Единственное место, где Кай мог расслабиться – зал. Там он выложится настолько, что перестанет думать и об отце, и о Вале.
В машине у него всегда лежала чистая запасная форма, поэтому, не долго думая, отправил Давиду сообщение, что будет через полчаса.
– Бро! – Давид улыбался во все тридцать два зуба.
Поприветствовал крепким рукопожатием. Кай усмехнулся в ответ. Его всегда немного забавляло то, как Давид радовался каждому их спаррингу. Пока ему ни разу не удалось одержать верх, но Кай уважал его настойчивость и стремление стать лучше. И словно подзаряжался его энтузиазмом.
– Я в раздевалку. – Кай поудобнее перехватил спортивную сумку.
– Да уж, давай! Лица на тебе нет, надо исправлять.
Давид, как обычно, сразу понял, откуда у Кая появилось желание внепланово посетить спортзал. Он вообще понимал его с полуслова, потому был не только партнёром по спаррингам, но и другом.
Кай быстро переоделся и вышел в зал. Давид ждал его в зоне для разминки. На его губах вновь заиграла улыбка, но Кай видел, что тот изменился. Подобрался, став серьёзнее и строже.
Размявшись, начали готовиться к поединку. Давид помог с эластичными бинтами, и Кай наконец оказался на ринге. Немного поправил футболку – скорее рефлекторно, чем реально опасаясь, что Давид заметит многочисленные синяки на его рёбрах. Не хотелось бы с ним об этом разговаривать и убеждать в правильности своего решения.
– Поехали. —Давид больше не улыбался, полностью сосредоточившись на предстоящем бое.
Обычно Кай не нападал первым, отдавая инициативу Давиду, чтобы тот мог в очередной раз попробовать проявить себя. Но не в этот раз. Злость на отца требовала выхода, и Кай сразу бросился в атаку. Не ожидавший этого Давид пропустил удар по корпусу.
– Хорош! – Давид отошёл в сторону, растирая место удара. – Как у тебя так выходит?
Кай понимал, о чём он. У Давида не было такой интуиции и скорости реакции, что так часто выручали Кая в серьёзных боях. Наверное, бойцовский талант достался от отца. Обычно Кай о подобном не думал, но сейчас этот факт вызывал только раздражение. Он бы с удовольствием стёр в себе всё, что могло напоминать об отце.
– Давай серьёзнее, тебе же выступать! – поторопил Давида.
Кай подпрыгивал на месте, сделав несколько обманных выпадов. Давид пытался пробиться в легальном спорте, и он был не прочь ему помочь. Уже за сам факт такого стремления. Давид и ему предлагал, но Кай считал, что скорее останется у разбитого корыта, чем станет чемпионом. Придерживался принципа, что хобби должно оставаться таковым, пусть временно оно и приносило доход.
Наверное, Кай допустил непозволительную роскошь – отвлёкся от противника. Давид не повёлся на его «обманки». Провёл захват и коленом заехал прямо по рёбрам. Всего один пропущенный удар, но тело отозвалось опоясывающей болью. Кай почти до крови прикусил губу, чтобы не застонать.
– Ты поддаёшься, или я тебя зацепил?
– А ты ещё раз попробуй, – ухмыльнулся Кай.
Их «танец» продолжился. Каю прилетело ещё несколько раз. Не так сильно, как вчера, но каждый пропущенный удар говорил о том, что он никак не может собраться. Отец, мама и Валя: эта троица плохо на него влияла.
– Эй! Что с тобой? – Давид, стянув с себя футболку, вытирал ею пол со лба.
И Кай на пару секунд завис, отмечая, насколько у Давида красивое накачанное тело. Он видел его обнажённым и раньше – в той же душевой. Однако никогда не думал о друге в подобном ключе. Но и сейчас, рассматривая Давида, вспомнил о другом парне – Валентине. Худощавом, немного не складном. И задался вопросом: чем Валя мог привлечь его настолько, что он так остро отреагировал на их поцелуй? В физическом плане Вале уж точно было далеко до Давида, но последний по-прежнему не интересовал его как парень. Чего не скажешь о сводном брате. Встряхнувшись, словно пытаясь избавиться от наваждения, Кай похлопал друга по плечу:
– Не смог ты выбить из меня дурь.
– Погоди! Ещё не вечер! – Давид пихнул его локтем в рёбра.
И попал ровно в то место, куда накануне заехал Дог.
Кай сложился пополам. К горлу подкатила тошнота. Боль отдалась в солнечное сплетение.
– Что с тобой? – Давид, как только Кай немного распрямился, бесцеремонно задрал его футболку. – Это не я тебя так, – констатировал он. – Кто тебя уделал? Ты нашёл кого-то другого для спарринга? – Давид нервно улыбнулся. И сам же ответил на свой вопрос. —Впрочем, вряд ли. Не занимайся этим, Кай. Не растрачивай себя. У тебя талант. Ты не бойцовская псина.
– У каждой «бойцовской псины» есть хозяин.
Кай сам удивился той честности, с которой ответил Давиду. Пусть иносказательно.
Давид сжал кулаки, но больше ничего не сказал. И за это молчание Кай был ему благодарен. В нотациях он не нуждался.
Домой вернулся поздно. В холле горел приглушённый свет, от чего на душе стало чуть теплее. Он знал, что лампы автоматом выключались около полуночи, но кто-то оставил их, и хотелось верить – для того, чтобы он не возвращался в тёмный дом. О том, кто это сделал, стало понятно, когда на кухне обнаружился стеклянный контейнер с запиской:
«Обязательно поешь, Кай»
Подписи не было, но так могла сделать только Мария. И Кай снова растерялся. Он никак не мог понять: как к ней относиться? Убеждал себя, что так Мария просто подлизывалась к нему, играя роль заботливой мачехи. Но щемящее чувство в груди от оставленного ужина никто не отменял.
Кай смотрел на еду и казалось, что если возьмёт её, – предаст маму. Но в глубине души забота Марии, которой она окружала его – ненавязчиво и не требуя ничего взамен – теплом отзывалась в глубине души. Мама была на неё совсем не похожа. Это Кай всегда заботился о ней – раньше в быту, теперь, решая проблемы. Он привык защищать, ухаживать, оберегать. И потому каждый раз терялся, когда кто-то пытался облегчить его жизнь.
Помявшись ещё немного, всё же разогрел оставленные для него тушёные овощи с курицей прямо в контейнере. Удивительно, но Мария за всё время, что они жили в одном доме, практически не повторялась, готовя для них всех.
– Переложил бы в тарелку. – Кай поднял взгляд на Валю, стоявшего в проёме кухни-столовой.
– Будешь? – Кай протянул ему вилку, которой не успел воспользоваться.
Валя, одетый в пижамные штаны и тонкую футболку, молча подошёл и аккуратно взял её. Так и не коснувшись его пальцев. Но Кай не сразу отпустил вилку, намеренно задев руку Вали. И то, что он отметил ещё утром, подтвердилось: Валя не шарахнулся в сторону, не попробовал убрать пальцы и даже не изменился в лице. Так спокойно он не реагировал даже на прикосновения Марии. Валя позволял ему то, чего не допускал с мамой.
Валя поднял взгляд, и в его глазах не было ни отторжения, ни страха. Он был открыт, позволяя Каю заглянуть к себе в душу. И Каю, как ни странно, тоже не хотелось прятаться от него.
– Почему твоя мама заботится? – «Обо мне» Кай не добавил, но Валя наверняка понял, о чём он спросил.
– Потому что мы теперь одна семья, Кай. А она привыкла так показывать свою любовь. Не говорить – делать. – Валентин устроился на соседнем стуле, отправив в рот кусочек курицы. Он даже прикрыл глаза, пережёвывая её. – Она наконец счастлива. И даже готовить стала совершенно иначе.
На том, что опять поцеловал Валю, Кай поймал себя уже в тот момент, когда не подумал об этом, а сделал. Обхватил его за затылок – лишь бы не сбежал. Но Валины пухлые губы оставались сжатыми лишь пару мгновений. Он ответил на поцелуй, и сердце Кая мгновенно сорвалось на бешеный ритм.
Весь день Кай думал, что Валентин его проблема.
Нет, не проблема.
Наваждение.