Достоевщина свойственна Петербургу – нет ничего удивительного в нашумевшем жутком убийстве аспирантки доцентом СПбГУ. Я пришла в университет студенткой биофака в 1988-м, а уволилась с должности редактора издательства в 2004-м, и хотя большую часть этих 16-ти лет была связана по учебе и работе с другими вузами, всегда варилась в образовательной среде города, где действительно не редкость неформальные отношения.
Меня саму чуть не убил мой возлюбленный преподаватель на 20 лет старше еще в начале 90-х годов, когда я после первого посещения анатомического театра с трупами в качестве философского практикума приехала на ночь глядя к нему домой, хотя мы об этом не договаривались – мне было просто страшно оставаться одной, а его я воспринимала как близкого человека, хотя мы не договаривались о встрече в тот вечер. Никакой выгоды в этом визите не было – я училась в другом вузе.
После чая для порядка он в игровой форме решил меня «вывести» из квартиры, что реально не предполагалось, но я по нечаянности неловко задела телефон, по тем временам вещь довольно дорогую и престижную. Лицо его сильно изменилось, на голову обрушился жесткий удар, отчего я с потемнением в глазах рухнула на пол, но потом немного пришла в себя, однако избиения продолжались с выволакиванием из квартиры. На беду меня много били в детстве – и здесь неадекватно включились программы на сопротивление, отчего я начала цепляться по пути за все вокруг, руша мебель, с грохотом сыпались книги и вещи из шкафов, но он выкинул-таки меня в мороз за полночь на лестничную площадку – и пальто следом…
Боль была дикой, транспорт не ходил, и я не могла не только уехать, но и ходить, поэтому просто отключилась там же, где легла. Выглянувшие соседи решили не вмешиваться в семейную ссору – пожилая паря явно просто перепугалась. Поутру я немного оклемалась, но там был очень показательный момент: около семи часов выспавшийся препод вдруг открыл дверь, с улыбкой покачал головой, удостоверившись, что я все еще валяюсь под дверью – и молча закрыл ее снова. Итак, дождавшись, когда смогу ходить и начнет ходить общественный транспорт, я сама уехала. Мне было тогда около 20 лет, взрослая жизнь еще только начиналась.
Что бы там не писали сейчас о корыстной аспирантке, ищущей выгоды, явление влюбленности студенток в преподавателей настолько обычно, что именно последним легко менять любовниц как перчатки, невзирая на зачастую почтенный возраст. Ничего удивительного здесь нет – при виде перед собой человека, который является воплощением тех знаний и умений, которые ты еще только стараешься приобрести, чувства включаются автоматически. Да, это обожание и поклонение, хотя большинство преподавателей вузов как раз люди совсем не богатые и мало что могут сделать для своих пассий даже в карьерном плане, ибо образовательный процесс никогда не завязан на одного человека. Так что «неравный роман» – гораздо реже бывает по расчету, хотя и не исключено. А вот реальные семьи из таких союзов тоже создаются не так уж редко.
И сейчас в мои почти 50 лет мне самой как преподавателю приходилось решать нелегкие вопросы об отношениях с молодыми людьми на 15—20 лет моложе. Да, в случае женщины это тоже работает, особенно в наше время, когда неравные по возрасту пары, где женщина старше, давно не редкость, поэтому молодежь и сама вполне рассматривает подобные сценарии. Более того, сейчас вариант «женщина старше» даже вошел в некую моду. Правда, я гос-вузах я давно не работаю, так что это все личная жизнь, тем более что мужчины в возрасте около 30-ти лет вполне сознательны…
В общем, мне искренне жаль жертву, поскольку я хорошо понимаю ее чувства, будучи отличницей она и так прекрасно справлялась с карьерой. Конечно, здесь Шекспир отдыхает, а Достоевский молчит – пишем сами!
PS Это не попытка завуалированного обвинения, ведь человека, о котором идет речь, давно нет в живых.