Поезд прибыл по расписанию в десять часов вечера. В Борске была старая низкая платформа, проводнице пришлось открывать лестницу в полу тамбура. Спускаясь по ней, я неожиданно увидела перед собой чью-то руку, протянутую для помощи. Я, не задумываясь, приняла ее, сломать шею в первую же минуту на новом месте не хотелось.
За мной спускалась мама с чемоданом, чемодан был тут же подхвачен и аккуратно поставлен рядом с растерявшейся мной. Маме тоже помогли спуститься. Я с любопытством рассматривала неожиданного помощника. Он был среднего роста в синей парке и серой шапке-ушанке. Я тут же захотела себе такую же. Холодно было, как в морге.
Когда парень обернулся, я смогла рассмотреть его лицо. У него были широкие высокие скулы, миндалевидные раскосые глаза, небольшой нос. Присмотревшись, я с удивлением поняла, что левый глаз парня темно-карий, а правый – зеленый. Заметив мое удивление, он улыбнулся, и на его щеках заиграли две очаровательные ямочки. Кажется, он был мне ровесником.
– Привет! – поздоровался парень.
Я лишь слегка кивнула.
Проводница начала опускать на пол крышку лестницы, и он поспешил забраться в вагон, крикнув на прощанье.
– Увидимся!
Я непроизвольно вскинула руку на прощанье, чем вызвала новую улыбку на лице незнакомца. Мама проводила взглядом поезд и, подхватив чемодан за ручку, направилась в сторону вокзала. Я поплелась следом.
Борск в темноте толком было не рассмотреть. Но вокзал был построен в советских традициях пышно со строгими белоснежными колоннами. Портал над входом украшал барельеф с изображением деревьев. А почти под крышей подсвечивалась обычной лампой огромная современная надпись «БОРСК».
На вокзале было тепло. Он представлял собой один большой зал с окошком кассы рядом с дверью, ведущей в город. В несколько рядов стояли старые деревянные лавки. Тускло горела лампа под пыльным белым плафоном. Стоило нам с мамой войти, как навстречу подскочила мощная женщина с белыми волосами, уложенными в аккуратную кичку.
– Марь Иванна! Я вас сразу узнала, а какая у вас дочь! Вылитая вы! И прическа модная, – горланила великанша на весь зал ожидания.
Мама потерянно улыбнулась, я и вовсе нахохлилась. Ее этот радостный энтузиазм дико раздражал.
– Меня прислал директор колледжа, Михаил Петрович! Я его секретарь, Анна Сидоровна. Можно просто Аня. А я вас можно просто Машей звать буду?
Мама кивнула, у нее тут же отобрали чемодан и покатили в направлении выхода. Мы покорно последовали за Аней.
– Михаил Петрович попросил подыскать вам квартиру. Сказал, что вы хотите купить. А я подумала, зачем вам квартира! У меня чудесный домик на примете. Рядом с колледжем, всего минут двадцать на автобусе. И остановка прямо у дома. А там и водопровод центральный есть, электричество есть, дров на всю зиму хватит. Захотите, газ можно подключить, все трубы подведены. Зато две комнаты, участок большой. Грядки копать не захотите, травку посеете, качели поставите и будете летом на каникулах жизнью наслаждаться!
Я вытаращила на маму глаза, дернув ее за руку. Даже курица догадалась бы, что в деревенском доме с печкой подросток жить не собирается, но мама у меня была не такой умной, как курица, поэтому тихо промямлила:
– Аня, я не уверена, что нам хватит на дом.
– Ох, Машенька, сразу видно, что ты городская. У нас дома стоят дешевле, чем квартиры, потому что их много, а квартир нормальных днем с огнем не найдешь. Только аварийное жилье кругом. Наш мэр, конечно, старается. Завлекает инвесторов налоговыми льготами да дешевой рабочей силой, железная дорога опять же под боком, но строить у нас заводы толстосумы что-то не горят желанием.
Анна Сидоровна засмеялась, будто гром грянул, мама даже вздрогнула от неожиданности. Мы успели выйти обратно на мороз и остановиться у заснеженной Нивы. Аня как пушинку закинула наш чемодан в багажник и скомандовала:
– Ну, что мнемся. Залезайте.