Куда иду я? Туда, где светит солнце
Вот только, братцы, добраться б дотемна!
С. Галанин и группа «Серьга»
Будильник зазвонил в четырнадцать сорок пять. Максим с неохотой выключил компьютер и открыл оружейный сейф. ТОЗ-106, короткое ружье, поблескивая вороненой сталью, как обычно, покоилось в стойке. На полочке лежал револьвер Нагана и патроны. Это всё, что можно держать дома, не рискуя получить на свою голову кучу неприятностей. Остальной арсенал лучше хранить в Зоне. Так спокойнее.
Заказчики придут ровно в три. Кто знает, как сложится разговор? Добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто добрым словом. Такова прописная истина.
Максим взял револьвер, проверил патроны, сунул его за пояс и ушел в большую комнату. Она пустовала, и в ней сейчас было немного мебели: всегда сложенный диван, шкаф-стенка, обеденный стол, да никому не нужная детская кровать с высокими деревянными бортиками. Максим давно хотел ее продать, но не доходили руки.
«Клиенты» опоздали на десять минут. Когда без стука и звонка распахнулась входная дверь, Максим усмехнулся: эти люди могут позволить себе убивать время. До тех пор, пока время не обидится. С ним, как известно, шутки плохи.
В комнату ввалились трое: коренастый молодой человек лет двадцати пяти в модном джинсовом костюме и два здоровенных мордоворота в пиджаках – один лысый, вернее, гладко выбритый, второй с темным «ёжиком». Не считая разницы в стрижке, телохранители выглядели одинаково брутально и сурово, словно их клонировали в установке по производству терминаторов. Зато подопечный резко отличался от своей охраны. И неизвестно, в лучшую ли сторону.
Худое и острое, точно у Кощея, лицо парня выражало наглость, упрямство и нескрываемое презрение к тем, кто ниже его по статусу. Этот человек привык получать все, что хотел если не с первого, то со второго раза. «Барчук» – подумал Максим. И не ошибся.
– Это ты – Безымянный Максим? – голос молодого человека был громким и повелительным.
– А поздороваться?
– Перебьешься. Так ты это или нет?
Молодой человек без приглашения сел за стол. Телохранители остались стоять – один у двери, второй у раскрытого настежь окна. Теплый майский ветерок шевелил занавеску, и охранник сдвинул ее в сторону, закрывая дневной свет. В комнате воцарился сумрак.
– Садитесь и вы, – Максим указал на два свободных стула. – Специально приготовил.
– Вы с ума сошли? – спросил молодой человек. – Этим и сидеть?
– Разве они не люди? Пусть отдохнут. Я настаиваю.
Когда мордовороты уселись за стол, Максим вежливо спросил:
– Хотите чаю?
И, не дожидаясь ответа, налил четыре чашки и принес печенья.
– Так ты – Максим Безымянный? – снова спросил молодой человек.
– Он самый. А вы – Анатолий Михайлович Столяров. Он же Толян.
– Анатоль, – поправил «клиент».
– Толян, – повторил Максим. – Он же Штепсель. Он же Штуляр. Анатоль вас стали звать позже. Когда отец из бандитов и рэкетиров пробился во власть и стал крупным чиновником.
– Откуда вы все это знаете? – Толян зачем-то посмотрел на телохранителей.
– В интернете посмотрел. До того, как вы ко мне пришли.
– Но ведь мы тебя не предупреждали…
– В природе много очевидных знаков, которые люди не замечают. Мощь разума забивает слабенький голос души. Предвидение шепчет: не стоит идти утром в магазин, но разум говорит, что нет хлеба и сахара. Человек переходит улицу и попадает под машину. А всё потому, что не прислушался к своим чувствам.
– А ты, значит, умеешь слушать свою душу? – с вызовом спросил Толян.
– Мне проще. У меня душа живет отдельно от тела. С детства. Но и разумом я тоже время от времени пользуюсь. Вот прямо сейчас он мне подсказывает, что вы пришли сюда не чай пить. Вам захотелось прогуляться в Зону. Не советую. Съедят.
Толян недовольно поморщился, отправил в рот пару печенек и запил чаем.
– Началось… У нас всегда найдутся способы заставить строптивого ишака везти нашу поклажу. У тебя есть семья… Жена и сын, верно?
Максим помотал головой:
– Устарело. Я давно избавился от семейного бремени. Сталкер… тем более проводник, должен быть одиночкой.
Толян, похоже, вышел из себя:
– Хватит дурацкой философии! С тобой мы тоже разберемся!
– Да я не отказываюсь вести вас в Зону. Просто дружески предупреждаю, что это небезопасное мероприятие.
– А то я не знаю! Но мне говорили, что поход в Зону с тобой не опаснее семейного пикника в лесу.
– Кто бы это ни сказал, он сильно преувеличивает мои способности…
– Задрал! – Толян хватил кулаком по столу. – Ты сделаешь все, что я хочу! Или мои парни тебе кости переломают!
Давным-давно… в прошлой жизни подобный выпад задел бы Максима до слез, до нервной дрожи, до паралича чувств. Но теперь ему было все равно. Волна гнева прошла стороной и рассеялась где-то в коридоре.
– По столу не бей, – тихо, но отчетливо сказал он. – Нехорошо это.
Глаза Толяна мрачно засверкали, но тут же погасли: он взял себя в руки. Вопреки обыкновению, ему вдруг расхотелось качать права.
– Да что со мной такое? – пробормотал он вполголоса. И громко спросил: – Но ты же согласен на наше… гм… предложение?
– Согласен. Вот только я пока не знаю, что вы от меня хотите. Экскурсию или что-то серьезнее?
– Экскурсию? – Толян аж раскрыл рот от удивления.
– Ну да. Жить-то мне надо на что-то. Самая простая экскурсия занимает всего два дня и одну ночь в Зоне. Тоннель, ракетные шахты, поездка на узкоколейке, ночевка в радиоцентре. Кто-то слышит полковника Федотова, кто-то нет. Маршрут отработан и безопасен. Относительно. Вот если нужно идти дальше – все по-взрослому. Поэтому мне нужна правда. Чистая правда. Врать проводнику значит убить себя.
Толян нервно заерзал и выложил на стол изрисованный кем-то лист бумаги:
– Нам нужно дальше… постой. Ты ведь угадал, кто я такой? Значит, ты уже в курсе наших планов?
– Я много раз говорил, что мои способности работают на сто процентов только в картах, – уклончиво ответил Максим. – Выкладывайте, что надо.
Толян кивнул и допил чай:
– Меня отправил к тебе отец. Он хочет идти на выборы в Думу, но у него сильный конкурент. С поддержкой из соответствующих структур. Отец узнал, что когда-то в одном из советских НИИ разрабатывали устройство для политических убийств…
– Так оно уже давно существует. Винтовка Манлихер-Каркано называется. С ее помощью некий Ли Харви Освальд разнес голову президенту Кеннеди. Советую всем.
Толян презрительно фыркнул:
– Эти методы… на самый крайний случай. Они слишком рискованные. Конкуренты тоже не дремлют. Малейшая ошибка – и вместо мягкого депутатского кресла кандидат отправится на жесткие нары. Нет, здесь все тоньше. Комар носа не подточит!
– Комар не подточит. Но мы-то не насекомые. Запросто можем заподозрить неладное.
Толян мотнул головой:
– Там никто не догадается, что и как. Нажал кнопку – и готов политический труп. Раз – и на кандидата публикуют компромат. Да иногда достаточно оговорки, чтобы выкинуть человека из политики раз и навсегда.
– Вроде астаховского «как поплавали»?
– Именно. Устройство, созданное в СССР, предназначалось для продвижения своих кандидатов на Западе. После грянула перестройка…
– И «политический пистолет» оказался в Зоне. Вместе с НИИ. Знакомая история.
Максим внимательно разглядел листок. Ориентиры показались ему знакомыми. Электростанция, химический завод, железная дорога, поселок и полигон.
– Бесполезная бумажка, – Максим вернул план владельцу. – С тех пор, как все это нарисовали, Зона неоднократно поменялась. Разве что полигон… Он может быть одной из постоянных аномалий. Вроде радиоцентра. Или, к примеру, узкоколейки с ее станциями.
– Узкоколейка – аномалия? – черные брови Толяна поползли вверх.
Максим поводил пальцем в воздухе и налил всем еще чаю.
– Что-то вроде. Узкоколейка – уникальный двунаправленный вектор. По ней можно кататься вперед и назад без риска свалиться в пропасть или быть смытым потопом. Аномалии могут быть не только в минус, но и в плюс. Постоянные объекты в основном находятся на краю Зоны – тоннель и ракетные шахты тому пример. А вот в глубине ее все течет, все меняется.
– Аномалии в плюс? Никогда о таком не слышал.
– Бывает. Аномалия «психбольница» вылечила одного моего хорошего знакомого от диабета… но это все лирика. Давайте обсудим детали нашего похода. Сколько человек идет с нами?
– Восемь. Три охранника, три носильщика и двое стрелков.
Настала пора удивляться Максиму:
– Вы решили совершить коллективное самоубийство? Столько народа Зона не потерпит. Нам хватит двух охранников-стрелков. Плюс мы. Итого четверо.
– Что же я, сам потащу тяжелый рюкзак? – Толян сказал это с явной угрозой в голосе.
– Нам не нужно много припасов. Вряд ли мы проведем в Зоне больше недели. А если что, так там всегда есть чем подкрепиться.
Толян беспомощно оглянулся на своих головорезов. Те сидели каменными истуканами перед полными чашками горячего чая.
– Пейте, – Максим подмигнул мордоворотам и распечатал новую пачку печенья. Они оба, синхронно, начали прихлебывать напиток. – Понимаете, мы можем хоть полсотни человек за собой потащить. Но шансов дойти до места у нас не будет.
– Хорошо, – согласился Толян. – Ты проводник, ты за все и отвечаешь. Что дальше?
– В Зоне полно мест, где не работает самозарядное и автоматическое оружие. Берите с собой двустволки, помповые ружья, револьверные или болтовые винтовки. Скоба Генри тоже подойдет.
Толян записал все это в смартфон. Обсуждение похода продолжилось. Оно затянулось на целых два часа, несмотря на то, что все и так было ясно.
Уже перед тем, как уходить, Толян кивнул на одного из охранников и заявил:
– Вадим останется здесь. Просто чтобы ты не сбежал. Расходы я компенсирую.
– Нет. Вы все уйдете сейчас. Встретимся в указанный мной день в указанное время.
Глаза Толяна вспыхнули холодной яростью:
– Не смей мне возражать! Не то я…
Максим продемонстрировал ему револьвер и скучно произнес:
– Когда я говорил, что мои способности работают на сто процентов только в картах, я врал. Я всегда знаю, куда попадет пуля до того, как нажму на спусковой крючок. Я мог бы положить здесь вас всех, прежде чем вы успели бы сказать «мама».
– Почему вы не обшмонали его с ног до головы? – Толян чуть ли не взвизгнул.
– Потому что я этого не захотел, – ответил Максим вместо телохранителей и незаметно для себя перешел на «ты». – И твои квадратные друзья тоже. Вместе со мной. У меня встречное предложение. Давай я сам схожу в Зону и принесу, что тебе надо.
– Чтобы ты присвоил себе уникальный артефакт? Или продал его тому, кто заплатит больше? Нет, я сам… Сам!
– Как знаешь. Тогда прошу всех на выход.
Толян заскрежетал зубами, но подчинился. Он кивнул охранникам и те вышли вслед за ним. Дверь так и осталась открытой.
– Какие душные люди, – сказал Максим сам себе. – Еще немного, и я бы умер от отравления углекислотой. Мои мозги надлежит проветрить, как говорил император Павел Первый.