Мне учёба очень нравится! Обычно с утра мы слушаем лекции, а после обеда начинается практика. Сапёрное дело нам не преподавали, но подробно рассказали, где обычно ставят растяжки, мины. Сообщили, что не следует поднимать понравившийся предмет и гулять по высокой траве. Потом объявили, что у нас будет зачёт – пройти «минное поле».
После обеда нас вывезли куда-то в поля. Я спрыгнула с подножки автобуса одна из первых, и привычно пристроилась следом за военными. Они пошли сначала в бок, а потом, по меже – вдоль поля. Я автоматически шла за ними, прислушиваясь к разговору, а потом обернулась посмотреть, где остальные журналисты. Увиденное повергло меня в шок! «Стадо» брело напрямую через поле!
– Вы куда?! – только успела крикнуть я, и тут зазвучали взрывы. Я аж присела от неожиданности. В траве были расставлены растяжки, лежали разные предметы, а толпа в поле зашла прямо-таки шеренгой, собирая всё.
Взрывы, понятное дело, гремели в стороне, чтобы никому не нанести вреда. А я вдруг задумалась: как я поняла, что надо идти след-в-след за военными? Мне об этом никто не рассказывал, я просто автоматически оказалась рядом. Наверное, какая-то внутренняя интуиция срабатывает?
Сделать репортаж с места боя не так-то просто. Мы учились работать в бронежилетах и касках, передвигаться ползком и перебежками, ежесекундно меняя направление движения.
Тут же нам преподали азы медицинской подготовки – накладывание жгута, различных повязок, транспортировка раненых. Потом разыграли очередной спектакль: огромный взрыв раздался за БТРом, бойцы принесли на носилках трех солдат с различными ранениями: у одного наружу торчали настоящие кишки (как оказалось в дальнейшем – требуха животных), у второго была раздроблена нога, у третьего было ранение головы. Впечатлений хватало.
Настал день зачётов. Первым у нашей группы было минное поле. Я просилась в первые ряды, обосновывая это тем, что снимать происходящее мне проще будет с той стороны поля. На самом деле, мне хотелось пройти, пока трава была не примята и путь сложнее. Я специально встала на середину поля – наверняка там хватало «подарочков».
Этот путь помню до сих пор! Я включила камеру и сосредоточилась. Каждый шаг приходилось обдумывать. Почти сразу попалась растяжка, следом – ещё одна. Подозрительные кочки и горстки сухой травы я обошла. Вот в траве мелькнули усики проволоки. Недалеко валялась походная фляжка… Потом растяжки встали просто строем поперёк поля! Я старалась перешагивать, не теряя бдительности – знаем мы этих умельцев, они и каскадом поставить могут!
Поле кончилось как-то незаметно. Я даже разочаровалась – уже всё пройдено!
Но впереди ещё масса сложных зачётов.
Зачёт по минному полю все сдали – уроки не прошли даром. А сапёры, видать, не старались сильно замаскировать свои творения: им просто было важно приучить нас к бдительности. Но адреналин всё равно подпрыгивал заметно.
А после зачёта нам разрешили «грохнуть» все растяжки, снимая кадры на камеру. Все начали снимать репортажи для своих редакций. Я отыскивала в траве очередную растяжку, звала толпу «папарацци», и с упоением сносила леску, стараясь не вздрагивать от звучащих взрывов.
Медицинский зачет меня не пугал – все эти навыки я приобрела ещё в школе в юнармейских играх. Со всеми заданиями справилась легко. Осталось вынести бойца с поля боя. Мы с Татьяной схватили ближнего. Вроде небольшого роста, щуплый паренёк, но оказался очень тяжёлым! Посадить на руки не получилось. Стали поднимать за руки и за ноги – Татьяна со своим больным коленом не смогла его поднять. Подскочил Влад, схватил Татьянину половину – и мы побежали! Но уже перед самым финишем ноги подломились от груза, и мы втроём полетели в траву… Мало того, что мы не справились с заданием – я ещё и очень жестко надсадила спину.
Собственный неуспех разочаровывал больше, и я попросилась на повторный забег. Бежали мы теперь с Викой, схватили парнишку полегче, усадили на руки и резво вынесли с поля боя! Ура! Получилось! Осталось самое страшное для меня – захват в заложники.
У коллег уже был какой-никакой опыт первого захвата, а я в тот момент лишь была наблюдателем…
Выгребла из карманов все лишнее, упаковала камеру, сняла «спецназовскую» кепочку. Страшно ехать, когда знаешь, что впереди ждет захват! Сердце громко стучит в груди. Скорей бы уж, чтоб не томиться!
Взрыв! К нам летит толпа в маскхалатах! Я выбегаю из автобуса в первых рядах, нас укладывают носом в траву, потом поднимают и заставляют бежать с руками на затылке. Очень неудобно передвигаться в таком положении – страшно запнуться и поймать лицом землю. Я пытаюсь опустить руки, и тут же следует окрик:
– Руки за голову, сука! – «террористы» не церемонятся.
Я стараюсь больше не злить наших «врагов». Нас отводят в домики, мы встаем, упёршись руками в стену. Под ноги бьёт автоматная очередь, гильзы сыплются у самого лица. Следует ряд вопросов, после которых несколько человек отводят «в отвал».
«Пронесло», – успеваю подумать я, как и меня выводят следом. Надо бороться за свою жизнь, обещать деньги – этому учили нас на лекциях. Но комок упрямства стоит в горле: русские не сдаются! Я молча стискиваю зубы. «Террорист», прежде чем «расстрелять», шепчет на ухо:
– Не засни тут в траве, а то потеряем тебя, – и выпустил очередь из автомата чуть в стороне от меня.
Я лежу в мягкой траве, смотрю в небо и размышляю о том, что завалила зачёт. А ещё думаю о жизни. О том, что очень не хочется умирать. Я ещё столько всего не успела…
Нас поднимают и сообщают, что, в целом, мы держались неплохо. Но обязательно нужно говорить, что ты с телевидения, и за тебя дадут хороший выкуп.
Теперь мы должны сделать репортаж в ходе реального боя.
Мы несёмся за бойцами, сохраняя нужную дистанцию. Ползком, перебежками, кувырками. Любая ямка служит прибежищем. Самым уязвимым местом стало преодоление заборчика: нужно вписаться в прореху в нём, и максимально быстро откатиться от этого места. Потом, за домиком, можно немного перевести дух. Не выглядывать из-за угла самой, а выставить камеру и наблюдать в экранчик, не забывая про запись и композицию кадра! Рискуем камерой, но не жизнью! Бой быстро закончился.
Зачёт мы сдали! Полковник похвалил нас за находчивость, и сообщил, что все действовали правильно.
Позже, обсуждая сдачу зачётов с полковником, я спросила, зачем они меня так стремительно расстреляли?
– Тебя такой ерундой, как дым, не напугать, – усмехнулся военный.
Я вспомнила момент, когда одной из девушек вручили картонную трубку с металлическими опорами – оранжевый дым, обычно применяющийся для обозначения места дислокации. Но журналистка об этом не знала, а юмористы-«террористы» сообщили ей, что это граната, и она может взорваться, если разжать руки.
– На дым бы не «купилась», конечно, – ответила я полковнику. Но если бы у меня перед лицом стали бы ножом махать – тоже могла бы поистерить. Слабое место можно найти у всех.
В любом случае, такие курсы оказались просто бесценным опытом: не терять самообладания в самой неожиданной ситуации. Это не раз меня потом спасало от курьезов.