Узнала я о смерти водителя совершенно обыденно.
После примирения мы с Генрихом спали в супружеской постели. Он крепко обнимал меня, словно боялся отпустить даже на миг. Утром был ласковым и предупредительным. Дал выходной Фрекен Бок, а мне разрешил прогуляться по саду.
Я радовалась достигнутому и не загадывала далеко вперед. Вернуть доверие очень сложно. В какой-то степени даже чувствовала вину за то, что не рассказала мужу истинную причину аварии.
Мы завтракали за одним столом и много смеялись. Генрих посадил меня рядом с собой и все время касался моей руки, подавал лакомые кусочки. В его глазах светилась любовь.
– Не скучай без меня, майне либе.
Это ненавистное выражение сегодня звучало нежно и ласково. Моя душа пела от счастья.
Я, как и прежде, проводила мужа на работу и, напевая под нос, пошла в комнату прислуги, чтобы отдать распоряжения по дому.
– Нет! Не может быть!
Я вздрогнула от крика и замерла, боясь открыть дверь. Что это?
– Не кричи!
Голос кухарки Хильды доносился приглушенно. Как всегда ледяной и скрипучий, как несмазанная телега. Никакого участия!
– Не верю! Не верю! – мощной волной опять ударило по ушам.
Я испуганно распахнула дверь. В комнате находилось трое. Визжала горничная Эльза. Она была как безумная. Прятала лицо в ладонях, мотала головой и визжала.
От этого визга закладывало уши, и мороз бежал по спине. Нехорошее предчувствие камнем легло на сердце.
– Мне кто-нибудь скажет, что случилось? – громко спросила я.
– Ганс погиб в аварии, – ответил герр Ульрих.
– Как погиб?
На ватных ногах я прошла к стулу и села. В голове звенела пустота. Только появлялась одна мысль, как тут же ее сменяла другая.
Неужели это дело рук Генриха?
Не может быть! Зачем ему? Это простое совпадение. Ганс невнимательно вел машину. Я сама тому свидетель.
А вдруг?
Это «а вдруг» пугало до дрожи в коленях, хотя предпосылок для такого вывода не было никаких. Мужчина может психовать и ревновать, даже ударить другого человека, если подозревает измену. Это ненормально, но в жизни много таких случаев. И все же между обычной злостью на кого-то и убийством человека по простому подозрению лежит глубокая пропасть. Нужно быть больным на всю голову или социопатом, чтобы решиться на убийство по такому пустяковому поводу.
«Спокойно, Маша! Без паники, – внушала я себе. – Нужно сначала разобраться».
– А подробности можете рассказать? – просипела я: в горле внезапно все пересохло.
– Мы и сами толком не знаем, – тихо ответил тот. – Услышали в новостях, что его машина не вписалась в крутой поворот и упала с обрыва. От удара взорвался бензобак.
– Какой ужас! – я закрыла рот ладонями, чтобы сдержать рвавшийся из груди крик. – Какой ужас!
– Он не мог…, – плач Эльзы превращался в истерику. – Он не мог…
– Что не мог? – герр Ульрих насильно сунул девушке в руки стакан воды. – Пей!
Она посмотрела на стакан, словно не понимая, что это за предмет. Тогда садовник взял Эльзу за локоть и насильно поднес край к ее губам. Она сделала глоток и захлебнулась. Прозрачные капли закапали с подбородка, упали на плитку пола.
Я, потрясенная происходящим, молча наблюдала, как кухарка Хильда, стоявшая до этой минуты безучастно, бросилась вытирать пол. Швабра задела стул. Он сдвинулся, и этот скрип ударил по мозгам, как тоненький писк комара, мерзкий и монотонный.
– Мы должны были встретиться, – донеслись тихие слова, прерываемые всхлипываниями. Я встрепенулась и прислушалась. – Ганс не мог оказаться так далеко от дома.
– А где это?
– Двести километров в сторону от Дрездена.
– Может быть, муж послал его по поручению?
– Я не знаю.
Я вернулась в спальню, забыв о том, зачем искала прислугу. Первым делом кинулась к ноутбуку, однако новость об аварии исчезла. Что это? Кто-то ее удалил, или она была настолько неважной, что ее быстро сместили в ленте другие сообщения?
Подозрение просто разъедало душу. Нужно было обдумать услышанное, но мысли разбегались, как мыши. Красивая спальня вдруг показалась мне мрачной пещерой, в которой меня запер колдун. Я позвонила Алине. Пока ждала ответа, чуть ногти не сгрызла от нетерпения.
– Да, подруга, что-то неладное с твоей семейной жизнью творится, – покачала головой Алина, когда я ей рассказала о случившемся.
– Господи! Как думаешь, это он сделал?
– Не будь параноиком! – отрезала подруга. – Твой муж – профессор права, умный человек. Он мог уволить Ганса, тот расстроился, вот и попал в аварию. Не делай поспешных выводов.
– Но мне что-то тревожно. Я люблю Генриха, но его выходки пугают.
– Согласна. Кстати, он знает о наших беседах?
– Кажется, нет. Он думает, что я разговариваю с родителями.
– Вот и хорошо. Лучше держи все в тайне. Что делать будешь?
– В смысле? – не поняла я.
– Ты же знаешь, что я несколько лет жила с деспотом. Со временем очень трудно разорвать эту связь. Лучше быть готовой к любому повороту событий.
– К какому повороту?
Теперь я была напугана еще больше. Мое незамутненное счастье готово было развалиться на крохотные кусочки. А дальше что?
– Маша, не глупи. Ты понимаешь, а чем я говорю! – голос Алины звучал строго.
– Ты предлагаешь мне убежать? Но куда? И как?
– Нет! Я предлагаю тебе быть внимательной. Для начала попробуй выяснить, где твои документы.
– Я и так знаю, лежат в сейфе у мужа.
– Ты уверена?
– Нет…
– Вот видишь! Но документы не главное. В конце концов вспомни меня. Я сбежала и без них. Нужны помощники. Люди, которые не побоятся тебя поддержать.
– А ты можешь?
– Я далеко. Да и если твой муж такой человек, о котором мы думаем, скоро он вычислит нашу связь и оборвет ее.
– Зачем?
– Он знает мою историю?
– Д-да, – заикаясь, выдавила я. – Как-то мы говорили о тебе.
– Вот видишь! Он решит, что это я вкладываю тебе в голову шальные мысли.
Разговор с подругой не принес облегчения. Чтобы выяснить мои контакты, достаточно было открыть книгу записей в Скайпе. Кроме родителей, там был только один адрес: Алины. Нужно его зашифровать самым нейтральным ником.
Идея пришла быстро. Я заменила ник «подруга» на ник «сестра». Какое-то время можно жить спокойно. Что дальше? Документы? Как узнать, лежат ли они в сейфе? И кто, кроме мужа, знает код?
Точно! Многозначный пароль сложно держать в голове. А если он где-то записан? Нужно поискать. Слабая надежда, но все же…
Я выскользнула на цыпочках из спальни, спустилась по лестнице и прокралась к кабинету. В холле было пусто. Прислуга все еще успокаивала Эльзу: из служебной комнаты доносились сдавленные всхлипывания. Идеальный вариант, чтобы остаться незамеченной.
Увы! Я совершенно не знала своего мужа!
В его доме везде были глаза, только я о них ничего не знала. Моя неосмотрительность чуть не обернулась трагедией.
Меня трясло от страха, но я открыла дверь кабинета и зашла внутрь. Взглядом мгновенно охватила обстановку. У окна – письменный стол, аккуратными стопками лежат папки с документами, в органайзере остро отточенные карандаши нацелены в потолок, как пики воинов. Все одного цвета и размера.
В груди шевельнулась тревога. Зачем ему столько карандашей? Кто сейчас, в век компьютеров и планшетов, ими пользуется?
Левую стену занимал огромный книжный шкаф. Толстые тома научной литературы пылились внутри.
У противоположной стены стоял кожаный диван. Рядом – кресла для посетителей. В углу – закрытая дверь. Что прячется за ней, я не знала. В кабинет в отсутствие мужа мне заходить запрещалось. Да я и не рвалась, потому что еще не чувствовала себя хозяйкой в этом доме.
Сейфа нигде не было видно. Черт! И где он находится? Вариантов было немного.
Я не стала терять время и сразу направилась к письменному столу. В фильмах всегда показывают маленькие сейфы, которые прячутся именно там. Справа находились три ящика.
Верхний ящик доверху заполняли коробочки с надписью «Паркер». Я открыла одну – там лежала черная ручка. Зачем так много? Или Генрих пользуется ими одноразово?
Смешно! Я действительно улыбнулась глупому предположению. Муж не производил впечатления человека, зацикленного на мелочах.
Хотя… взгляд опять поймал карандаши. «Ну, может быть Генрих педантичен в своей работе», – я пожала плечами и открыла второй ящик. Он удивил меня еще больше. Здесь в рядок лежали старые телефоны. Мороз пробежал по коже. Зачем уважаемому профессору столько мобильников? Кому звонить?
Я протянула руку, чтобы взять один из них, но замерла: нельзя. Забираться в ящик без спроса – это хуже воровства.
Все! Хватит заниматься самодеятельным расследованием. Проще спросить у Генриха напрямую. Он же сегодня говорил о взаимном доверии.
Я закрыла ящик и пошла к двери. Уже хотела выскользнуть в холл, как услышала голоса.
– Что велел тебе сделать герр профессор? Забыла? – услышала я голос Хольды. – Прекрати уже ныть! Займись работой!
– Я не могу. Разрешите мне уйти! – плакала Эльза.
– Если переступишь порог, так и знай, больше в этот дом не вернешься!
– Фрау Хильда!
– Марш к себе в комнату, и не показывайся мне на глаза!
«Вот стерва!» – разозлилась я и уже хотела отчитать вредную кухарку, как вовремя остановилась, вспомнила, где нахожусь. Пришлось на цыпочках вернуться к письменному столу.
Подергала третий ящик – заперт на ключ. Сразу ощутила подъем. Здесь хранились секреты! Присела и посмотрела в замочную скважину. Сюда мог пролезть обычный маленький ключ, какие отпирают почтовые ящики. Но в доме Генриха почту доставлял курьер. Где найти похожий ключ, я не знала.
Шпильки! Точно! Я схватилась за голову. Увы, сегодня волосы свободно лежали по плечам. Чтобы найти заколку, нужно было вернуться в спальню. Да и зачем она мне? Открывать замок таким методом я тоже не умела.
На всякий случай подняла органайзер, может, под ним муж прячет ключик? Пусто. Высыпала из него карандаши. Один покатился по столу, упал на пол. Его острый грифель отлетел в сторону и закатился под диван. Я сунула обломок в карман шорт, потом наточу и верну на место, и пошла к шкафу.
Идеальный ряд книг заставил меня разочарованно вздохнуть. Перебирать все тома в поисках ключа не было никакого смысла. Внимательно огляделась и направилась к двери в углу. За ней находилась небольшая ванная комната. У стены стояла раковина, выше висел шкафчик с зеркальной поверхностью.
Я открыла дверки. Аккуратными стопками лежали полотенца для рук, стояли новые зубные щетки и пасты. Кажется, мой муж фанат порядка. Вон как все сложено идеально. Сразу захотелось нарушить этот порядок, я даже протянула руку и вздрогнула: в дверном проеме стоял Генрих и молча наблюдал за мной. Я видела отражение мужа в зеркале, и выражение его лица вызвало дрожь во всем теле.
Мы встретились взглядами. Его прекрасные голубые глаза мерцали в луче света, но я видела в них едва сдерживаемый гнев. То, что муж злился, было видно и по напряженному лицу, по сжатым губам, превратившимся в нитку.
«Спокойно, без паники! Выдохни! Я бы тоже на его месте злилась», – внушала я себе, не решаясь первой напасть.
– Что ты там ищешь, майне либе?
Проклятая фраза звучала ласково и проникновенно. Голос мужа был нежен, а мне слышалось рычание льва перед броском. Сразу захотелось поменяться местами с грифелем, закатившимся под диван.
– Н-ничего, – собралась с мыслями я. – Ты меня напугал, дорогой.
– Что ты делаешь в моем кабинете, Мари?
– П-росто осматриваюсь. Мне же интересно знать, чем живет мой муж, – я проглотила слюну, и она комком прокатилась по сведенному спазмом горлу.
– Узнала?
Генрих сделал шаг вперед, я отступила к стене.
– Д-да. Ты очень аккуратный человек. Я стала лучше тебя понимать.
– Возьми полотенце, Мари, – сказал ласково, но мой лоб покрылся испариной. Шея под распущенными волосами взмокла от страха.
– Зачем?
Сердце в груди колотилось, как бешеное. Адреналин гнал в голову отчаянные мысли: «Бить будет? Полотенцем? Или насиловать? Новый способ извращения?»
– Возьми полотенце, Мари!
В голосе появилась угроза. Я протянула дрожащую руку к стопке. Пальцы нащупали махровую ткань, дернули, но не удержали ее. Полотенце шмякнулось на пол. Я резко наклонилась.
– Не трогай!
Крик ударил по голове, как молот по наковальне. Я взвизгнула и бросилась к двери. Генрих перехватил меня за руки, хорошенько встряхнул и прижал к себе. Но я уже ничего не соображала. Билась, царапалась, кусалась.
Муж развернул меня, резко наклонил над раковиной и пустил на голову воду. Ужас парализовал меня.
– Нет! Нет! – истошно вопила я, чувствуя, как он срывает с меня трусики.
Он мощно вошел сзади. Всадил свой член на всю длину и начал методично двигаться. Парализованная мокрыми волосами, залепившими мне глаза, нос и рот, водой, которая текла уже по спине, груди и ногам, я не могла сопротивляться.
Паника внезапно отступила. Я почувствовала, как глубоко внутри меня родилась первобытная страсть, уперлась руками в раковину и стала отвечать.
Мы двигались все быстрее и яростнее, приближение оргазма нарастало постепенно. Я уже купалась в сладких волнах, и вот-вот меня могло накрыть этой сладостью с головой, как Генрих внезапно вышел.
– Нет! Нет! Я еще не кончила! Вернись!
– Ты хочешь меня, моя девочка? – муж отодвинул мокрые волосы и захватил зубами мочку уха.
– Да! Да! Хочу!
Мои бедра жили отдельной жизнью. Они искали источник наслаждения, а он касался губ и клитора и убегал. И снова касался, даже проникал внутрь и снова убегал.
– Попроси, майне либе.
– Дорогой, умоляю!
Член резко вошел в меня и опять убежал.
– Громче!
– Генрих! Прошу!
Но муж выключил воду, накинул на мою голову полотенце и выпрямился.
– На сегодня достаточно, майне либе.
– Но… а как же? – растерялась я.
– Иди в спальню, дорогая, приведи себя в порядок. Что о тебе скажут слуги?
– Генрих…
– И больше никогда без спроса не заходи в мой кабинет! Иначе…
Последняя фраза прозвучала контрольным выстрелом в мое сердце и неудовлетворенное желание!