бекку возможности стать матерью, её поместили в карцер и продержали там три дня. И за все эти дни, она не получала ни еды, ни воды. Лишь один раз, когда шёл дождь, она набрала воды в грязную консервную банку, что валялась в углу, и смогла попить.
– Скажи, о чём ты сейчас думаешь?
Слабо улыбнувшись, она помотала головой и промолчала. Затем достала из кармана носовой платок, и, смочив его в ручье, протекающем рядом с ними, начала протирать ему лицо, смывая запёкшуюся кровь.
– А ведь скоро за нами прибудут. Чтобы отправить обратно на базу.
– Знаю. Одно радует, мы зачистили заданный сектор без потерь с нашей стороны. На этот раз.
– Это потому что демонов осталось очень мало. Вернее тех, кто способен воевать в открытую. Не забывай, избавится от всех демонов, невозможно. Как же я устал.
– Уже недолго мучиться осталось.
– Я твёрдо решил выжить. Не смотря ни на что. Ты со мной?
– Да.
– Тогда, когда война закончится, мы сбежим. Я найду способ.