Кирпичное здание автовокзала поблескивало стеклом и полированной сталью. Два маленьких автобуса с «мордой» грузовика ГАЗ – новеньких, словно только что с конвейера, рядком стояли на площадке.
В зале ожидания одинокий пассажир читал газету. Человек выглядел, точно рассеянный с улицы Бассейной – несуразная шляпа с выбивающимися из-под нее растрепанными волосами, круглые очки, распахнутый плащ, закатанные снизу мятые брюки. Увидев вошедших, он тут же бросился навстречу. Журнал с шелестом упал на пол.
– Вы не знаете, когда следующий автобус на Лабинск? Я отстал от поезда!
– Понятия не имею, – машинально ответил Максим, оглядываясь. – Вот же справочная.
В фанерной лакированной стене темнело полукруглое окошко.
– Там никого нет! Никого!
– Да нет же! Там девушка сидит!
В окошке маячила светловолосая голова.
– Нет никого! – повторил пассажир. – И расписания нет! Все потеряно! Я и так опаздываю! И вы – черствый сухарь! Идемте за мной, я вам покажу!
– Не хочу!
Незнакомец вцепился Максиму в одежду и стал трясти.
– Нет, ты пойдешь со мной!
– Да отстань ты!
Максим закричал и очнулся в кресле в зале ожидания. Спутники склонились над ним. На лице Клима застыло печальное и озабоченное выражение. Толян побледнел от страха: он понимал, что без проводника живым ему из Зоны не выйти. Громилы остались бесстрастными: телохранителей учат скрывать чувства.
Но сейчас Максима не интересовали переживания товарищей. Все его внимание было приковано к валявшейся на полу газете.
– Литературка, – прокомментировал он.
Клим посмотрел на него, как на тяжелобольного пациента.
– Литературная газета. Номер три. Седьмое января тысяча девятьсот пятьдесят восьмого, – Максим, вскочил, подобрал несколько листов и прочитал: – Человек на колесах…
– Это про наркоманов? – неожиданно для всех спросил Борис.
Максим покрутил пальцем у виска.
– Нет, про железнодорожников. Вот написано же: поезд подходил к Оренбургу. Я смотрю из окна на желтую степь с белыми пятнами снега… Давайте отдохнем. Призраков вроде как больше не ожидается.
– Когда ты один в Зону идешь, как ты от них отбиваешься? – Клим принялся открывать и раздавать всем консервы. – Мы сначала тебя трясли, потом я кулаком по голове тебе вмазал. Как ты и говорил.
– Правильно сделал. Когда я один, призраки не такие прилипчивые. Я всегда могу с ними договориться. Спасибо одному талантливому ребенку. Научил.
Максим ел свой любимый «Завтрак туриста» с хлебом, запивал все это минералкой и одновременно пробегал глазами газетные статьи.
– Вот про театр, – бормотал он с набитым ртом. – Фу, не люблю театралов. Заносчивые, напыщенные и самолюбивые болваны. Считают, что кроме театра и драматургии другого искусства нет. А собственно литература-то будет?
– Чего ты там бредишь? – Клим улыбался, слушая сентенции Максима.
– Отстань от меня срочно! Не до тебя. Ага! Некрасов, Толстой… Алексей Николаевич. Они ж умерли уже. Некромантия какая-то по-советски.
Максим сложил газету, засунул ее себе в рюкзак и ткнул Клима в бок.
– Идем со мной. Осмотрим остальные помещения. Ты мне нужен, если вдруг еще призраки появятся.
– А мы? – недовольно спросил Толян.
– А вы – ни с места! Сидите тихо. Тогда с вами ничего плохого не случится. Хорошего, правда, тоже.
Прежде всего, Максим осмотрел справочную и кассу по продаже билетов. К своему облегчению, он не увидел истлевших скелетов за столами. Зато старинные кассы уцелели полностью. В высунутых, точно языки из пасти, поддонах раскрытых ящиков, даже были видны купюры.
Максим забрал все деньги – получилось больше полутора тысяч рублей банкнотами сорок седьмого года.
– Грабитель, – прокомментировал Клим. – Полиции на тебя нет.
Как будто в ответ на его слова перед Максимом появился милиционер в синей советской форме.
– Пройдемте, гражданин! Составим протокол за воровство!
Максим рванулся в сторону, но милиционер схватил его за рукав и ударил по голове кулаком. Из глаз посыпались искры. Все вокруг потемнело.
Максим пришел в себя на полу. Клим помог ему подняться:
– Снова призраки? – спросил он.
– Да. Брать отсюда ничего нельзя. Но очень хочется.
– Зачем тебе это старье?
– Если я скажу, что хочу продать банкноты бонистам, это будет неправдой. У меня на них свои планы. Так что пусть лучше все это богатство остается здесь. Целее будет.
Максим вернул купюры в ближайшую кассу и захлопнул денежный ящик. Краем глаза он увидел, как девушка-кассир за соседним столиком одобрительно кивнула. Ее не накрашенные губы прошептали что-то вроде «когда всерьез понадобится, тогда и возьмешь».
Максим потянул Клима за руку, вышел в коридор и спустился по лестнице в подвал. Здесь валялись брошенные листы фанеры, да у стены стоял советский велосипед ЗиФ. К рулю были прицеплены два ключа – наверное, от одного из автобусов. Интересно, куда исчез водитель?
– Зачем ты меня сюда привел, Сусанин? – Клим явно нервничал, но старался этого не показывать.
– Поговорить. Ты ведь пошел с нами не просто так. Кем бы твои кураторы ни были, они дали тебе какое-то задание. Я думаю, что ты должен меня убить. Вот он я, перед тобой. Стреляй!
– Сейчас? Ты совсем чокнулся? Нам без тебя отсюда не выбраться. Так что я, пожалуй, воздержусь от глупостей.
– Тогда убей меня у периметра. Когда я выведу вас отсюда.
Максим опустил руки, выпрямился и гордо поднял голову, словно партизан перед казнью. Клим от души рассмеялся.
– Герой, герой, что сказать? Да что ж тебя тянет на радикальные выводы? Ты прав, но только наполовину. У меня действительно есть задание. Присмотреть за тобой. Ты ведь, когда устроил резню в полиции, убил три десятка человек просто силой мысли и вроде бы застрелился. А потом ты вдруг объявился снова…
– Тогда посадите меня в тюрьму.
На этот раз Клим нахмурился и постучал себя по лбу.
– Не смешно, знаешь ли? В уголовном кодексе нет статьи за убийство с помощью паранормальных способностей. И вряд ли когда появится. Те трупы списали на несчастный случай – утечку ядовитого газа. Чушь, зато правдоподобно.
– Фирсова-то я грохнул из ружья.
– Самоубийство на почве галлюцинаций, вызванных отравлением. Тебя… и таких, как ты, решили оставить в покое – кто знает, на что вы еще способны?
– Спасибо вам, боярам, что разрешили непокорным холопам жить не тужить, – издевательски прокомментировал Максим. – После того, как не получилось с нами справиться. Вы очень старались извести нас.
– К счастью, таких, как ты – единицы. Ваше влияние ничтожно. Правда, надо отдать должное. Вы оказались серьезным противником. Да и Зона – ваш дом родной. Растворитесь на просторах «свалки» – потом ищи ветра в поле. Сюда соваться просто так дураков нет. Так что играйтесь в своей песочнице, сколько хотите. Вот когда вы с простыми людьми взаимодействуете – тут нужен контроль.
Максим недоверчиво смотрел Климу в лицо. Тот говорил правду. Вернее, он честно повторял сказанное кураторами. Но насколько правдивыми были они сами? Сейчас никто не мог дать на это ответ. Как никто не мог и сказать, на какое время оставили в покое «особенных» людей.
Неожиданно Максиму, вопреки тонкому предчувствию, пришла в голову, как показалось ему самому, блестящая мысль. Грубый разум заглушил дар предвидения.
– Я понял твое истинное задание! – воскликнул Максим. – Тебе приказали перехватить артефакт. Увести его у Толяна из-под носа.
Клим хмыкнул, поскреб подбородок и кивнул:
– Ты удивительно проницателен. Допустим, так. И что ты теперь будешь делать?
– Ничего. Ваши разборки за хабар – это ваши личные разборки. Я же, со своей стороны, не могу гарантировать даже то, что мы вернемся назад.
– Ты… что? – вытаращился Клим. – Я думал, ты – крутой спец…
– А кто в Зоне вообще может что-то гарантировать? Все течет, все меняется. Другой вопрос, что со мной у вас шансов уцелеть намного больше, чем если бы вы здесь гуляли сами по себе.
– Согласен, – Клим посмотрел в сторону лестницы. – Нам пора возвращаться. Толян, скорее всего, уже нервничает.
Максим вернулся в зал ожидания. Толян, сцепив руки в замок, измерял шагами помещение. Он ходил туда-сюда и что-то бормотал себе под нос.
– Наконец-то мы вас дождались! – воскликнул Толян, увидев Максима. – От скуки чуть не умерли. Только не говори, что мы будем ночевать в этой дыре!
– Нет. Мы идем дальше. За мной!
Максим нацепил рюкзак и вышел на улицу. Моросил мерзкий прохладный дождь. Сразу захотелось вернуться обратно в автовокзал, под крышу. Но время не ждало.
Толян состроил кислую мину, схватил Максима за руку и указал на сверкающие краской автобусы:
– Может, прокатимся с ветерком?
– Можно попробовать. Только я не умею водить машину. На гусеничном тягаче катаюсь, а с колесной техникой не дружу.
Толян расхохотался:
– Здесь и без тебя есть, кому водить!
– Тогда не возражаю. Попытка не пытка.
Клим сел на место водителя, взял у Максима ключи, вставил их в замок зажигания и повернул. Потом несколько раз надавил не педаль механического стартера. Мотор для приличия немного сопротивлялся попыткам его запустить, но быстро сдался, чихнул и загудел характерным, высоким звуком ГАЗовских моторов.