Девять лет назад
Пятьсот пар ног топали по трибунам, подбадривая команды, а я смотрела, как Уилл забрасывает очередной двухочковый с центральной точки.
Рев наполнил воздух, когда мяч упал в корзину. Подняв инструменты, мы сыграли несколько нот, чтобы отпраздновать этот момент.
Рука Эль прижалась к моей, и я сдвинулась в сторону, стараясь сохранить равновесие. Зал был переполнен. Я посмотрела на секцию поддержки Морроу Сэндс на противоположной стороне площадки. Там собралось гораздо больше девушек, чем парней.
Забавно, что симпатичные баскетболисты могли вызвать у девочек-подростков внезапный интерес практически ко всему. Теперь все фанатели от баскетбола.
Центровой передал мяч Майклу Кристу, тот пробежал остаток дистанции, ведя мяч, и отдал пас Дэймону Торренсу.
Дэймон принял передачу на фланге, один раз ударил мячом по площадке – две девушки помахали ему, – сделал бросок, но мяч отскочил от обода.
Уилл перехватил его, подпрыгнул и забросил в корзину как раз в тот момент, когда прозвучала оглушительная финальная сирена.
Уловив его ухмылку, я тоже улыбнулась.
Теперь все фанатели от баскетбола.
Зрители ликовали, а я взглянула на табло.
65:59 в пользу Тандер-Бэй.
Минимальный перевес.
Тренеры и игроки со скамейки запасных высыпали на корт. Оркестр взялся за инструменты, я тоже подняла флейту, и мы начали исполнять школьный гимн. Все присутствующие с нашей стороны подпевали.
Я с улыбкой наблюдала за Уиллом. Он обнимался с друзьями, празднуя победу под аккомпанемент гула голосов и музыки.
Не то чтобы меня это волновало. На игру я почти не обращала внимания, понимая, что нужно делать, только когда остальные вставали или готовили инструменты.
Уилл снял майку, забросил ее на плечо и кивнул парню из команды соперников, который что-то ему сказал. Спина Уилла блестела от пота, промокшие волосы казались темнее. Мой взгляд скользнул вдоль его позвоночника.
Сегодняшний матч я смотрела внимательно. Играл он великолепно.
И за ним было интересно наблюдать.
Вслед за остальными членами оркестра я спустилась с трибуны, и мы направились в гостевую раздевалку, чтобы собрать инструменты.
Вдруг какая-то девушка крикнула: «Эмми, лови!» Я обернулась. В следующую секунду стакан с чем-то ледяным врезался мне в грудь.
Кола пролилась на сине-белую форму, просочилась сквозь брюки, потекла по ногам и забрызгала флейту.
Резко вздохнув, я подняла глаза. Серьезно?
Мэйси Вос склонилась над перилами, изобразив фальшивое удивление, после чего разразилась хохотом.
– Я думала, ты – мусорное ведро! – пояснила она, сбежав вниз по лестнице и подойдя ко мне. – То есть ты ведь убираешь за нами мусор в школе, поэтому я подумала, что ты поможешь мне с этим. Вот что я имела в виду. Извини.
Воздух продолжал наполнять мои легкие, только я не могла отдышаться. Она сделала это специально.
Изумленная Эль остановилась рядом со мной, а остальные проходили мимо, тихо хихикая. Два парня из выпускного класса присоединились к Мэйси. Мне хотелось бросить в их глупые лица все оскорбительные слова, какие только имелись на свете.
Но я промолчала, иначе они бы поняли, что добились своего и победили.
Это лишь еженедельное напоминание, что я не одна из них.
– Что происходит? – спросил Уилл, пробираясь сквозь толпу. Его майка по-прежнему висела на плече.
Мэйси сдержала ухмылку, в то время как оба ее дружка даже не попытались скрыть свое веселье.
Уилл оглядел меня с ног до головы – газировка все еще стекала с моей одежды и флейты, – а затем, прищурившись, перевел взгляд на парней.
– Прикройте меня, – процедил он сквозь зубы.
Харди Рид и Сайлас Бетчел перестали смеяться.
Майкл, Дэймон и Кай окружили Уилла, когда тот подошел к этим двоим.
Парни выпрямились, им явно стало не по себе. Никто ничего не сказал.
Что?..
Я пыталась разглядеть, что происходило за спиной Майкла, но увидела лишь, как Уилл смотрел Сайласу и Харди в глаза, что-то делая руками.
Потом он замер, моргнул. Послышалось монотонное журчание.
Злорадная улыбка расплылась по губам Дэймона, когда Сайлас зажмурился, а грудь Харди стала чаще вздыматься и опускаться. Отвернувшись, последний тихо выругался:
– Сукин сын.
Правда, чем бы ни занимался Уилл, они терпели, стоя на месте.
Спустя мгновение он снова шевельнулся, не разрывая зрительного контакта с парнями. Едва Всадники отступили, все вокруг начали улюлюкать и смеяться, увидев Сайласа и Харди.
Опустив взгляд, я заметила потоки мочи, стекавшие по их джинсам в обувь. Мэйси потупила глаза, ее щеки пылали от стыда, пока окружающие ржали над ее парнем.
Я стиснула зубы. Теперь им было не до смеха, мать вашу.
Наклонившись, Уилл поднял стакан с пола и выбросил его в мусорный бак. Однако прежде, чем он встретился со мной взглядом, я развернулась и ушла.
Мышцы горла болели от стараний сдержать слезы.
Кто-то вновь окликнул меня:
– Эмми, постой.
Я напряглась. Подбежавшая чирлидерша достала из рюкзака сменную одежду и протянула мне. Оркестр приехал сюда в униформе. Мне не во что было переодеться.
Возник соблазн швырнуть вещи обратно и подавиться собственной гордостью, но Мартин отчитает меня, если я вернусь домой в таком виде.
– Я принесу их в понедельник, – сказала я, кивнув в знак благодарности, и направилась в уборную, чтобы привести себя в порядок.
Мой подбородок дрожал, я была на грани срыва и не знала почему. Подобное случалось и раньше. Ничего особенного. Это ведь не происходило постоянно.
Я могла толкнуть Мэйси, если бы захотела. Накричать на нее, например. Определенно хоть как-то ответить.
Но в этот раз у меня возникло желание убежать, скрыться от всех. Мне было так стыдно, что хотелось стереть себя из памяти людей и перестать существовать.
Исчезнуть.
Почистив флейту, я убрала ее в футляр, переоделась, вставила наушники, закинула сумку на плечо и пошла к автобусу. До Тандер-Бэй час езды. Чертовски жаль, что нельзя было отправиться домой пешком.
Я, опустив голову, прошла к задним рядам, проскользнула на свободное место и бросила вещи на пол. Включила плейлист из «Юной ведьмы» и отвернулась к окну.
Люди проходили мимо молча, без единого смешка, потому что Уилл Грэйсон дал всем понять, что меня трогать нельзя.
На самом деле все нормально. Независимо от того, боялись они или нет, большинство все равно не село бы рядом со мной. Они никогда не садились.
Автобус постепенно заполнялся. Я ждала, что мое сиденье прогнется под весом еще одного пассажира, но, когда водитель закрыл двери, выключил свет и завел двигатель, я так и осталась в одиночестве.
Чтобы скрыть дрожь, я покусывала уголок рта. Почему это заботило меня? Какая разница, что меня вновь унизили? Какая разница, что он увидел произошедшее в спортзале?
Слезы навернулись на глаза.
Уилл видел меня. Он видел, что со мной случилось.
Он видел, как ко мне относятся окружающие, и теперь…
Теперь Уилл…
Под мою кисть скользнула теплая, гладкая ладонь. Резко повернув голову, я увидела усевшегося рядом Уилла.
Что?..
Ком застрял в горле. Я уставилась на его профиль, желая прийти в ярость от того, что он здесь и снова прикасается ко мне без разрешения, но…
Уилл согнул пальцы, переплел их с моими и… мне потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя.
Наконец, я нахмурилась и отдернула руку.
Точнее, попыталась.
Он не отпустил. И не смотрел на меня. Накинул черную толстовку на наши сплетенные руки и болтал с парнем с соседнего сиденья, словно меня здесь вообще не было.
Стук сердца отдавался в ушах, заглушая музыку, доносившуюся из наушников. Мне пришлось заставить себя дышать медленнее.
Закрыв глаза, я отвернулась к окну.
Зачем он это делал?
И почему я позволяла?
Уилл держал мою руку, согревая ее в своей. Я опять перевела взгляд на него. Вальяжно развалившись на сиденье, он вытянул длинные ноги в проход, а игроки, чирлидерши и участники оркестра вокруг нас продолжали заниматься своими делами. Парень невозмутимо смотрел в телефон, будто под толстовкой, лежавшей между нами, ничего не происходило. Притворялся, словно не осознавал, что держит меня за руку.
С третьей попытки я все-таки сглотнула, смочив пересохшее горло, потом натянула толстовку чуть выше, убедившись, что наши руки прикрыты. Может, Уилл думал, что я не хотела, чтобы нас кто-нибудь увидел. Может, он сам не хотел, чтобы нас увидели. В любом случае мне уже было все равно.
Автобус, свернув на шоссе, дернулся. Я сжала пальцы. Внизу живота вспыхнуло пламя из-за контакта с его кожей.
Уловив взглядом какое-то движение, я не подняла глаза, потому что знала, в чем дело. Дейзи Кастро сидела на коленях нашего центрового в обратной позе наездницы. Я была практически уверена, какой гребаной глупостью они занимались, пусть и тихо, на сиденье перед нами в тусклом свете луны.
Длинные рыжие волосы девушки рассыпались по спинке кресла, и я наконец посмотрела на пару. Она прильнула к его груди, откинувшись назад; их губы едва соприкасались, а тела двигались медленно, но ритмично.
Уилл погладил большим пальцем мой палец, отчего у меня внутри все затрепетало. Этот жест был таким успокаивающим.
Мой мобильник запищал. Я разблокировала экран большим пальцем. Подсветка озарила мое место у окна, в которое барабанил дождь.
«Позволь мне отвезти тебя домой», – прочитала я эсэмэску.
Выключив музыку и искоса взглянув на Уилла, я заметила на дисплее его телефона то же самое сообщение.
«Нет», – ответила я ему.
Я не могла приехать домой с ним. Ни при каких обстоятельствах. Попыталась высвободиться из его хватки, только он сжал мою ладонь сильнее.
«Позволь мне отвезти тебя домой», – снова написал парень.
Стиснув зубы, я посмотрела в окно. Когда вновь попробовала убрать руку, Уилл не отпустил. Положил наши сцепленные ладони на мое бедро, скользнув пальцами по коже.
Меня будто молнией пронзило, только вместо приступа злости в животе запорхали бабочки. Я зажмурилась, перестав сопротивляться.
Сотовый снова издал сигнал. Мне потребовалось несколько секунд, прежде чем я прочитала новое сообщение.
«Я хочу так же держать тебя».
Бросив взгляд на Миллера и Дейзи, я увидела, как он обвил ее руками, и представила себя на коленях Уилла. В машине, припаркованной у обочины какой-нибудь темной дороги, под дождем. Мне стоило огромных усилий не посмотреть на него, потому что, если бы посмотрела, тогда он понял бы…
Уилл бы понял, что я не ненавидела его, начиная верить, что он не безнадежен.
Однако я все равно оттолкнула его руку и прикусила губу, подавив эмоции.
– Копы нагрянули на склад и забрали всю выпивку, – произнес кто-то достаточно громко, чтобы я услышала даже в наушниках.
Слегка повернув голову, я заметила чирлидершу Линли Хоффман, сидевшую с другой стороны прохода. Она смотрела на Уилла.
Он не подал вида, держа руку под толстовкой, словно все абсолютно нормально.
– Да ну?
На самом деле ему было плевать.
Линли недовольно глянула на меня, прищурилась и вздернула подбородок, ведь если копы узнали о вечеринке, значит, это я нажаловалась брату. Не нужно быть гением, чтобы понять: победа всегда сопровождается попойкой. Тоже мне новость.
Я включила музыку погромче, заглушив остальные звуки, и набрала эсэмэску большими пальцами.
«Отвези ее домой. Она слюной изойдет от твоей идиотской стрижки, обширных познаний о микропивоварнях и шуток про члены».
То есть он же спортсмен.
Уилл затрясся от смеха. Буквы мелькали на экране его телефона, пока он печатал.
«Либо я отвезу тебя домой, либо усажу к себе на колени прямо сейчас. Решай».
Я стиснула зубы.
Все увидят. Если до моего брата дойдут слухи об этом, я…
Господи.
Сзади к Уиллу наклонился Дэймон Торренс, сжал его плечи и что-то прошептал на ухо. Парень рассмеялся, но окружающие ничего не услышали.
Мой телефон вновь звякнул.
«Почти приехали», – предупредил Уилл.
Я покачала головой, набрав ответ:
«Люди увидят».
«Тогда сделай так, чтобы не увидели».
Он надел толстовку, спрятав загорелые, мускулистые руки, на которые я вечно пялилась с открытым ртом, как идиотка.
Въехав в Тандер-Бэй, автобус повернул к кампусу, откуда все разъедутся по вечеринкам на своих машинах, а я пойду домой, как обычно.
За окном мелькал городок. Освещенный гирляндами парк. Мой район. Затем автобус подъехал к скалам, где жил Уилл и другие богачи. В глубине души я этого хотела. Было приятно стать объектом его внимания, потому что он дерзкий, уверенный, красивый и обольстительный. Уилл был популярен, хорошо выглядел в любой одежде, и мне нравилась его улыбка.
Он – неприкасаемый, однако ему захотелось прикоснуться ко мне. По крайней мере, сегодня.
Я опустила глаза. Даже если соглашусь, брат никогда не позволит общаться с ним.
Мобильник прерывисто завибрировал в моей руке несколько раз подряд, но я покачивала головой в такт музыке, словно не заметила этого. Вдали показалось здание школы. Я проигнорировала жар, разлившийся в груди. Еще немного, и я выберусь отсюда, а Уилл пусть кого угодно провожает домой. Мне плевать.
Мы – никто друг для друга.
Пришло новое сообщение, и я все-таки посмотрела на дисплей.
«Когда автобус остановится, садись в мой гребаный пикап».
С моих губ сорвалась горькая усмешка. Ай, кое-кто потерял самообладание.
«Зачем?»
В следующую секунду автобус затормозил. Парень выдернул наушники из моих ушей, а я резко втянула воздух. Приблизив свое лицо вплотную к моему, он тихо прорычал:
– Затем, что ты – моя.
Всадники одновременно встали, подхватили сумки и, стремительно пройдя через салон автобуса, вышли на улицу первыми.
Мое сердце бешено колотилось. Какого…
Серьезно.
Затем, что ты – моя. Не обращая внимания на трепет в груди, я подняла сумку и растерянно нащупала наушники.
Ради всего святого, что с ним такое? Я – его приз в квесте или типа того? Поимей ботаника?
Поднявшись вместе с остальными, я приготовилась покинуть автобус.
Я не твоя, Уилл Грэйсон.
И доберусь до дома пешком, спасибо.
Участники оркестра и игроки быстро расходились, на стоянке уже ревели моторы, свет фар пронзал темноту. Подойдя к багажному отсеку, я проверила, не нужна ли кому-нибудь помощь с оборудованием, но там уже было пусто.
Я развернулась, собираясь убраться отсюда, пока он не увидел меня, но Эль вцепилась мне в руку.
– Нас отвезут домой, – сказала она.
– Что?
– Уилл, – пояснила Эль, потянув меня за собой. – Он отвезет нас домой.
– Нет. – Я отдернула руку. – Не отвезет.
– Ты же не хочешь, чтобы я поехала с ним одна? – Девушка уперла руки в бока. – С парнем, привыкшим получать желаемое?
– Тогда тебе не стоило соглашаться.
Повернувшись, я направилась к воротам.
– Но завтра я смогу всем рассказать, что каталась на его пикапе, – проныла она, подбежав ко мне.
Ну и?
– Нет.
Он предложил подвезти ее только для того, чтобы она позвала меня. Если уступлю, потом не отделаюсь от него.
Эль отстала, а я пошла дальше.
– Быть милой – это хорошо, Эмми, – окликнула она. – Пожалуйста?
Я замедлила шаг, ее жалкое нытье заставило меня почувствовать себя виноватой. Остановившись, я закатила глаза и вздохнула. Если Уилл подвезет Эль, ей радости на целый год хватит.
И кого я обманывала? Он не сдастся, если я откажусь поехать с ним. Этот ненормальный сталкер будет преследовать меня на своем проклятом пикапе. До двери моего дома.
Я обернулась и увидела, что она уже возвращалась на стоянку, угрюмо понурив плечи.
– Подожди, – крикнула я.
Эль оглянулась с улыбкой до ушей.
Когда я догнала ее, мы вместе пошли к машине Уилла.
– Сядешь вперед, – сказала она. – Мой дом первый.
Хм…?
Она подтолкнула меня к огромному черному «Форду Раптор», открыла заднюю дверь и забралась в салон раньше, чем я успела возразить.
Серьезно?
Я плюхнулась на переднее сиденье и, проигнорировав взгляд Уилла, с силой захлопнула дверцу.
Вдруг задняя дверь открылась. Оглянувшись, я увидела, как Эль быстро выпрыгнула из пикапа.
– Что ты?..
Она прошла мимо, развернулась и, пятясь, подмигнула мне.
– Счастливого пути! – дразняще помахав рукой, пропела девушка.
Что за черт?.. Едва на меня снизошло озарение, я перестала дышать. Это ловушка. Проклятье.
Щелкнули замки. На парковке все еще было полно людей. Я покачала головой, наблюдая, как Эль скрылась в толпе. С меня на сегодня хватит.
– Вот что я получаю, когда пытаюсь завести подругу, – проворчала я.
Пристегнув ремень безопасности, я посмотрела на Уилла. Уголки его губ приподнялись в улыбке, и он завел двигатель.
Такой умный, да? Должно быть, они придумали эту историю за те тридцать секунд, которые потребовались мне, чтобы выйти из автобуса.
Он проехал через пустое парковочное место и свернул на дорогу, прибавив громкость, когда заиграла песня «In Your Room».
Мы поехали в сторону центра. Я сцепила руки на коленях, моя сумка и флейта лежали на полу.
Здесь приятно пахло. Бедрами я ощущала прохладу кожаной обивки. У меня внутри все переворачивалось, пока мы ехали по кочкам и ухабам.
В салоне было темно, что создавало ощущение уединенности. Как будто мы оказались там, где не должны были находиться.
Украдкой взглянув на Уилла, я увидела его длинные пальцы, лежавшие на Т-образной перекладине руля. Затем подняла взгляд к его лицу, на котором застыло непривычно строгое выражение. Он смотрел на дорогу, слегка прищурившись.
Его грудь поднималась и опускалась так размеренно и спокойно, словно он пытался контролировать себя. А если я что-то и знала об Уилле Грэйсоне Третьем, так это то, что стоило волноваться, когда он контролировал ситуацию.
Как в бассейне прошлой ночью.
Серьезный Уилл обезоруживал.
Я опустила глаза, тяжело дыша. Меня слегка мутило, во мне бушевало множество эмоций.
Мне это нравилось.
Мы медленно приближались к пункту назначения, а он до сих пор не проронил ни слова. Без разницы. Я наслаждалась его близостью и поездкой, пока могла. По ногам бегали мурашки, в этой юбке я чувствовала себя довольно красивой. Ему нравилось?
Он свернул на мою улицу, и я напряглась, заметив впереди свой дом. Мне не хотелось расставаться с Уиллом.
Но он ехал слишком быстро. Почему он ехал так быстро? Ему придется остановиться через секунду.
Но мы проехали мимо, даже не сбавив скорость. Вскинув голову, я обернулась и проводила дом взглядом, пока тот не скрылся из виду.
Я сглотнула ком, образовавшийся в горле, мое сердце слабо затрепетало.
– Ты должен отвезти меня домой. Мне нельзя опаздывать.
Мой голос прозвучал едва слышно, потому что я очень не хотела возвращаться туда. Хотя знала, что должна.
Он, наконец, взглянул на меня.
– Чего ты боишься? Ты ведь умеешь говорить мне «нет», верно? Можешь остаться со мной еще на час.
Я вскинула бровь. Что он попытается сделать, чтобы я была вынуждена сказать «нет»?
Проверив часы на приборной панели, увидела, что сейчас лишь 9:19. Если буду дома к десяти, Мартин, возможно, не станет задавать вопросы. Возможно.
Однако он наверняка узнает, когда автобус прибыл.
Уилл провез нас через весь район и выехал на Олд-Пойнт-Роуд, держа путь к «Бухте приключений».
Я напряглась. Что он задумал? Парк закрывался в восемь. Больше в том направлении ничего не было.
Свернув, он остановился посреди парковки, но двигатель не заглушил, лишь убавил громкость радио.
Мой взгляд заскользил по пустынной стоянке, освещенной единственным фонарем, билетным кассам и аттракционам, видневшимся в темноте за входными воротами.
Я взглянула на Уилла. Откинувшись на спинку сиденья, он смотрел в окно. От гнетущей тишины мое сердце пропустило удар.
– Видишь колесо обозрения? – спросил он.
Проследив за его взглядом, я заметила справа колесо, находящееся почти на краю парка.
– Если пройдешь дальше, – продолжил он, – примерно метров пятьсот на восток, попадешь на Колд-Пойнт.
Колд-Пойнт – это часть скал, выступающая в океан немного больше остальной береговой линии между Тандер-Бэй и Фэлконс-Уэлл. С появлением парка развлечений она стала почти недоступной.
И не зря, учитывая славу этого места.
– Ты знаешь эту историю? – спросил Уилл.
– Убийство-суицид, – пробормотала я.
Он замолчал, а потом тихо произнес:
– Предположительно.
Я повернулась к нему. Подперев голову рукой, Уилл начал рассказывать:
– В 1954 году Эдвард МакКланахан был моим ровесником. Выпускник, звезда баскетбола, плохой мальчик, но только в нужных аспектах… – Парень улыбнулся, поддразнивая меня. – Он был добр к людям. Всегда приходил на выручку, понимаешь?
Об Эдварде МакКланахане я практически ничего не знала. Лишь то, что баскетбольная команда ежегодно совершала паломничество на его могилу. Меня это никогда не интересовало.
Однако я промолчала.
– Тот сезон должен был стать лучшим для них. Отличная команда, тренер, годы тренировок… Они научились предугадывать движения друг друга, даже мысли. – Уилл посмотрел мне в глаза. – Вот чего они добились за несколько лет, играя вместе. Парни стали семьей. Больше, чем семьей. У них сложился идеальный союз.
Как у Всадников. Если понаблюдать за ними, порой казалось, что других игроков не существовало. Майкл, Кай, Дэймон и Уилл взаимодействовали как четыре конечности одного тела.
– А такое редко случается. Они полагались друг на друга, были готовы на все ради товарищей и стали бы чемпионами. Все предвкушали отличный сезон. Матчи, вечеринки, торжества…
Я задумалась, насколько эта история правдива. Он рисовал красивую картинку, но мы верим в то, во что хотим верить, не более. Задним числом все кажется лучше.
Уилл улыбнулся.
– Элвис только завоевывал сцену, все мечтали о «Шеви Бэль Эйр», а «Sh-Boom» группы Crew-Cuts была песней номер один в Америке. – Его лицо немного помрачнело, и он продолжил: – На Осенний бал в нашу школу пришла девушка из Фэлконс-Уэлл – мы соперничали с их командой. Одна, в розовом платье из кружева и тюля. Мерцающие гирлянды над танцполом отбрасывали блики на ее волосы и обнаженные плечи. Когда она вошла в зал, никто не мог отвести от нее глаз. Девчонка безумно нервничала, зная, что ей там не место. – Сделав паузу, Уилл повернул голову, встретился со мной взглядом. – Чувствовала себя как мышь в змеином логове. Она все время держалась за живот, словно ее сейчас стошнит. Но девушка была красива. Очень красива. Он не мог оторвать от нее взгляд.
МакКланахан.
Мой взгляд устремился вдаль, за колесо обозрения, в сторону Колд-Пойнт. Я мысленно представила ее. Розовое платье без бретелек, пышное, в стиле пятидесятых, а молодые люди – в костюмах.
– Говорят, она пришла, чтобы устроить заварушку. – Его тихий низкий голос ласкал слух. – Будто команда соперников послала ее посеять раздор. Говорят, она дразнила всю нашу команду. Пыталась спровоцировать их, чтобы на следующий день изобразить из себя жертву.
Зачем он устроил мне этот экскурс в прошлое?
– Никто понятия не имеет, как они узнали, где искать тело, кричала ли она вообще, однако переломанный труп девушки обнаружили на скалах в утреннем тумане несколько часов спустя. Розовое платье было запятнано кровью, волны трепали ее волосы, отбрасывая их на камни, ее безжизненные глаза остались обращенными вверх, к утесу. Последним она видела человека, который ее столкнул.
Я попыталась облизать губы, только во рту пересохло.
– Поговаривают, команда собиралась отказаться от участия в сезоне из-за расследования и внимания прессы. – Уилл протяжно вдохнул и выдохнул. – Говорят, все ребята из небогатых семей лишились бы надежд на спортивные стипендии. Они бы не поступили в колледжи. – Он умолк. – Говорят, тренера пришлось бы уволить и перевезти его семью в другой город. А перспективы найти новую работу после такого скандала были невелики.
Всего этого я не знала, поэтому слушала внимательно.
– Мне известно лишь то, – вздохнул он, – что через неделю Эдвард МакКланахан оставил письменное признание на кухонном столе в доме родителей, а потом сбросился с того же утеса. Последняя строка записки гласила: «Мы хотим то, что хотим».
Я посмотрела на Уилла. Испарина охладила мою кожу.
Мы хотим то, что хотим.
– Говорят, МакКланахан пожертвовал собой, чтобы сезон продолжился.
В смысле он взял вину на себя? Девушку убил не Эдвард?
– По крайней мере, так говорят, – задумчиво произнес Уилл, его глаза азартно блеснули. – Однако ходят и другие слухи.
Внутри меня рос трепет; едва дыша, я ждала продолжения.
– Поговаривают, она стала яблоком раздора между двумя лучшими друзьями – МакКланаханом, который был в нее влюблен, и А.П., ее бойфрендом. Парень, в отличие от Эдварда, был беден, но умен. И амбициозен. Таких не стоит недооценивать.
Это еще сильнее распалило мой интерес. Тайна.
Мне нравились тайны.
– Говорят, она была беременна. Говорят, она сама прыгнула. – Он вновь перевел взгляд на меня. – Говорят, Эдвард… прыгнул не сам.
Не сам? Значит, по слухам, Эдварда столкнули?
На губах Уилла заиграла улыбка.
– Говорят, записка на кухонном столе была признанием другого человека.
В очередной раз вздохнув, он отвернулся. Все почитали Эдварда, потому что думали, будто он взял вину на себя, чтобы спасти сезон для команды. Спасти стипендии для некоторых ребят, а тренеру – карьеру.
Я всегда считала его поступок идиотским. Эдвард явно не понимал, что может преподнести жизнь. Ему бы предстояло пережить вещи посерьезнее скандала.
Однако мне понравилась интерпретация Уилла. Словно все было совсем не так, как казалось, и еще одна таинственная история ждала разгадки.
В конце концов, никто точно не знал, что произошло на Колд-Пойнт десятки лет назад.
– Мне здесь нравится, – едва слышно прошептал он. – Я люблю тайны. Иногда мне до смерти хочется узнать, что же произошло той ночью, а порой я надеюсь, что никогда не узнаю, ведь так интереснее. Реальность всегда разочаровывает. – Уилл развернулся ко мне. – Думаю, именно поэтому я всегда предпочитал это время суток. Люди прячутся в темноте, утоляют свою жажду, создают свои секреты. В темноте мы больше похожи на самих себя, чем где-либо еще. Я могу быть собой… – парень сглотнул, пристально глядя на меня, – только в сумраке ночи.
Я смотрела в его темно-зеленые глаза. Лицо Уилла было скрыто в тени, и я хотела…
Каждый нерв во мне гудел из-за возникшего между нами напряжения, словно мы были связаны одной нитью, которая становилась все короче.
Я хочу…
– Мы хотим то, что хотим, – прошептал он.
Сжав кулаки, я опустила глаза.
Вдруг раздался его голос, едва различимый:
– Иди сюда.
Мое сердце будто провалилось в живот. Когда я подняла взгляд, он сжимал руль, тяжело дыша.
– Иди сюда, – повторил Уилл.
Я рассеянно покачала головой.
– Зачем?
– Затем, что я твой мужчина.
Мое сердце бешено забилось от этих идиотских слов. Кто он такой, черт побери? Он не имел права решать, поддавшись мгновенной прихоти, принадлежит ему кто-то или нет.
Я была мимолетным увлечением, только и всего. Уилл не умел слушать и не принимал отказы.
Если позволю этому случиться – позволю ему любить меня, защищать, выполнять все те дерьмовые обещания, которыми он разбрасывался, – я просто поменяю один вид насилия на другой.
Он воспользуется мной, бросит, и в конечном счете мне будет еще хуже, чем раньше.
Это меня добьет.
– Отвези меня домой, – потребовала я.
Уилл моргнул, но не двинулся с места.
Я разблокировала дверь, распахнула ее и выскочила наружу.
Значит, пойду пешком. К черту тебя.
С водительской стороны тоже хлопнула дверца. Обогнув машину, он преградил мне путь. Далеко уйти я не успела.
– Почему ты меня боишься? – рявкнул парень, оттесняя меня назад.
– Зачем ты рассказал мне эту историю? – парировала я.
– А ты как думаешь?
– Чтобы в очередной раз доказать то, что я и так знаю? – закричала я. – Что мальчикам из Тандер-Бэй все сходит с рук?
Я остановилась, он тоже.
– По-твоему, Эдварду МакКланахану все сошло с рук? – выпалил Уилл.
Мне плевать на Эдварда МакКланахана! Я просто… Я просто хотела… Просто хотела домой!
– Ведь я сказал тебе, что мне нравится это место, – наконец ответил он. – Я хотел оказаться здесь с тобой, потому что… – подыскивая слова, Уилл запустил руку в свои волосы. – Потому что мы хотим то, что хотим, Эм! Господи!
– Отвези меня домой.
Он медленно приблизился, его глаза горели.
– Нет.
Я ошеломленно хохотнула. Это шутка?
– Невероятно, – возмутилась я. – Я не буду завтра вешаться тебе на шею в школьных коридорах. Ведь я твой грязный секрет, который нужно скрывать!
– Говори за себя, – прорычал он. – Думаю, это ты стыдишься меня. Того, что хочешь быть со мной.
Из моей груди вырвался смех.
– И кто же тебе это сказал? Тайное общество насильников, по мнению которого то, что я уходила от тебя последние пятнадцать раз, – это «сигнал»? – Я изобразила пальцами воздушные кавычки.
Уилл зарычал, двинулся на меня, но вдруг отступил и отвернулся. Он провел руками по волосам, и я заметила, как тяжело парень дышал. Вена на его шее вздулась.
– Я бы постоянно прикасался к тебе. – В его голосе слышались нотки усталости. – И трогал бы только тебя.
Обернувшись, он посмотрел на меня. Уилл был так прекрасен, что мне хотелось ему поверить.
Заморосил дождь, в небе сверкнула молния, после чего раздался раскат грома.
Из всех парней в школе он был самой большой угрозой. Не потому, что он красивый или один из немногих, кто интересовался мной, а потому…
Уилл никогда не сдавался. В глубине души мне это нравилось. Со мной любому будет сложно, а его нелегко обескуражить.
Я хотела, чтобы он взял меня на руки.
Но вместо этого обогнула пикап и села за руль, заблокировав двери. Если он не отвезет меня домой, я сама это сделаю.
Дождь барабанил в окно. Уилл встал перед капотом, его глаза сияли в ответ на мой вызов.
Я ждала, что он попытается остановить меня, однако… Этого не произошло.
Переключив передачу, я нажала на газ, рванула с места и сделала быстрый разворот. Раздался визг шин.
Я пронеслась мимо него, выехала с парковки, даже не взглянув в зеркало заднего вида.
Свернув на темную дорогу, вдавила педаль газа в пол и помчала обратно в Тандер-Бэй, вцепившись в руль так, словно это была чертова шея Уилла.
Кем он себя возомнил? Неужели каждая девушка просто покорялась и благодарила звезды за его внимание? Откуда у него столько уверенности?
Я хотела домой. Учиться. Закончить школу. И уехать из этого города.
Больше мне ничего не нужно!
– Уф! – Зарычав, я включила радио и привстала с сиденья, потому что едва дотягивалась до педалей. Было слишком темно, чтобы разбираться, как отрегулировать сиденье в этом идиотском пикапе.
Боже, откуда он взялся? Он весь такой: «Привет, детка. Я, – добавляем откидывание волос и тон серфера, – Уилл Грэйсон. Как насчет спаривания? Мы можем провести медовый месяц на Гавайях. Я поставлю штамп в твой паспорт и исполню все твои мечты».