Тоннель заканчивался. Далеко впереди забрезжил тусклый серый свет. Поначалу его перекрывало сияние наростов на стенах. Но по мере того, как Максим приближался к выходу, свет становился все сильнее. Наконец рельсы заблестели. В лицо дунул свежий, влажный ветер.
– Море! – авторитетно заявил Толян. – Солью пахнет.
Спорить с ним никто не стал.
Максим вышел на открытый воздух. Тоннель, как и ожидалось, привел в порт. Прямо впереди тянулись ряды складов – плоских зданий с проложенными к ним железнодорожными путями. Далеко в море выдавались серые бетонные причалы для грузовых судов. Тянули шеи портальные краны. В тупике стоял маневровый тепловоз – то ли новый, то ли только что покрашенный.
Позади морского вокзала – модернового здания из стали и небьющегося стекла, торчал нос небольшого теплохода со сложенным автоматическим трапом. Харитон, он же Хорст, он же новый, современный Харон, явился за новыми душами. Придется сегодня ему отчалить несолоно хлебавши.
– Море! – воскликнула Настя, повторив реплику Толяна. – Давайте искупаемся?
– А давай мы к воде подходить вообще не будем? Не то мне придется возвращаться одному.
– Водяные монстры?
– Гораздо хуже. Один неприятный тип, охочий до человечины. Нет, не людоед. Обойдемся без подробностей.
Справа от железнодорожных путей зеленела маленькая роща – пара десятков невысоких сосен. За ней высились башни девятиэтажек. Очевидно, там был портовый городок. К нему вела усыпанная хвоей асфальтированная дорожка.
Максим, приказав остальным двигаться следом, вышел с территории порта через открытые служебные ворота и зашагал по тропинке, то и дело оглядываясь на теплоход Хорста. Только бы шкипер ничего не заметил…
По дорожке Максим вышел в поселок и решительно направился к двухэтажному зданию, украшенному барельефом в виде раскрытой книги с закладкой между страниц. На фасаде темнела табличка с золотыми буквами: «Центральная городская библиотека имени Некрасова». Правда, название города кто-то замазал черной краской.
Толян положил Максиму на плечо руку:
– Ты не ошибся? – он спросил это спокойно, без тени раздражения.
– Нет. Нам именно сюда. Это ясно как день.
Толян только пожал плечами. Похоже, мажор из истерика превратился в уравновешенного и рассудительного человека. Это немного пугало. Кто знает, какая у него обратная сторона?
Максим хотел поскоблить краску, чтобы прочитать название поселка, но из открытого окна на первом этаже раздался молодой, почти мальчишеский голос:
– Ты это… не хулигань!
Толян повернул голову и озадаченно уставился на стену. Клим вздрогнул. Настя раскрыла рот. Лицо Бориса вытянулось от изумления. В этой немой сцене было что-то настолько комичное, что Максим не выдержал и от души рассмеялся.
– Вы тоже это слышали? – спросил он, обращаясь к своим товарищам. – Значит, нас приветствует не призрак.
– А кто же?
– Обитатель Зоны. Смирный, судя по всему, – Максим приоткрыл застекленную входную дверь. – Как вас зовут?
– Слуга искусства. Библиотекарь я. Юрьев Павел Петрович, – был ответ. – Да что вы там стоите? Заходите на чай. А то скучно. Тоска заедает иногда.
Фамилия не говорила ничего. Может быть, имя Юрьева и носила какая-нибудь библиотека, но далекий от профессиональной литературы Максим не нашел никаких зацепок в памяти. Что ж. Любая мелочь стоит внимания. На будущее надо поинтересоваться, кто такой этот Юрьев.
Зато Клим был озабочен насущными вещами
– Внутри безопасно? – спросил он.
– Более чем. Я бы вас предупредил в случае чего.
Максим осторожно проскользнул в вестибюль – просторный зал, украшенный мозаикой – сценками из книг. Вот Дубровский встречается с Машей у дерева, вот ученый кот ходит по цепи, вот дед Мазай и зайцы, а вот и Герасим со своей Муму. Венчало все это великолепие панно, на котором изможденные рабочие строили железную дорогу. Любопытный набор для библиотеки.
Все здесь было чистым, ухоженным, если не считать жухлых, давно погибших растений. Наверное, у библиотекаря не хватало ни времени, ни сил их поливать.
Открылась боковая дверь и в вестибюль вошел седовласый мужчина в потрепанном костюме. Лицо его – худое, изможденное, с редкими морщинами, хранило на себе печать беспробудного пьянства.
– Нет, нет, сейчас я – ни-ни! – воскликнул Юрьев, заметив направленные на него взгляды. – Завязал. Пойдемте же пить чай!
Вслед за ним Максим и его спутники вошли в просторную комнату. Старый деревянный стол, стулья, диван, шкаф и, как это ни странно телевизор «Юность» – весь этот набор не выглядел странным. Разве что современный ноутбук на холодильнике не вписывался в скромный образ жизни советского библиотекаря.
Когда все расселись, Юрьев налил чай из фарфорового заварника, и принес печенье, хлеб, баранки, кусковой сахар и сыр. Максим открыл банку сгущенки.
– Откуда у вас продукты? – Клим с хрустом отгрыз кусок сушки.
– Продукты? – Юрьев почему-то удивился вопросу. – Здесь же целый порт с битком набитыми складами. Все есть. От лекарств до водки. Правда, мне она сейчас без надобности.
– За столько лет все должно было испортиться, – не сдавался Клим.
Юрьев только развел руками.
– Как вы оказались в Зоне? – спросил Максим, залпом проглотив одну чашку чая и налив вторую.
– Вы хотите это знать?
– Очень. Мы все равно останемся здесь ночевать – нам лучше продолжать путь с утра. Так что времени у нас много.
– Тогда слушайте. Я действительно когда-то много заливал за воротник. Но погубила меня не водка.
– А что же тогда?
– Писанина. Я ведь книги писал. Да только ничего мне это не принесло. От меня даже лица не осталось. Только имя.
– Это как? – Настя даже замерла с куском хлеба в руке.
– Давай по порядку, девочка. Всему свое время.
Юрьев доел бутерброд, и начал рассказ, прихлебывая чай из чашки.