Странное существо с крыльями, как у летучей мыши, было замечено в небольшом поселке Гуаника, что на юго-западном побережье Пуэрто-Рико. Существо нападало на домашних животных и даже на людей.
(из газеты Мир наизнанку, №127, 2010 г., г. Ростов-на-Дону).
Всегда быть собой – это привилегия диких
животных.
Вновь стать собой – это
несбыточная мечта людей,
изломанных условностями социума.
(посыл из неустановленного
информационного поля)
Бегство было внезапным. Деньги, автомобиль, инсценировка собственной гибели при обстоятельствах, исключающих возможность обнаружения останков, пригодных для посмертной идентификации личности. Долгие недели болтанки в трюме допотопной посудины с незапоминающимся названием под флагом малоизвестного государства.
Генри думал, что он будет испытывать самые обыкновенные неудобства морского зайца, затаившегося от стаи морских волков. Это оказалось заблуждением в виде неполноты информации. Полнота накапливалась постепенно, неотвратимо и действовала удушающе. Она приводила Генри в состояние несчастного животного, попавшего в крепкие и неторопливые объятия удава. Удавом оказался мерзкий пройдоха боцман, предложивший Генри свое содействие в бегстве в вонючем трюме этой нелепой посудины, чудом державшейся на плаву. Генри рассказал мерзавцу боцману, прикинувшемуся простым, но честным малым, все, что с ним произошло. Казалось, что боцман расчувствовался. Он подливал Генри самого дрянного в мире напитка, который в том портовом кабаке, где они нечаянно пересеклись, подавался под названием «ямайского рома». Напиток был таким скверным, что опьяневший Генри сказал:
– Не хочу на Ямайку!
Генри и сам вряд ли понял, почему он произнес такую фразу. Ведь он не собирался куда-то именно, тем более именно на Ямайку. Вероятно, это было сказано им из-за отвращения к той гадости, которую подавали под названием, включающим слово «Ямайка». Но его новый приятель боцман, тут же зацепился за эти слова:
– Я знаю, куда тебе нужно!
Лукавый дьявол боцман выговорил это так убедительно, что Генри тут же с ним согласился.
Выбравшись из пьяного дурмана, Генри не сразу понял, куда его занесла нелегкая. Через какое-то время частичного отрезвления наверху раздался лязг металла, ввинтившийся Генри в мозг и вывернувший наизнанку его желудок. Грохот тяжелой обуви по металлическим ступеням, резкий щелчок выключателя, яркий свет.
– Я в аду? – спросил Генри, пытаясь разглядеть посетителя.
– Мы в открытом море, – был ответ.
Генри любил ходить в зоопарк. Он не сразу понял, что притягивало его к созерцанию диких кошек. Красота? Грациозность? Нет-нет!
Генри часами стоял, вглядываясь в этих животных. Ему хотелось постичь умом то, что уже подспудно вызревало в его душе при виде их физической оболочки, скрывающей Великую Тайну.
Разгадка Великой Тайны пронзила Генри как молния:
Всегда быть собой – это привилегия диких
животных.
Вновь стать собой – это
несбыточная мечта людей,
изломанных условностями социума.
Дальше все было просто.
Генри понял, что он должен бежать. Бежать от самого себя. И еще он понял самое главное: для осуществления побега он должен действовать, не раздумывая. Ведь раздумья подвластны самоконтролю, а убежать от самого себя можно только внезапно для самого себя. Он быстро обналичил в банке все свои сбережения и выехал вон из города, а затем, запутав все свои следы, – вон из цивилизации.
Вновь стать собой!
– Ну, что, очухался, парень?
Генри смотрел на посетителя растерянным, неузнавающим взглядом.
– Да, слаб ты, значит, на выпивку, – осклабился посетитель.
– Ты боцман Тиль по прозвищу Соленое Ухо? – вспомнил вдруг Генри того, кто стоял перед ним, а заодно некоторые подробности их неумеренной выпивки и своей сентиментальной болтливости о Великой Тайне диких кошек. – Надо же, как я напился?!
– Но, не очень-то ты похож на душевного боцмана Тиля! – спохватился вдруг Генри, подозрительно всматриваясь в хищно ощерившуюся физиономию посетителя.
– Это потому, парень, что теперь я не хочу притворяться доверчивым дураком, который верит, что человек может убегать от самого себя, – заговорщически подмигнул посетитель и омерзительно захохотал. – Я действительно боцман Тиль по прозвищу Соленое Ухо. Это подтвердит вся команда нашей старой посудины. А вот ты, что за птица?! От кого ты вздумал удрать? От полиции? Или от своих же дружков, с которыми не захотел поделиться вашими кровавыми деньгами?!
– А ты, оказывается, редкостный негодяй! – процедил Генри, пытаясь подняться, но, едва он встал на четвереньки, боцман обрушил на него град ударов ногами по ребрам. Генри свалился на пол, хватая ртом воздух. Дыхание сбилось, к горлу вновь подступила тошнота, и он скорчился в остром приступе рвоты.
– Меня не интересуют твои грязные дела, – сказал боцман. – Но ты будешь платить мне не только за нелегальное путешествие, но и за мое молчание. А оно, приятель, стоит очень дорого! Все твои деньги у меня. Я взял их у тебя на сохранение, когда ты был в стельку пьян и мог их потерять. Я буду удерживать из них каждый раз за свои услуги на твое содержание, и за мое молчание, разумеется. То, что останется, ты получишь по прибытии в порт назначения,… если там что-то останется. Как видишь, я с тобой поступаю честно.
Так началось для Генри его бегство от самого себя, деформированного навязанными условностями, ради того, чтобы стать истинным самим собой где-нибудь вдали от цивилизации, среди дикой природы и диких хищников. Он попытался вспомнить, в какой порт следует эта посудина, но не мог. А у мерзавца боцмана спрашивать не хотелось. Да, и какая разница, куда забросит его судьба? Главное, чтобы подальше от прежнего себя самого!
На работу Генри приходил, излучая позитивную энергетику, оптимизм, уверенность в успехе своего дела. Им восхищались, его ставили в пример, он был образцом, лицом фирмы, символом процветания. Все это давалось ему легко и как бы само собой. Данный служебный имидж был очень близок его природному естеству, его второй натурой. И все-таки это была не первая, а вторая натура. Главное же естество было не во второй, а в первой натуре Генри. Однако положение обязывало, потребности фирмы призывали, руководство уповало, и вторая натура все более выходила на первый план, отдаляя Генри от его природного и главного естества.
Однажды Генри проснулся знаменитым… и понял, что дальше так жить нельзя. Он не желает быть марионеткой в руках Его Величества Условностей этого суетного мира. Его первая, природная натура объявила войну тому самому себе, которым он стал, обрастая коростой успеха. Короста нарастала не снаружи, а изнутри, вытесняя собою то, что составляло живой ум и живую душу. Душа потребовала спасения, а природа в облике диких кошек подсказала Генри самый смелый и решительный путь к самому себе.
И вот теперь, валяясь в собственной блевотине, корчась в позывах на рвоту из опустошенного желудка слюной и желчью, Генри ни на секунду не усомнился в правильности своего бунтарского порыва. Каждый способен к преодолению неимоверных трудностей и страданий ради спасения жизни. Но многие ли при этом спасают жизнь себе, а не тому, кто вселился в них, вытеснив наибольшую и наилучшую часть души? Все силы, которые раньше растрачивались на потерю самого себя, теперь необходимо восстановить для обратного движения: к себе!
Морское путешествие было долгим и крайне унизительным. Но всему однажды приходит конец. Генри не скоро пришел в себя, оказавшись на берегу. Земля качалась под ним, яркое солнце после трюмной тьмы нещадно слепило глаза, а свежий воздух пьянил как самый крепкий коктейль. Генри входил в эту новую часть своей жизни в измятой и давно нестиранной одежде, пропахший потом и нечистотами, с пустыми карманами и с полупустым желудком. Но он был по-настоящему счастлив! Генри верил в себя, в свою удачу и в свою счастливую звезду. Ничто не должно помешать ему начать жизнь, повинуясь только своей природной и естественной сути, без светских гримас и ужимок, бешенных гонок за миражами престижа, успешности, восхвалений, возвеличиваний и тому подобного обольстительного, но пустопорожнего хлама. Теперь он, наконец-то не Генри, а Просто Дикий Кот!
Просто Дикий Кот очень быстро освоился в прибрежной части леса. Он нашел пресную воду, банановые и кокосовые пальмы с обилием плодов, научился ловить рыбу и крабов, соорудил себе жилье, недоступное для хищников и ядовитых тварей. В его душе стало пробуждаться ощущение своего природного естества. Оно наполняло его новым смыслом, освежало и обостряло жажду жизни, порождало новые способности. Просто Дикий Кот слился с окружавшей его природой, стал ее частью и плотью. Обитатели леса признали его право занимать освоенную им территорию и установили с ним взаимовыгодный нейтралитет.
Однажды привычную лесную жизнь Просто Дикого Кота и иных обитателей леса нарушило громкоголосое вторжение людей. Они прошли, будто стадо слонов по посудной лавке. Просто Дикий Кот затаился в густой листве, и люди его не заметили. Просто Дикий Кот с трудом понимал то наречие, на котором люди что-то очень бурно обсуждали, потрясая охотничьими ружьями. Их поведение было странным. Казалось, что они шли не на охоту, а на облаву, хотя того, что могло бы стать предметом какой-либо облавы в этой части леса не появлялось. Среди бурного потока непонятных слов два слова оказались Просто Дикому Коту знакомыми из газетных сенсаций. Это были слова «гаргулья» и «чупакабра». А знание местности позволило ему сообразить, что охотники называли «Пещерой Дьявола». Из смысла этих слов Просто Дикий Кот догадался и о цели того шумного похода. Ох, уж эти везде свой нос сующие люди!
Прощайте, тишина и покой!
С непонятными целями выпускают вдруг
силы зла из самой кромешной тьмы
своих грозных посланников
(из предсмертной записки
безымянного грешника)
Охотники решительно приблизились к входу в Пещеру Дьявола, расположенную в Горе Спящего Дракона и напоминающую широко распахнутую пасть. То было самое жуткое место в этой дремучей лесной чаще. Охотники все еще были возбуждены, преисполнены отвагой и готовностью заработать огромную премию, расправившись с неведомой тварью, называемой местными жителями то «гаргульей», то «чупакаброй». Мигель Регрон, как самый энергичный и решительный из них, поднял руку в знак призыва к тишине и вниманию. Все затихли в ожидании его слов, но услышали странный звук из глубины пещеры. Этот звук изошел из самых отдаленных ее пространств и был бы подобен угрожающему рыку льва, если б можно было представить льва размером с Гору Спящего Дракона. Вслед за этим ужасным рыком пещера дыхнула на застывших от страха охотников отвратительным гнилостным запахом.
– Там не живое существо! Там нечистая сила! Человек не может причинить ей вреда! А она может убить нас всех одним своим взглядом! – заголосил Хосе, самый молодой из отряда охотников. Он больше всех храбрился в этом походе и хвастался, что на премию от победы над чупакаброй накупит много подарков и женится на самой красивой девушке в их поселке.
– Живое существо не может иметь такой страшный голос и такой сильный плохой запах! – поддержал юного Хосе кто-то из толпы, и все разом загалдели о том, что слышали от стариков о непобедимой и опасной чупакабре, которую местные дураки, чтобы не было так страшно, стали называть «гаргульей».
– Может она и «гаргулья», но нам с ней не справиться! – кричали в толпе.
– Вы все трусы!! – рявкнул Мигель Регрон. – Я один войду в Пещеру Дьявола и убью чертову гаргулью! Но тогда вся премия достанется только мне!
Мигель Регрон вырвал у Хосе факел и стал зажигать его, но спички ломались в его руках.
– Плохая примета! – буркнул кто-то из охотников, но Мигель Регрон метнул в его сторону такой презрительный взгляд, что тот тут же умолк.
Наконец, факел зажегся, и Мигель Регрон, взяв ружье наизготовку, твердым шагом направился к входу в пещеру.
Охотники известны как лгуны, любящие приукрасить свои успехи, свою удачливость и отвагу. К их охотничьим байкам нужно относиться критически. Но когда обыватели охвачены всеобщей паникой, они сами провоцируют охотников на вранье, подтверждающее основания к этой панике (ведь не дураки же они, обыватели, всякий на их месте впал бы в панику!). В поселке, напуганном ночными набегами жуткой твари из преисподней, требовали от охотников самых страшных подробностей об их смелом походе в Пещеру Дьявола. И охотники старались, как могли. Особенно, юный Хосе.
Каждый участник того похода утверждал, что именно он внес самый существенный вклад в спасение Мигеля Регрона от когтей и клыков кровожаднойгаргульи.
Один лишь Мигель Регрон, получивший в том сражении травму головы и нервный шок, помнил только, как они подошли к Пещере Дьявола, но не помнил, что было после.
С непонятными целями выпускают вдруг силы зла из самой кромешной тьмы своих грозных посланников. Редкая ночь обходится без набега на один небольшой прибрежный поселок какой-то ужасной твари. Разглядеть ее толком никому еще не удалось. Описания очевидцев сходятся в том, что при ее появлении по телу проходит холод, а в сердце вползает такой страх, что нет сил ни двигаться, ни кричать, ни сопротивляться. Поэтому, если бы эта тварь пожелала напасть на человека, то это не составило бы ей никакого труда. Видимо цель этой страшной твари не уничтожать людей, а нагонять на них ужас перед силами тьмы.
Говорят, что у этой твари крылья как у летучей мыши, когти как у дикой кошки, а клюв как у грифа.
Бродяга Педро говорит, что эту тварь он видит почти каждую ночь, что размером она с теленка, но рычит как огромный лев и издает отвратительный гнилостный запах. Однако Педро пьяница, и его словам не очень верят. Зато верят своим глазам, когда находят по утрам трупы домашних животных, из которых насухо высосана вся кровь.
И уже никто не хочет входить в тот лес, где, по словам отважных охотников, обосновалась бессмертнаягаргулья.
Но знают звери, обитающие в том лесу, и знает Просто Дикий Кот, что гаргульи там нет. Где она живет, никто не видел. Зато Просто Дикий Кот решил, что будет лучше, если люди перестанут беспокоить обитателей этого леса, опасаясь встречи с гаргульей. Поэтому, когда охотники большой толпой пришли однажды с облавой на гаргулью к входу в Пещеру Дьявола, он им немножечко подыграл. Ему не составило особого труда опередить их, спрятаться в пещере, порычать в ней и высыпать из мешка ворох гнили, накопленной ранее для уничтожения. Он надеялся, что охотники проявят разумную осмотрительность и не полезут в пещеру. Но сумасброд Мигель Регрон не внял голосу рассудка. Поэтому Просто Дикому Коту пришлось стукнуть неуемного сумасброда камушком по голове и вытолкать вон из пещеры, пока тот держался на ногах. Его более разумные друзья спешно подхватили своего героя на руки и с криками «Спасайся, кто может!!» покинули лес.
Теперь Просто Дикий Кот (он же – «гаргулья на час») наслаждается покоем вольной жизни и продолжает развивать в себе свои естественные природные свойства.
А гаргульи уже осваивают новые территории своего обитания.
Никто не знает, где они прячутся днем, и где появятся в следующую ночь.
Если тебе повезет в женитьбе, то ты станешь счастливейшем человеком. Если не повезет, то ты станешь философом.
Так любил повторять доктор философских наук профессор Джозеф Брок.
О! Как много мужчин страдают маниакальной предрасположенностью пофилософствовать по поводу и без повода! Особенно, когда выпьют.
С наступлением старости профессор Д. Брок ушел ото всего: перестал заниматься научной и преподавательской деятельностью, встречаться с друзьями и бывшими коллегами, принимать у себя гостей. На прогулки выходил, загримировавшись, чтобы его не узнавали знакомые и не досаждали попытками пообщаться. Дома запирался в своей комнате. Он стремился полной тишине и к полному одиночеству.
О! Как ему хотелось бы вдруг оказаться на необитаемом острове!
Какие удивительные и неожиданные метаморфозы случаются с некоторыми людьми в сравнительно короткое время! Прошло всего несколько лет, а многоуважаемый профессор Д. Брок уже стал просто мистером Броком. Старым мистером Броком. Его вдруг начала одолевать старческая сонливость, размывающая четкие грани между снами, грезами и явью.
О! Как она прилипчива, эта старческая сонливость!
Старческая сонливость мистера Брока вдруг преподнесла ему другое «Я».
Пробуждаясь от снов и грез, мистер Брок видел опостылевшую обстановку своей комнаты и слышал, как за дверью звучат бесконечные и бессодержательные женские разговоры из дурацких мыльных сериалов. Это его жена развлекала себя просмотром своих «дамских телепрограмм».
Лучше бы это был звук допотопной механической молотилки на хлебном поле! В простых механических звуках меньше издевательства над мозгами!
Но еще ужаснее всякой телевизионной молотьбы были периодические вторжения в старческий покой мистера Брока сцен, бурно разыгрываемых его престарелой супругой. Ну, сколько можно бить и бить по мозгам одной и той же темой о том, что он «погубил ее жизнь»?! Да, не деспотизировал он никого! Не принуждал ни к чему! Не неволил!! И эгоистом он не был, и старался, как умел, жить не для себя, а для людей, для семьи… У многих это получалось гораздо лучше. Особенно, у тех, кто не был щепетилен в вопросах честности, порядочности, совестливости. Но как можно винить несчастного Джозефа за то, что он не такой как они?!
Зато, засыпая, он оказывался вдруг в мире своей мечты. В этом чудесном мире он был молодым, здоровым, сильным и удачливым. Там он жил на прекрасном необитаемом острове с постоянно комфортной температурой воздуха и океана, в окружении яркой зелени, сказочно красивых цветов и чарующих ароматов. Там ему хотелось не философствовать о природе страданий, а наслаждаться каждым мгновением жизни. Этим последним он там постоянно и занимался! Там он называл себя радостным именем «Счастливый Барсук»!
Со временем та его сущность стала его другим «Я».
Стоит ли удивляться тому, что все большую часть своего времени он стал проводить там, в мире своей мечты, в своем жизнерадостном «Я» по имени «Счастливый Барсук»?
С тех пор, как у мистера Брока появилось другое «Я», он с каждым днем начал проявлять, все большее безразличие к своей жизни в этом мире.
– Видимо, скоро умрет, – подумала миссис Брок, ворвавшись как-то к мужу с намерением закатить ему очередной спектакль на постоянно разжигавшую ее тему «Ты мне всю жизнь загубил!!!». Так мало признаков жизни было в его исхудавшем теле.
А исстрадавшаяся от тягот этого мира душа бывшего философа в это время получала многократную декомпенсацию счастья в Мире Своей Мечты, на Острове Исполнения Всех Желаний.
Всю ночь над беззащитным Островом Мечты шла смертельная битва между силами зла и Добра. Противники швыряли друг в друга шаровые и линейные молнии, разрывающие кромешную тьму слепящими всполохами. Грохот этой ужасной битвы не оставлял никаких надежд на продолжение жизни. Каждое мгновение в этом вдребезги разлетевшемся пространстве переполнялось трубными звуками, возвещавшими конец света. Но свершилось Великое Чудо! Под утро Силы Добра одержали блистательную победу, и необычайно яркий рассвет воспел им торжественный гимн и славу! Вся природа отозвалась бурным ликованием звуков, красок и ароматов!
Счастливый Барсук кричал и плакал от избытка светлых чувств. Он выбежал на берег укрощенного Добрыми Силами океана… и увидел на берегу бездыханное тело.
О, горе! В ночном бешенстве океан убил какого-то отважного моряка. Пусть пухом будет ему земля этого чудесного острова!
С совершенно несчастным видом и тяжелым сердцем Барсук (в эту трагическую минуту не «Счастливый Барсук», а «Барсук») склонился над бездыханным телом.
– Совсем еще мальчишка! Чертов мальчишка! Ну, куда его понесло в эту страшную штормовую ночь?!!
Но, что это? Барсуку показалось, или у мальчишки действительно слегка дрогнули ресницы? Барсук стал трясти мальчишку. Тот застонал и приоткрыл глаза.
Самый Счастливый Барсук (Да! Теперь уже «Самый Счастливый Барсук»! ) завопил и запрыгал от радости.
– Чертов мальчишка! Ты жив!!
Счастливый Барсук не знал, что сюрпризы только начинались. Этот чертов мальчишка оказался чертовой девчонкой. Вернее, чертовой девушкой.
Счастливый Барсук решил сразу расставить все точки над «i».
– Этот остров принадлежит только мне. Я создал его для себя как оплот моего ПОКОЯ и ОДИНОЧЕСТВА. Я создам попутный корабль и отправлю тебя отсюда к твоей милой чертовой бабушке!
Чертова девчонка заплакала. Счастливый Барсук догадался, что она не понимает языка, на котором он говорит, потому что она не творение его мечты, а досадная помеха извне. Вероятно, ее испугало то, что Счастливый Барсук говорил ей непонятные слова с очень строгим выражением лица. Быть может, она сочла его слова как угрозу. Только этого ему еще не хватало! Что бы как-то исправить такое превратное впечатление, Счастливый Барсук ободряюще улыбнулся чертовой девчонке. Она тут же улыбнулась ему в ответ.
– Дура! – подумал Барсук (Растерявшийся Барсук!).
– Нет! Это не она дура, а я дурак – мысленно уточнил для себя Запутавшийся Барсук.
Озабоченный Барсук стал на время нянькой для взрослой, но напуганной своим зависимым положением девушки. Ему вновь хотелось обрести такую желанную для него беззаботность в покое и одиночестве. Счастливому Барсуку ничего не стоило создать Новый Остров Своей Мечты. Но он не знал, что при этом произойдет с этой девушкой (откуда она взялась?!). Скорее всего, без него она здесь может погибнуть. Совестливый Барсук стал быстро-быстро создавать корабль, с которого непременно увидят и подберут потерпевшую бедствие. Но девчонка-помеха будто бы тащила за собою шлейф таких же помех, как она сама. Корабль ДЛЯ НЕЕ не создавался!
Через год чертова девчонка родила Счастливого Барсучонка.
Счастливый Барсук неустанно наслаждался жизнью на восхитительном, им же созданном острове. В этом ему успешно помогали его Счастливая Барсучиха и маленький Счастливый Барсучонок. Но однажды, в предрассветной тиши, его интуиция вдруг забила тревогу, и Счастливый Барсук внутренне насторожился. Он почувствовал, что тревога возникла и в Счастливой Барсучихе, а это значит, что она порождена не механическим сбоем внутренних ощущений, а невидимой пока еще угрозой.
Первая половина дня прошла спокойно, но в полдень Обеспокоенная Барсучиха увидела выходящие из-за горизонта очертания судна под черным флагом. Проследив за ее напряженным взглядом, это судно увидел и Посуровевший Барсук.
Это была опасность.
Отважный Барсук готов встретиться с нею лицом к лицу.
К вечеру судно под черным флагом, хищно покружив вокруг острова на максимальной дистанции прицельного огня своих орудий, застыло на рейде. Было понятно, что для всех членов его команды это был незнакомый остров. Еще бы! Островов мечты нет на картах! Ночью высаживать разведку для изучения местности глупо. Значит, нужно быть готовым к отражению опасности с наступлением следующего дня.
Решительный Барсук надежно замаскировал укрытие для своей семьи в самой труднопроходимой части острова. Они выживут, что бы с ним не случилось! А для незваных гостей Изобретательный Барсук соорудил множество непредсказуемых ловушек.
Бой с пиратами продолжался три дня. Это был славный бой! Пираты были уверены, что сражаются с многочисленным и хорошо вооруженным отрядом профессиональных воинов. Они были очень удивлены, когда после пленения Храброго Барсука они, тщательно обследовав все закоулки театра военных действий, убедились, что тот противостоял им в одиночку.
Но самое большое удивление испытал сам Несгибаемый Барсук, когда на палубе пиратского судна, его, израненного и связанного крепкими веревками, бросили к ногам заказчика этой кровавой бойни. Есть сюрпризы, которые поражают, несмотря на их массовость: настолько они противоестественны. Великолепный Барсук…
Хоронили мистера Брока дождливым осенним днем. Людей на похоронах было мало. Рядом с вдовой рука об руку шла дама под черной вуалью. Кладбищенский сторож, узнав таинственную даму под вуалью, набожно закрестился:
– Чур, меня! Чур, от этой ведьмы! Господи, спаси и сохрани!
– Так Вы довольны, милая, моей магией? – спросила дама под вуалью у миссис Брок.
– Перед Богом страшно теперь. Я вошла в его мысли под нехорошим флагом, пытала его на палубе нехорошего судна. А он не поддался мне…
– Голубушка! Вам ли жалеть его?! Ведь он Вам всю жизнь загубил!!
*
…А на далеком Острове Мечты Одинокая Барсучиха качала в люльке своего Счастливого Барсучонка:
– Расти, мой мальчик! Расти здоровым, сильным и смелым, как твой папочка – Самый Лучший на Свете Барсук!..
Марочкин муж был большим начальником. Она купалась в деньгах и изнывала от скуки. Ее подруга посоветовала оригинальный способ борьбы со скукой:
– Попробуй где-нибудь поработать. Не понравится – бросишь. Я всегда так делаю, когда становится слишком скучно.
Марочке эта оригинальная мысль понравилась.
Правда, имелась проблемка: годовалый сынишка. Какая мать захочет отлучать от себя на целый рабочий день такую кроху?! Но не сидеть же из-за этого одной в двадцати четырех стенах! К тому же Марочке совершенно необходимо постоянно демонстрировать себя перед людьми. Ведь у нее такая ухоженная кожа, такие нашампуненные волосы, такой причесон, маникюр, педикюр, такие изысканные наряды и бижутерия! Ее постоянно подмывает бросить вызов всеми этими прелестями какому-то определенному кругу лиц! Она придет в большой женский коллектив, и все там позеленеют от зависти!
– А с ребенком будет управляться его нянечка. Продлим ей рабочий день до десяти часов в сутки, – объявила Марочка мужу.
Няню своего ребенка Марочка подсознательно ненавидела. Возможно, из-за того, что выбором нянечек занимался свёкор, который, как она догадывалась, был невысокого мнения о Марочкином уме. Возможно, из-за того, что нянечка в разы превосходила свою хозяйку по внешним данным: идеальная фигурка, красивое лицо, аристократичная осанка, неподражаемая грациозность и восхитительные синие глаза.
– Наверно, та еще потаскуха! – ревниво подумала Марочка, знакомясь с няней. – Хорош мой свёкор! Уж не усладу ли он себе присмотрел в этой хитрой лисице! Где-то она видела раньше эти ярко синие глаза! Надо бы вспомнить, где!
Марочкин муж даже не пытался отговорить ее от каприза идти работать, хотя понимал, что Марочка с ее характером и манерой держаться бросит тень и на его репутацию. Ведь она наверняка будет афишировать то, что она жена самого Иосифа Моисеевича! А при ее умении вызывать к себе только отрицательные эмоции Иосифу Моисеевичу ничего хорошего ждать от Марочкиной активности не приходилось. Но переубеждать ее в чем-либо – напрасный труд. Поэтому он сам нашел для нее в одном престижном офисе работу, не требующую особого умения, и попросил ее руководителя относиться к Марочке снисходительно.
– Она у меня такая нервная…
Марочка готовилась к выходу на работу как, вероятно, когда-то готовились придворные красавицы к выходу на бал, даваемый во дворце августейшей особы. При этом она не забыла дать «необходимые» наставления «этой пресловутой нянечке» своего ребенка:
– В общем, милочка, я на тебя надеюсь! Пеленочки – в шкафу, продукты для Фимочки – в холодильнике. И не путай, пожалуйста, с каким мылом надо мыть ему ручки, а с каким – личико. Ты такая забывчивая! И ещё: Осип Моисеевич требует, – Марочка задумалась, что бы такое «веское» наказать от имени мужа, который никогда не вникал в то, как и что делает няня его ребенка. – Ах, да! Осип Моисеевич требует, чтобы ты, милочка, выгуливала Фимочку подальше от остальных детей! Они могут плохо повлиять на нашего ребенка. Ведь они такие невоспитанные!
Довольная своим инструктажем Марочка повелительно глянула на няню.
– Стоит тут передо мной, как лапушка-красотушка, а у самой, поди, никакого ко мне уважения! Как есть хитрая лисица! И эти ее завлекательные глаза! Где я видела раньше эти глаза? Надо бы как-нибудь вспомнить!
Учеными установлено, что в продолжение сна мы всякий раз видим от четырех и более сновидений. И если по пробуждении мы не можем их вспомнить, то это вовсе не значит, что они нам не снились. Не исключено, что забытые сновидения превышают понятийный набор нашего рассудка.
От внезапного ружейного выстрела резко пробудилась в тайге молодая зайчиха. Этой весной у нее появился первенец. У всех остальных зайчих приплод был стандартно обильным: от четырех и более зайчат, а у этой – только один. Теперь Молодая Зайчиха обмирала от страха: второй ружейный выстрел вспугнул ее и заставил «задать стрекоча». О своем зайчонке она не думала: самой бы как-то спастись! Прижав уши к спине, Молодая Зайчиха понеслась во весь опор подальше от ружейной пальбы. Она не могла думать ни о чем, тем более, о каком-то там сне. Зато, если бы она не была так напугана и так глупа, если бы ее куцее от природы сознание обладало достаточным понятийным набором, ей бы вспомнился ее волшебный сон. В этом удивительном сне она была очень богатой и беззаботной молодой женщиной, женой большого начальника. А у ее ребенка была нянька. Ох, уж эта «пресловутая нянька»! Подумаешь, какая красавица!
Пробегая мимо заснеженной ели, Молодая Зайчиха увидела краем глаза – о, ужас! – первую таежную красавицу, Молоденькую Лисицу. В новом приступе страха Молодая Зайчиха метнулась в сторону от завораживающего взгляда грациозной таежной аристократки. Какие у нее опасные синие глаза! Где-то она видела их совершенно недавно! Будто бы во сне…
Одиночество. Скука. Тоскливое бездумье.
Еще не старость, но уже и не молодость.
И ощущение пустоты.
Лора помнила о своем бессознательном младенчестве только по рассказам матери. Мать часто пересказывала ей, как взрослые умилялись над крошкой Лорочкой, когда она бойко лопотала на каком-то своем собственном языке, очень любила наряжаться и крутиться перед зеркалом.
Потом были занудные школьные зубрежки, противная дрожь на той части уроков, когда начинался опрос по усвоению пройденного материала: вызовут или не вызовут к доске? Лучше бы сегодня не вызвали!
И так каждый учебный день! Целых одиннадцать лет!
Все школьные подруги рано или поздно оказывались предательницами, а мальчики одноклассники – полными неумехами в том, к чему опасливо и непреодолимо влекло рано созревшую Лорочку. Она опять как в далеком неосознанном младенчестве вдруг полюбила наряжаться и крутиться перед зеркалом.
В десятом классе это с нею наконец-то произошло. Взрослый дяденька делал Лорочке маленькие подарки и не скупился на большие обещания. Когда этот взрослый дяденька исчез, Лорочка поняла, что обещаниям верить нельзя.
С того времени она стала очень меркантильной со своими мужчинами. Возможно, именно эта излишняя меркантильность и была причиной тому, что через месяц-другой мужчины ее оставляли, переключаясь на какую-нибудь смазливенькую глупышку.
Ох, как ненавидела Лорочка этих разлучниц-глупышек!
Однажды поздним осенним вечером Лорочкой овладело странное предчувствие. Оно наполнило ее душу непонятной растревоженностью. Лорочка поняла, что нужно срочно «взять себя в руки», иначе можно «свихнуться» до беспричинной паники, а это уже первый шаг к психушке. Лорочка выпила успокоительных капель. Не помогло. Она выпила еще. После этого все восприятия должны бы были сгладиться и смягчиться, но они оставались все в том же обостренном напряжении. Лорочка тревожно вслушивалась в тишину своей квартиры: все спокойно. Она как в пору раннего детства включила во всех комнатах свет. Вот! Со светом не страшно: это только из темноты может выползти что-нибудь такое ужасное, что напугает ее до смерти. Чтобы совсем осмелеть, Лорочка включила свет и за дверью в прихожую, щелкнув выключателем у входной двери в ее квартиру. В это время за дверью послышалось требовательное мяуканье.
– Фу! Кот на лестничной площадке. Вдруг нагадит?! Кому потом убирать?!! – досадливо поморщилась Лорочка. – Надо прогнать эту тварь!
Лорочка храбро открыла дверь, и к ней под ноги тут же огромным серым клубком вкатилось требовательно мяукающее чудище.
– А ну, пошел отсюда! – приказала Лорочка, указывая коту своим пухлым пальчиком на дверь.
Кот теранулся о ее ноги и стал требовательно мяукать, глядя ей прямо в глаза.
– Ты что, слов не понимаешь?! – возмутилась Лорочка. – Я вот веник сейчас возьму!!
Она попробовала бороться с котом вначале с помощью веника, потом – и с помощью совка, но кот ловко уворачивался и продолжал настырно требовать свое.
– Чего же ему, негодяю, надо? Может быть, накормить его, чтобы он, наконец, ушел?
Лорочка кинула наглецу маленький кусочек колбасы. Это происходило у них уже на кухне, куда кот просочился вслед за хозяйкой. Лорочке показалось, что кот проглотил колбасу, не жуя. По наивности Лорочка подумала, что ей удастся откупиться от надоедливого кота колбасой. Она стала подкидывать прожорливой твари один кусок за другим, пока не скормила ему весь кружок краковской колбасы. После этого кот взглянул на Лорочку своими наглыми желтыми глазищами, и в них жарким огнем загорелась совершенно иная требовательность.
– Не может быть! Как же так, ведь он кот?! – цепенея от своей невероятной догадки и какого-то суеверного ужаса, подумала Лорочка, и сознание покинуло ее.
Проснулась Ларочка поздно. Она счастливо потянулась, испытывая давно забытую сладость во всем теле.
– Ах! Какое блаженство!! Будто бы у нее всю ночь было, было и было…
И вдруг Лорочке вспомнилось все, что случилось с ней прошедшим поздним вечером перед потерей сознания.
– Не может этого быть!!!
Она в страхе вскочила с постели. Во всей квартире светились лампочки и люстры, посреди пола на кухне она обнаружила веник и совок. От этой находки ей вновь стало не по себе. Значит, кот вчера был и теперь он прячется где-то здесь. Его надо срочно найти и выгнать!!
Или не выгонять?..
Лорочка обыскала всю квартиру от пола до потолка, но кота не нашла.
Через месяц Лорочка успокоилась: не было никакого кота!
А еще через месяц история с котом повторилась.
Со временем Лорочка стала изнывать в ожидании кота, если он слишком долго не появлялся.
Через год кот перестал ее посещать. Для Лорочки это оказалось подобно удара ножом в спину.
– Как же так?!!
Лорочка терялась в догадках: в чем причина такого исчезновения?
Однажды Лорочка случайно встретилась взглядом с одной незнакомкой. Обычная, ничем не примечательная смазливая глупышка. Но ее взгляд больно уколол ее каким-то насмешливым торжеством. Лорочка попыталась вспомнить, не пересекались ли где-то их женские интересы? Но нет. Лорочка твердо была уверена в том, что ранее они не встречались. Однако скрытое злорадство незнакомки зажгло в ней такой фитиль, от которого может взорваться очень опасное чувство, например, бешенство, или что-то еще более опасное, например, ревность еще не старой, но и не молодой уже женщины.
Лорочка с ловкостью самого искусного в мире филера (откуда в ней это взялось?) проследила, где живет эта незнакомка, и установила слежку за подходами к ее жилью.
Вскоре Лорочка увидела, как ранним утром от незнакомки, воровато оглядываясь, вышел мужчина. Лорочка сразу узнала его: это был он, ее кот! Она хотела кинуться к нему, закатить истерику, потребовать объяснений, но пока она оправилась от шока, мужчина был уже далеко. Лорочка как замороженная стояла на своем «наблюдательном пункте». В ней не было ни мыслей, ни эмоций. Все умерло. Она стояла, не понимая, куда ей теперь идти.
Специально натренированные бойцы знают, что такое пробуждение из самого глубокого сна при появлении признаков опасности. Лорочка очнулась от своего глубокого сна наяву, когда увидела выходившую из дома незнакомку.
Смазливая дамочка веселой и беззаботной птичкой выпорхнула из родного гнездышка по своим радостным птичьим делам. Какая счастливая ночь была у нее позади! Какая счастливая ночь!! Здравствуй, счастливое утро, предвестник счастливого дня!!!
Внезапно появившаяся перед нею дикая кошка с бешено пылающими глазами вцепилась в беззаботную птичку…