Опять еду в другую область. Там начинаются грандиозные учения, в которых участвует отряд, о котором я снимаю фильм. До старта учений успела поснимать в отряде интервью и соревнования взводов спецназа – очень зрелищно, особенно кадры, где ребята своими силами должны были докатить БТР «до базы».
На следующее утро мы собираемся в кабинете командира, и он сообщает о начале учений, в которых спецназу поручена очень важная роль: проверить боеготовность других подразделений. Нужно выбрать пятнадцать «боевиков», которые проверят военный городок, выбранный для учений, «на прочность». Можно «вербовать» для своей деятельности местное население. Так у меня появилась возможность принять участие в учениях. Но сначала разрабатывалась стратегия и тактика возможных «прорывов».
Умельцы отряда изготовили несколько тубусов с «условной взрывчаткой» – туда добавлялся специальный пакет, который могла учуять служебная собака.
Первой моей «служебной задачей» стала разведка на месте. Разработали легенду: мужа переводят служить в эту часть, были рядом, заехали посмотреть. Двинулись туда на машине втроём: кроме «мужа» за рулём, с нами был ещё мужчина, одетый как натуральный бомж. Мы его высадили в условленном месте, а сами поехали дальше. У одного из домов «муж» остановился, показал мне взглядом на окошко подвала, и вытолкнул из машины. Он кого-то отвлекал разговорами, пока я пропихивала тубус в подвал дома.
Сердце стучало очень громко, но я смогла справиться с задачей. На обратном пути нашу машину досмотрели, но ничего «крамольного» не обнаружили. «Бомж» подсел к нам недалеко от выезда с территории. Мужчина по телефону доложил командиру, что заложил «условную бомбу» на козырёк здания. Но по приезду в спецназ мы узнали, что все наши «подарки» были успешно обнаружены и обезврежены. И я этому только порадовалась: работают профессионалы!
Но спецназ уже готовил следующую пакость: ночной боевой выход. В него, конечно, меня брать отказались категорически. Я смогла только снять приготовления «диверсионной группы». Они тихо растворились в ночи, а я приготовилась терпеливо ждать их возвращения.
Остаток ночи и утро прошло в томительном ожидании. Вернулись они только днём, расстроенные, уставшие. Прорыв не получился: их встретил плотный заградительный отряд. Всех взяли в плен, доставили в фильтрационный пункт, и долго там мурыжили всеми процедурами: взятием отпечатков пальцев и допросами.
– Ирина! – воззвал заместитель командира, – Отомсти за нас!
Я с готовностью кивнула. Бойцы стали готовить мою экипировку, а я пошла устраивать ревизию своего гардероба: нужна была максимально «гражданская одежда». К счастью, в этот раз я знала, что проведу в поездке не меньше недели, поэтому в рюкзаке были босоножки на каблуке и летний бежевый хлопчатобумажный костюм: брюки и рубашка на молнии.
Через час мне принесли аккуратно собранный пояс: к нему были на скотч примотаны куски ароматного туалетного мыла, соединённые между собой проводками. А у пряжки провода прятались в пальчиковой батарейке. Я примерила обновку: пришлось пробивать дополнительную дырку в поясе, но после этого он плотно сел на моей талии, с одним лишь казусом: сильно топорщил рубашку. Тогда я расстегнула молнию, а пояс накрыла футболкой. На животе на футболке были заметны странные утолщения, но с остальных сторон расстёгнутая рубашка скрадывала дополнительный объём. В любом случае, другой одежды у меня не было.
Видеокамеру я с собой брать не решилась: вдруг разобьют при захвате? Взяла фотоаппарат: его не так жалко. Упаковала его в рюкзачок, и стала ждать выезда: меня должен был отвезти боец, который совсем недавно перевёлся в спецназ из того военного городка, где проходили учения. У него сохранилась форма – общевойсковая «зелёнка». Именно поэтому меня решили отправить именно с ним: спецназовский «излом» выдал бы нас с головой.
Адреналин булькал в крови непрерывно. Сердце пульсировало в висках с огромной частотой. Но главной мыслью оставалась одна: не посрамить спецназ. Второго шанса мне не дадут.
На подъезде к военному городку обнаружили, что ворота закрыты, и все машины перед ним останавливают и досматривают. Полосатые палочки преграждали дорогу всем машинам, что ехали до нас. Вот и на наш автомобиль нацелился жезл. Но его владелец увидел за рулём военного в «зелёнке», и опустил полосатую палочку. Мы завернули к магазину, и остановились возле него.
– Ни пуха! – пожелал мне боец, и тут же поехал обратно.
– К чёрту! – ответила я вслед машине, и зашла в магазин. Следовало немного успокоиться и прийти в себя.
Я купила баночку газировки, и вышла с ней к воротам. Это я удачно придумала: жестянку можно держать перед животом, скрывая подозрительное топорщение. Я не спеша откупорила банку, сделала глоток, с любопытством посмотрела вокруг. Взгляды проверяющих у ворот были нацелены на машины и проходящих мужчин. На меня смотрели чисто с мужским интересом, не более. Ну и правильно: у них установка на мужчин-«террористов», а матерей и жён в военном городке ведь тоже проживает немало. Я развернулась, беспрепятственно прошла в калитку, и зацокала каблуками вглубь территории.
Прогулялась по центру, причём, один раз прошла мимо наряда со служебной собакой.
«Ох, и пахнет, наверное, от меня туалетным мылом, – подумалось мне. – По идее, собака могла учуять мой пояс. Опять же, служебная собака в случае обнаружения «закладки» должна сесть возле находки. А тут она сидит рядом с нарядом, и на прохожих не реагирует».
Возможно, при других обстоятельствах, меня бы «повязали» уже на этом этапе. Я присела на скамеечку, допила газировку, и решительно пошла в сторону утопающей в зелени военной части. Она была огорожена отдельным решётчатым забором, но у меня не было задачи туда попасть. Мне нужно было угодить в фильтрационный пункт.
На одной из тропинок я достала из рюкзака фотоаппарат, и не особо его пряча, пошла поперёк дорожек, ведущих к части. Периодически я что-нибудь фотографировала. Если кого-то встречала в глубине дорожек – неспешно перекладывала фотоаппарат в противоположную сторону, и прогулочным шагом скрывалась в кустах.
Выйдя на новую дорожку, я увидела в её глубине военный наряд из трёх человек. Я не спеша прошла поперёк дорожки и скрылась в кустах, заметив краем глаза, что наряд бросился наперерез моей траектории.
На следующей дорожке меня настигли:
– Девушка! – закричал лейтенант, старший по наряду: его сопровождали два курсанта. – Предъявите документы!
– Нет у меня с собой документов, – недовольно ответила я.
– Тогда мы вас доставим в фильтрационный пункт! – с радостным рвением доложил военный, и схватил меня за руку.
Я испугалась, что он сейчас ощутит мой «мыльный прикид», поэтому самым вредным голосом возмутилась:
– А можно без рук?
– Хорошо! – согласился лейтенант, и распорядился:
– Я впереди, вы – сзади.
Я оказалась под конвоем.
– Задержать девушку с профессиональным фотоаппаратом! – прогремела рация у впереди идущего бойца.
– Мы задержали! Ведём в фильтрационный пункт! – радостно отрапортовал лейтенант.
Мы шли мимо забора военного городка. На территории его резвились курсанты:
– Обыскать с пристрастием! – заорал кто-то из них.
Я максимально мило им улыбнулась: хорошо смеётся тот…
Меня доставили в фильтрационный пункт, но наряд не спешил уходить: им было любопытно: кто же я такая?
В помещении было всего четыре офицера, самый старший – в звании майора. Я вздохнула: не велик улов. Ну, плюс любопытный наряд.
– Аллах акбар, мальчики! – громко сообщила я, обнажая свой поражающий запахом туалетного мыла «пояс шахида».
На несколько мгновений в помещении воцарилась тишина.
– За полчаса до конца смены! – простонал капитан в конце комнаты.
– Зато вы все герои. Посмертно, – сообщила я, и стала отстёгивать пояс.
Пришли безопасники, и пытались со мной поговорить.
– Ребята, трупы не умеют разговаривать! – сообщила я.
– Ну что же вы наделали, девушка, – проникновенно сказал офицер. – Мы теперь будем вынуждены всех подряд досматривать.
– Глядишь – и повысите рождаемость в отдельно взятом населённом пункте, – мило улыбнулась я.
– Это ты – Белка? – Спросил второй. Я кивнула.
Оказалось, что они перехватили телефонный разговор командира и его заместителя:
– Ну что, принесла Белка свой орешек?
– Пока ещё непонятно, ждём.
Белкой меня прозвал замкомандира, сказав, что я со своей видеокамерой напоминаю ему беспокойного зверька с орешком из мультфильма «Ледниковый период». Так у меня появился собственный позывной.