Полчаса неспешной ходьбы – и в просвете между стволами деревьев показался бетонный забор с колючей проволокой. Одна его секция валялась на земле.
Максим обогнул высокие мачты с развешанными диполями Надененко, миновал трансформаторную будку – вернее, целую подстанцию, и вывел группу к трехэтажному зданию из белого кирпича. Чуть в стороне из открытого гаража выглядывал тупой нос бронированного тягача А-20 «Комсомолец».
– О! Тачка! – воскликнул Толян. – Прокатимся?
Максим мысленно состроил ему дулю:
– Это не про нашу честь. Вернее, не про вашу. Нам придется идти пешком.
– Почему? Назови хоть одну причину!
– Он не заправлен. Бензина нет – кто его сюда привезет? – Максим сказал полуправду.
Впрочем, ответ удовлетворил Толяна. Больше он не заикался по поводу тягача.
Максим посмотрел на свою команду, спустился в бомбоубежище, включил свет, снял с плеч рюкзак и ружье, и рухнул на топчан.
– Садитесь, в ногах правды нет. Сегодня мы никуда не пойдем.
– Мы так и будем здесь торчать? – взъелся Толян. – Еще только два часа дня!
– Фестина ленте!
– Что? Какая еще лента?
Максим ответил спокойно, без эмоций:
– Если по-русски, то не спеши в Лепеши, в Сандырях ночуешь. Даже я не рискую выходить в Зоне на улицу после наступления темноты. В незнакомое место лучше идти посветлу, с самого раннего утра. Тогда останется запас времени на поиски ночлега.
Толян сверкнул глазами и схватился за прокушенное плечо. Наверное, он хотел возразить, но вспомнил, чем могут обернуться его капризы.
– Так бы сразу и сказал. А то лента, лента!
– Пойду отдыхать, – Максим достал из рюкзака графический программируемый калькулятор.
Клима вытаращил глаза на полдвенадцатого:
– Это тебе зачем? Что ты собрался считать в Зоне?
– Так, для развлечения. Гаджетов вроде смартфона хватает ненадолго. Калькулятор с одного комплекта батареек работает несколько лет. На нем даже в игры можно поиграть.
Клим покрутил пальцем у виска.
Чтобы не смущать команду, Максим взял свои пожитки и ушел в генераторную. Там он скинул куртку и лег на койку механика. Сейчас дизель молчал: убежище питалось от гидроэлектростанции, которую когда-то перезапустил майор Церпицкий. Она, скорее всего, будет давать ток, пока существует сама Зона.
Почти час Максим развлекался с калькулятором – составлял и запускал маленькие, совершенно бессмысленные программы просто для того, чтобы окунуться в магию цифр. Потом достал из рюкзака книгу – роман Станислава Лема «Эдем» и ушел с головой в текст. Он ничего не видел и не слышал, пока не дочитал до конца.
– Тьфу ты! Классик, называется! – выругался Максим. – Финал смазан! Земляне ну просто бараны. Вот просто взяли и улетели. Могли бы всех положить аннигилятором – бабах! Устроить революцию, всеобщее счастье. Нет же, свалили и не попрощались.
Ворча, словно дряхлый старик, Максим повернулся набок и попытался уснуть. К нему тут же явился полковник Федотов. Он прошагал через всю генераторную и уселся на стул. Несмотря на потрепанную форму и выцветший мундир, во всех движениях офицера-призрака чувствовалась военная выправка. Но глаза смотрели мягко и по-доброму.
– Оставьте меня в покое, – сказал Максим. – Мне завтра вставать ни свет ни заря.
– Дело важное. Мне не нравятся твои попутчики. Плохие люди.
– Открыл Америку. Я сам от них не в восторге. Но дело есть дело. Клим разве что ничего…
– Военный, – кивнул Федотов. – Или чекист. Скорее, второе. Этим он страшнее остальных. Но я еще не решил, какой знак ему поставить – плюс или минус. А ты?
– Пока ни в чем плохом не замечен. А там видно будет. Может, он попытается похитить наш главный приз и удрать? Скатертью дорога.
– Мне кажется, ты что-то не договариваешь.
– Не только тебе. Сам себе тоже. Но я пока не хочу это знать.
– Как знаешь. Ты все еще не хочешь стать моим помощником, старший лейтенант? У меня есть спирт. Много. Отпразднуем это дело…
Максим только отмахнулся:
– Мы же договаривались, полковник. Вот если я совсем того… ну… двину корнями, то подумаю.
– Я не тороплю. Думай, сколько надо. Только возвращайся.
Лучше приглядывай за моей игрушкой. За тягачом.
– За машину не переживай. Никто не притронется. Лично прослежу. Ну, пока, солдат!
Полковник встал и оставил Максима одного. Тот приказал себе проснуться в пять часов утра и тут же отключился.
Максиму снилась железнодорожная станция. Маленькое одноэтажное здание вокзала с куполом, пути, уложенные вдоль платформ, стрелочные переводы и светофоры. К перрону прибывал поезд под тепловозом. Он проехал мимо, замедлил ход и остановился у дальнего края платформы. От него ощутимо пахло сгоревшей соляркой и масляной гарью.
Максим, почему-то с ружьем за спиной, вошел в вагон. И вдруг его внутреннее убранство начало трансформироваться на глазах. Покрытые кожзаменителем полки превратились в деревянные лавки, переплеты окон потеряли пластиковый блеск, внутренняя обшивка стала узорчатой, темно-зеленого цвета, а лампы из современных светодиодных – старыми плафонами. Проводница – костлявая старуха в оборванном синем пиджаке, тянула сморщенные руки и рычала: «Пррредъявите билет!»
Максим схватился за голову, в ужасе выскочил на платформу и побежал, куда глаза глядят. Он пронесся по улице и оказался на рынке, между торговых рядов.
В палатке с овощами и фруктами сидела девушка – молодая, не старше двадцати лет. Два парня в черных куртках и брюках наблюдали за ней издалека. Максим заприметил их сразу: такие тупые и одновременно наглые лица он видел всего два раза в жизни. Настоящие бандиты.
Парни приблизились к прилавку. Один взял редиску, оборвал зеленый хвостик и схрупал ее прямо на глазах продавщицы. Второй схватил яблоко, потер его о куртку и сунул в карман. Губы девушки дрогнули. Но она осталась безмолвной – только сжалась и скрестила руки на груди.
Максим посмотрел по сторонам. Все – и даже милиционер, который должен следить за порядком, делали вид, что ничего не произошло. Значит, надо брать дело в свои руки.
– Вы не заплатили!
– Пшел вон!
Парень, который ел редиску, резко ударил Максима в челюсть. Он отлетел в сторону, поднялся и бросился к милиционеру:
– Да сделайте что-нибудь!
Тот опустил глаза и отошел в сторону.
– Здесь все наше, дядя! Иди-ка ты подальше!
Второй парень раскрыл длинный складной нож, очистил и съел яблоко. Его друг взял с прилавка грушу.
– Да что ж вы смотрите! – крикнул Максим остальным продавцам. – Хватайте их!
Но люди остались безучастными.
Парень с ножом медленно двинулся вперед:
– Ну ты доигрался, дядя. Порежу…
Максим сорвал с плеча ружье и двумя точными выстрелами снес головы обоим парням. Дымящиеся гильзы покатились по земле. И тут же люди словно очнулись.
– Убийца! – закричали они. – Хватай его! В милицию!
Тысячи пальцев указывали на Максима со всех сторон. Бежать было некуда. Но в магазине ТОЗика оставалось еще три патрона. Максим застрелил милиционера, клацнул затвором и… проснулся.
– Надо было предупредительный в воздух, – прокомментировал он свой сон. – Может, тогда удалось уладить бы конфликт мирно? А ведь это предупреждение. Только о чем?
Жаль, что не было времени размышлять. Максим вскочил с постели, плеснул себе в лицо холодной водой и побрел будить товарищей.
Первым он растолкал Клима. Вернее, слово «растолкал» здесь будет неуместно: стоило лишь прикоснуться к плечу бывшего солдата, как тот открыл глаза.
– Что случилось? – без тени раздражения или недовольства спросил Клим.
– Рассвет. Быстро завтракаем – и выступаем. Буди остальных, а я перекушу и помедитирую.
– У тебя интересные способы проводить время!
– Нам же надо выйти не абы куда, а в нужное место. Это не так-то просто, – пояснил Максим.
Клим хлопнул его по плечу:
– Понимаю.
– А ты пока проверь укушенного Толяна. Плечо должно подзажить.
– Сделаю. Медитируй на здоровье.
Максим вернулся в генераторную. Он в момент схомячил «Завтрак туриста» с большим ломтем хлеба, запил минералкой и несколько минут сидел, прикрыв глаза и мысленно отключив себя от всего земного. Когда он встал, он точно знал, куда и как идти.