«Мой жизненный путь завершается!» – самая пронзительная весть от питерского онколога, боровшегося с раком, в первый день нового года. Есть просто больные, просто врачи, просто блогеры. Реже бывают двойные комбинации – пациент-блогер, получающий поддержку от массового сострадания; врач-ученый, публикующий научные изыскания; больной врач, не афиширующий свою борьбу. Андрей Павленко – тот уникальный случай, когда человек соединил в себе три острых грани бытия: врач-онколог, больной раком, в публичном пространстве.
«Комментарии к посту будут отключены намеренно – я физически не смогу на них ответить». Позже под этим постом появились тысячи комментариев с мольбой о чуде. Однако поражают предыдущие посты. Вот фотография, сделанная во время осеннего полета в Ухту (Коми). Уже после операции по удалению желудка врач не только продолжал работать, но и много ездил для обмена опытом с коллегами. Чуть ранее перелет через Москву в Казань. Конференции, публикации, сотрудники и даже неожиданная заочная поддержка коллеги-врача в резонансном судебном процессе.
Совершенно сознательная жизнь в процессе умирания с постоянной трансляцией в дискурсивном формате – это достойно восхищения. Вспоминается спокойная речь Сократа перед испитием яда цикуты – не перевелись настоящие философы в наше время, вот только искать их приходится отнюдь не на философских факультетах университетов. Сохранить целостность личности при таком ясном и отчетливом раздвоении на объект и субъект рефлексии – это колоссальная сила мышления, особую ценность которому придают вербальные заключения, ибо становятся источником знания как для врачей, так и для пациентов.
Всего два месяца ранее Андрей размышлял: «Перечитал „Раковый корпус“ Солженицына. Несколько очень точных цитат. Про болезнь: Почему такая несправедливость – почему меня онколога поразила онкологическая болезнь? Никакой тут несправедливости нет – напротив это в высшей степени справедливо. Это самое верное испытание для Врача – заболеть по своей специальности». Да, он лечился теми самыми методами, которые применял к своим пациентам, и корректировал их, наблюдая за собственными реакциями и состояниями. Понимать больного изнутри как самого себя – и лечить в больном рак в целом, глобально.
И, конечно, боль. Так, буддийская медитация во многом строится как наблюдение за болью – врач может прописать себе и принять как пациент обезболивающее, но он продолжает осознавать боль как таковую. Буквально: «Для меня стало откровением, что болеть – больно». Из интервью с Андреем: «Когда пациент спрашивает врача о своем прогнозе, тот не имеет права говорить: „У вас все будет отлично“. Он должен назвать реальные цифры, но некоторые не способны переварить эту информацию. И тут важно психологическое сопровождение человека». Нет просто состояния, есть очень четкая градация состояний, как в восточной медитации, когда каждый этап четко фиксируется – и практикующий знает, на какой стадии прозрения он находится.
Такой степени осознанности могут позавидовать любые духовно практикующие, и все же на прямой вопрос снова философский ответ: «Многие пациенты, вспоминая опыт борьбы с раком, говорят, что стали лучшей версией себя, выросли как личность. Являюсь ли я сейчас лучшей версией себя? Сомневаюсь». Сомнение как метод западной философии превалирует в данном опыте над восточной созерцательностью. Это строгая рефлексия – полагающая, определяющая и даже внешняя! С парадоксальным выводом, допускающим противоречие как двигатель развития: «МНЕ ПРОСТО НЕ ПОВЕЗЛО». Верьте, что у вас будет иначе!
Этот человек вызывает не жалость, а восторг. Настоящий человечище.