Любимой Ритуле
У тебя глаза, как изумруды.
Как кораллы губы твои алы!
Я б к твоим ногам алмазов груды
Положил, и было бы всё мало…
Я тобой навеки опьянённый!
Счастье быть всегда с тобою вместе.
Для меня ты бриллиант гранённый.
Так, карат, как минимум, на двести!
Мне кажется, ты хочешь быть
Развратной.
Боишься лишь людской
Молвы…
Боишься не вернуться ты
Обратно.
Что перестанут звать тебя
На «Вы».
Мне кажется, что хочешь стать ты
Смелой.
Решится сделать в жизни главный
Шаг.
Что ты устала быть вороной
Белой.
И измениться, если что
Не так!
Мне кажется, что хочешь быть ты
Стильной.
Чтоб все глядели, ахая
Вослед!
Мне кажется, что хочешь быть ты
Сильной.
Чтобы никто не сделал тебе
Вред.
Но я хочу чтоб ты осталась
Та же!
Которую люблю, которой
Верю…
И, если что-нибудь случится
Даже
Я всё равно открою тебе
Двери!
Люблю я слушать голос твой!
Палитра красок…
Как ручейком звучит слов рой,
И все без масок.
Вот лёгкость Моцарта в словах,
Вот сабель звон Хачатуряна.
А вот опять грохочет Бах.
Всё без обмана!
А вот опять «гоняешь гаммы»
Ты из – за всякой ерунды…
Но я не вижу в этом драмы.
Я всё стерплю – ведь это ты!
Всего семь нот от «до» до «си».
Но в жизни есть ещё бемоли…
И вот они, меня прости,
Скорей всего – источник боли.
Любовь качает, как качели!
И я не знаю – груб ли я,
Ты то Афродита Боттичелли,
То ты полотно Врубеля!
Вот на картине Васнецова —
Задумчива и у ручья…
Сидишь, не вымолвив ни слова,
Красива, нежная, ничья.
То как у Гойи на полотнах…
Где настоящая? Как знать?
То как у Врубеля – всё плотно.
То как у Рафаэля – Мать!
Живу с тобой я, как в музее.
Висят картины там, маня.
А я домой спешу скорее.
Обнять, любимая, тебя!
Мне с Асадовым трудно
Равняться,
Но одно я скажу не тая,
Я и плакать готов,
И смеяться,
От того, что ты есть
У меня!