Через некоторое время я осталась с Ла-гуа. Охранники то и дело появлялись, поэтому не стоило демонстрировать наш маленький секретик. В какой-то момент я вдруг услышала гулкие шаги. Кто-то приближался, шагая по коридору. Шаги звучали решительно и властно, что заставило меня насторожиться. Кто бы это ни был, он явно не боялся находиться здесь.
Ах да, как же я сразу не додумалась? Это мог быть только один человек. Нынешний император. Ну или по крайней мере человек, который им себя возомнил.
Интересно, что на уме у папочки, если он решил явиться лично? Почему решил почтить меня своим визитом?
Шаги стихли прямо перед моей камерой. Замок громко щёлкнул, и тяжёлая дверь медленно открылась. В проёме появился Танхва. Весь такой облачённый в роскошное одеяние из серебристого шёлка, расшитого сиреневыми и голубыми лотосами. Специально, что ли, наряд готовил?
Его лицо было скрыто под маской, украшенной драгоценными камнями и сложными узорами. Из-под неё виднелись лишь глаза – холодные и безжалостные, сверкающие, как два кусочка льда.
Что это он свой лик прячет?
На голове Танхва носил сложный золотой убор с высоким шпилем, украшенный перьями и драгоценными камнями. Его руки были затянуты в перчатки, инкрустированные рубинами и изумрудами, а на пальцах сверкали массивные кольца. Всё его обличие излучало силу и величие, заставляя всех, кто на него смотрел, почувствовать свою ничтожность. Тьфу. Если продать всё, что на нём, целая деревенька сможет жить месяц.
Но вернёмся к закрытому телу. Возможно, опасается чьей-то пхланг? Зуб даю, что одежда будет с особой защитой от магии, иначе зачем всё это? Произвести впечатление? Да меня, в общем-то, уже впечатлили, чего уж там.
Я смотрела на него, и удивление сменялось угрюмым интересом. Почему он здесь? Что могло заставить его лично прийти в темницу, чтобы увидеть меня? Хочет озвучить дату казни?
– Сойлинг. – Его голос прозвучал низко и властно, эхо разнеслось меж каменных стен. – Ты знаешь, почему я здесь?
Я только приподняла бровь, чувствуя, как мой интерес растёт с каждым его словом. Куда уж мне, ничтожной, что-то знать. Излагай, мой лотос. Хотя больше он похож на павлина.
– Нет, ваше величество, – ответила я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело от раздражения. – Я не знаю, почему вы решили посетить меня лично.
Тишина. Пытается понять, говорю я правду или издеваюсь. Наверное, прежняя Сойлинг и не подумала бы о втором, но сейчас у Танхвы есть серьёзные основания не верить моим невинным глазам.
Император сделал шаг вперёд, его взгляд был пронизывающим и безжалостным.
– Сойлинг, ты была моей дочерью. Я так тебя любил.
О-о-о, началось. Нет, папаша, этим меня не возьмёшь. Кого любят – в тюрьму не сажают. Поэтому завязывай-ка ты с художественным свистом.
Я выжидательно смотрела на него. Это явно шло вразрез с планами Танхвы.
– Кто ты?
– Сойлинг Сопха из рода Вечерних лотосов.
– Моя дочь – нежный цветок. А ты алчная тигрица, жаждущая власти.
– Так хорошие учителя были.
Танхва умолк, уставившись на меня. Да, не ждал. Но уж как есть.
Он прищурился. Левую руку обвило холодное голубое пламя. Оно так трещало и переливалось, что мне стало страшновато. Его пхланг завораживала. Наверное, такая должна была бы быть и у Сойлинг, но что-то пошло не так. И теперь приходится много работать, чтобы сила была хоть немного подобна такой мощи.
– Ты и демон, которого держат в соседней камере, представляете интерес для меня, – внезапно сказал он совершенно деловым тоном. – Я пришёл, чтобы выяснить, насколько вы полезны для моих целей.
Мой взгляд невольно скользнул к скрытой камере, где находился Чомрат. А дело ставится интереснее. Но что за цели? Получится сторговаться?
– И какие цели вы преследуете, ваше величество? – спросила я, пытаясь понять его мотивы.
Танхва снова улыбнулся, его губы изогнулись в едва заметной усмешке.
А вот этого не надо.
– Всё в своё время, Сойлинг. Сейчас мне важно понять, готовы ли вы служить мне или станете моими врагами. От этого зависит ваша судьба.
Как пафосно, однако. Уже и казнить меня передумал. Ну почти.
Он хочет игру, и я понимала, что ставки в ней высоки. Но если согласиться, то можно провернуть то, что мне нужно.
Танхва не спешил делиться подробностями, явно упиваясь моим дискомфортом от неизвестности. Его присутствие было похожим на тяжёлое покрывало, которое окутывало всю темницу. Я попыталась сохранить спокойствие и сосредоточиться на его словах, понимая, что эта встреча может стать решающей.
– Сойлинг, – начал он снова. Его голос был холоден, но в нём чувствовалась скрытая сила. – Ты уже проявила себя. Казнить тебя сейчас неразумно, пусть ты и совершенно забыла о нашем уговоре, решив забрать трон себе. Но в этом мире выживают не только сильные, но и те, что умеют находить союзников. И сейчас я предлагаю тебе выбор.
О как. То есть изначально планировалось, что править будет Танхва, а Сойлинг должна была стать проводником к власти? Возможно. Тогда я разрушила все планы. Но в то же время Танхва может спокойно врать. Никто не проверит. Даже если заору, что это всё неправда.
Я нахмурилась:
– Какой выбор? – спросила, чувствуя нарастающее напряжение.
И да, я не упустила деталь, что казнить меня неразумно именно сейчас, а не вообще.
Танхва сделал шаг вперёд, его фигура затмила свет от факела и теперь казалась весьма угрожающей.
– Ты можешь остаться здесь и продолжать надеяться на чудо. Или же можешь доказать свою верность и служить мне, – сказал он. – Взамен я гарантирую тебе жизнь.
Но ненадолго. Ровно до того момента, как посчитаю, что ты мне больше не нужна, дочурка.
Мои мысли метались, пытаясь оценить предложение. С одной стороны, это откровенная ловушка. С другой – шанс на побег.
– А что будет с демоном? – спросила я, глядя ему в глаза. – Ведь ты его упомянул, хотя я не понимаю связи.
Танхва слегка наклонил голову, его глаза блеснули холодным светом.
– О, это будет очень интересно, – сказал он. Его голос наполнился странным энтузиазмом. – Видишь ли, моя дорогая Сойлинг, в вашем союзе я вижу огромный потенциал. Ты и этот демон можете стать не просто пленниками в этом месте, а кое-чем гораздо более важным.
Я нахмурилась, стараясь понять, к чему он ведёт.
– Что ты имеешь в виду?
Танхва сделал шаг вперёд, его одежды зашуршали, и он поднял руку, будто предлагая мне увидеть нечто великое.
– Источники пхланг, – произнёс он, словно это было истинное откровение. – Ты и демон обладаете силой. Пусть твоя пхланг спящая, но она есть. Если направить её правильно, вы можете стать источниками силы для воинов Исан. Представь себе, Сойлинг, как твоя магия, твоя сила, переполняющая других, делает их неуязвимыми и могущественными.
Я почувствовала, как у меня внутри всё похолодело. Танхва говорил об этом с таким воодушевлением, будто действительно верил, что делает мне предложение, от которого невозможно отказаться.
Псих. Конченый псих. Он хочет использовать нас, как батарейки.
– Ты хочешь качать из нас силу? – повторила я, пытаясь осмыслить услышанное. – Хочешь, чтобы мы питали твоих воинов своей силой?
Он улыбнулся. Его улыбка была одновременно доброжелательной и пугающей.
– Именно так, – подтвердил он. – Ты станешь частью чего-то великого, Сойлинг. Будешь жить, чтобы служить высшей цели. Ты и этот демон станете источником силы, которую я смогу направить на благо нашего мира.
Мой взгляд невольно скользнул к скрытой камере, где находился Чомрат. Он должен слышать. Представляю, в каком он там сейчас восторге.
– Какое у тебя своеобразное понимание блага, – заметила я, снова обратившись к Танхве. – Ты предлагаешь нам стать инструментами в твоих руках. Это точно обещание жизни?
Танхва нахмурился, его глаза стали холодными и жёсткими.
– Не будь наивной, Сойлинг. – Его голос стал резче. – В этом мире каждый служит кому-то или чему-то. Ты получишь возможность жить и быть полезной. Или же можешь остаться здесь и ждать своей смерти. Выбор за тобой.
С этими словами он повернулся и направился к выходу, оставив меня в камере, наполненной тяжёлым молчанием.
– У тебя на размышление сутки.
Это было последнее, что я услышала. Честное слово, лучше б он молчал.
Некоторое время я просто молча сидела, понимая, что ситуация не стала лучше. Вот совсем.
Ла-гуа с пыхтением выбрался из уголка, в который шустро забился, стоило папочке явиться в темницу.
– Вот же отвратительный тип, – проворчал лотос. – Знаешь ли, Вечерние лотосы – клан цветочков, причём таких, как я. А тут душа и разум мерзкой каракатицы. Аж фу.
– Каракатица не мерзкая, – невпопад сказала я. – Она хороша в своём окружении. А то, что кому-то не по нраву, так это не её проблемы.
Все мы каракатицы в этой жизни. И исключительно от нас самих зависит, найдём мы тех, кто нас оценит по достоинству, или же окажемся среди вечно недовольных персон.
Ла-гуа ответить было нечего.
Тихий шорох сбоку. Взгляд демона чуть не обжёг. Тут же прозвучал тихий смешок.
– Значит, говоришь, тебя сюда посадили за то, что не делала, а ты чуть отобрала трон у Танхвы?
Он ещё и насмехается. Зараза.
Я посмотрела на Чомрата, которого явно забавляла ситуация. А ничего так, он молодец. Тут из нас хотят выкачать всё, что можно, а ему весело.
– Ну не отобрала же, – всё же огрызнулась я.
Хотя по закону я императрица. При этом Танхва меня своими руками пихнул замуж за Вонграта. Так что тут ещё вопрос в формулировке. Другое дело, что никому это не интересно.
– Ладно, – вдруг произнёс Чомрат. – Об этом мы поговорим детальнее, когда отсюда выберемся.
Я озадаченно на него взглянула. Какая уверенность в голосе-то. Но Чомрат явно знал, о чём говорит, поэтому ни капли не смутился.
– Подзови свою летающую цветоножку. Для неё есть работа.
– Что? Я? Меня? – Ла-гуа задохнулся от возмущения. – Сам ты цветоножка! Я дух, который совершенствовался тысячу лет, я…
– Тш-ш-ш. – Я мягко поймала его. – Иди ко мне.
Ла-гуа был не в восторге, но всё же с интересом уставился на демона и махнул лепестком:
– Говори.