– Валя!
Мама, постучав, почти сразу открыла дверь. Застыла на пороге при виде Кая. Явно не предполагала, что застанет его в комнате сына. Валя слишком хорошо её знал, чтобы без труда считать то, о чём она подумала: боялась, что у них с Каем мог случиться конфликт. Валя даже немного покраснел, вспомнив, чем они с Каем на самом деле занимались. Потом испугался, представив, что было бы, застань их мама за поцелуем. Любое событие, выходившее за рамки понимания, приводило её в ужас.
– У вас всё хорошо? – Мама внимательно посмотрела на Кая.
Очень внимательно. И жёстко. Валя только вздохнул. С одной стороны, понимание того, что мама беспокоилась за него, согревало душу. С другой, раздражало, что она всерьёз волновалась из-за его возможного конфликта со сводным братом. Он уже вырос, и сам хотел решать свои проблемы, а мама всё никак не могла с этим смириться.
– Да, Мария, всё нормально. – Кай говорил без пренебрежения, но сухо и деловито, как с преподавателем. – Зашёл сказать, что и сегодня могу подкинуть Валю в универ.
Кай вышел, аккуратно протиснувшись мимо Марии. Так, чтобы не задеть её.
Валя с облегчением выдохнул, потому что дышать как-то сразу стало легче. Боялся, она заметит, что между ним и Каем всё не так просто, как они постарались показать.
Вале не верилось, что он решился на… шантаж? Не самое приятное слово, и подобного он от себя не ожидал. Но Валя растерялся, когда застал Кая в своей постели. Возвращаясь из клуба, он не знал, что будет делать и говорить. Как дальше выстраивать общение с Каем, ведь он узнал про него большой – нет, огромный секрет. Который сделал образ Кая ещё загадочнее, потому что породил в голове Вали новые вопросы.
Десятки новых вопросов.
И они крутились в голове, пока ошарашенный Валя смотрел на Кая, вольготно раскинувшегося на его кровати. Пялился на него с полчаса, если не больше. Внимательно рассматривал, пользуясь моментом и стараясь запомнить его таким – безмятежным и беззащитным. Даже сделал фотографию, надеясь, что Кай правда спит и не разыгрывает его. Но даже в тот момент у него не было и мысли о том, что за молчание он попросит поцелуй.
Как он вообще возник в его голове? Валя ни с кем не целовался, но никогда не думал, что его первый поцелуй заберет сводный брат, отношения с которым из «терплю тебя без ненависти» превратились в нечто непонятное. Чему он даже не мог дать определение.
Как же легко он запутался. Он привык всё анализировать – каждый свой шаг и действия других. И сейчас отчётливо понимал, что стоит становиться. Так он не наделает лишних глупостей.
Новых глупостей.
Решение с поцелуем пришло спонтанно. И результат оказался непредсказуемым. В глубине души Валя вряд ли ожидал, что Кай согласится. Хотя бы потому, что он совсем не был похожим на того, кто готов поцеловать парня. Но, услышав его просьбу, Кай даже не изменился в лице. И поцеловал так, что Валя и сейчас чувствовал возбуждение и лёгкое опьянение. И слабость в ногах. Да ещё такую, что пришлось схватиться за край стола. И чтобы не упасть, не слишком аккуратно плюхнулся на стул.
– Валь! – Мама подскочила к нему. Но не дотронулась, а только застыла рядом, пробегаясь по нему обеспокоенным взглядом. Так бывало и в детстве, когда он падал с велосипеда. Она вставала на колено и наблюдала, как, прижав руки к месту ушиба, он жмурился от боли. – Он что-то тебе сказал?
– Нет.
Валя протёр губы рукой, словно на них остались крошки, но на самом деле лишь ощущение недавнего присутствия Кая на его коже и в комнате. Только сейчас осознал, что тот прикасался к нему, а он не испытал обычного отторжения. Заметив, что мама всё ещё не сводила с него обеспокоенного взгляда, добавил:
– Только предложил подвезти до университета.
Врать Валя не любил, считая, что уже не в том возрасте, чтобы заниматься подобной ерундой. А вот не говорить правду до конца, прячась за полуправдой и не совсем ложью, это другое дело. Так он просто уберегал маму от лишних переживаний.
– Хорошо, – задумчиво протянула она. Словно догадываясь о том, что он соврал, но не собираясь стыдить за сделанный выбор. – Спускайтесь завтракать тогда.
– Арнольд дома?
– Нет, он уже уехал на работу, у меня сегодня позже ученики.
Мама была виолончелисткой, и многие годы преподавала. Но только сейчас, как она говорила, к ней вернулось вдохновение . Валя как-то слышал, как она делилась с Арнольдом, что снова начала писать музыку.
Любовь окрыляла, но Валя не признавал подобного.
– Я соберу рюкзак и спущусь.
Мария медленно вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Валя откинулся на стул. Сейчас казалось, что всё это сон.
Всего лишь сон.
Он не целовал сводного брата. Не видел его на ринге. И всё случившееся не перевернуло его жизнь с ног на голову. Валя не желал перемен. Его образ жизни его устраивал. Хорошая учеба, ненапряжное общение с немногочисленными друзьями, выверенный распорядок дня. Всё в пределах нормы, а не выхода за её пределы.
По-хорошему стоило бы поговорить с Каем, чтобы обсудить случившееся. Только, что тут скажешь? У них просто появилось кое-что общее. Секреты, способные породить кучу вопросов у родителей.
Из ванной, что была напротив его комнаты, слышался шум воды. Кай вечером не принял душ, и это было на него не похоже. Потому что, в чём Валя уже не раз успел убедиться, Кай контролировал свою жизнь не меньше, чем Валя свою. Значит, в его комнате оказался случайно. Ну или намеренно, но вряд ли ожидал, что заснёт и что его поймают с поличным. Снова десяток вопросов. Но что ещё хуже, Валя не мог отделаться от мысли, а что будет, если он сейчас зайдёт в ванную?
Что он увидит?
Синяки на рёбрах и спине, на ногах и руках. Ему хотелось рассмотреть следы на теле Кая, оставшиеся после изнурительного боя. Хотелось, понять, как Кай справлялся с болью. Сам Валя обычно сжимал губы и жмурился. Этого хватало, чтобы не заплакать, как бы больно не было – неважно, физически или душевно.
Однажды, когда он учился в начальной школе, его избили ребята постарше. Но даже тогда он не заплакал – ни из-за порванных учебников, ни из-за грязного рюкзака и одежды, ни из-за синяков и разбитого носа. Он просто представил, что находился не в своём теле. Так, даже когда было очень больно, удавалось прятаться в собственных мыслях и фантазиях. Также он поступал, когда вспоминал об отце. Впрочем, делал он это редко. И за четырнадцать лет – с момента, как отец ушёл от них с мамой, ни разу о нём не плакал.
Но сейчас мысленно Валя возвращался к одной и той же картинке – представлял обнажённого Кая. И опять задавался вопросом: почему он лишил его покоя с первой минуты знакомства?
Кай. Кай. Кай.
В его голове только он. И воспоминание о поцелуе и прикосновениях, которые не отталкивали, а будоражили.
Неожиданно пришла идея: настолько странная для него, что сам Валя не поверил бы в её возможность ещё сутки назад. Ему нужно было срочно попробовать прикосновения с кем-то другим. И проще всего это сделать с мамой. Может, ему давно полегчало, а он просто этого не знал?
Кай, возможно, особенный, но не настолько же, чтобы только его прикосновения были желанными!