Протоиерей Всеволод Чаплин досаждал многим своею прямотой, поэтому его скоропостижная кончина без предварительных недомоганий кажется мистической или криминальной. Совершенно здоровый человек в далеко не преклонном возрасте 51 года, поутру находясь в благостном расположении духа, днем вдруг выходит из храма, присаживается отдохнуть – и моментально отходит к Богу. Причина смерти сразу не называется, да и предполагаемый сердечный приступ ничего не объясняет, а только отодвигает на один логический шаг вопрос «Почему?». Как бы то ни было, пресса уже вовсю подводит итоги жизни и публикует биографии. Внесу свою лепту, расставив акценты на наиболее ценных достижениях.
Благодаря покойному православная церковь научилась говорить с обществом не с позиций проповеди, а вести диалог. Это, наверное, самое важное – межконфессиональные круглые столы с представителями других религий в эпоху мультикультурализма. На таких собраниях христиане общались с мусульманами, буддистами и прочими верующими. Он говорил: «Не стоит ограничивать исламскую общину в возможности жить по своим правилам. Именно такой путь, я думаю, актуален в будущем и для России, и для Западной Европы. Но очевидно, что нельзя навязывать эти правила другим вне своей общины». Сюда же в качестве «внешних связей» можно добавить и налаживания общения с журналистами и чиновниками. Время было сложное – возрождение церкви в 90-е годы.
Это не значит, что Чаплин допускал снисхождение и полное равенство православных с иноверцами перед Богом. В данном вопросе он оставался вполне каноническим христианином, достаточно вспомнить другое из его запоминающихся высказываний: «Господь говорит, что многие погибнут. Какой именно процент, я не знаю. Очевидно, по крайней мере, 51%. И значит, милосердие Божие не простирается на большинство людей, которые являются не кающимися грешниками. Молчать об этом или пытаться спорить с этим значит пытаться спорить с Евангелием – потому что это говорит Премилосердный Господь». И все – точка. Ведение диалога не означает сдачи позиций – толерантность выглядит как осознанное невмешательство в чужой выбор «спастись или погибнуть».
Конечно, талант к налаживанию связей делал из него и выдающегося священнослужителя, которого почитали как реального пастыря. Даже в день кончины, отслужив утреннюю литургию, по свидетельству прихожан, он угощал их чаем с печеньем, пребывая в хорошем настроении. Вот и отзывы тех, кто ценил теплоту душевную, например, алтарник Павел: «Нет (больше) такого пастыря, нет такого священника. Для меня он был и близким батюшкой, и советником по духовной жизни, и просто порядочным человеком, которого я многим священнослужителям в пример ставлю. Его уважали, в том числе и в других епархиях. Он много чего сделал, он умел создать приход, где бы он не служил, его любили, люди за ним шли». Согласно христианству, Бог есть любовь, но реальное воплощение соборности встречается ли в каждом каменном храме?
Для какого важного дела на небесах так внезапно отозвал слугу Господь?