Я смотрела широко распахнутыми глазами в стремительно сереющее небо, где одинокой вороной кружил горгул. Судя по всему, вот-вот пойдёт снег. Жаль. Я так рассчитывала в последний раз взглянуть, как он серебрится в пушистых сугробах на солнышке! Всегда любила зиму, особенно под Новый год, когда всё вокруг наполнялось приятной суетой и ожиданием чуда. Не хотелось умирать второй раз. Да ещё вот так – от комода…
«Стоп, – нахмурилась я и, приподняв голову, осмотрела обломки мебели вперемешку с разбросанной на белоснежном снегу одеждой. – Почему комод? Я же привязывала верёвку к ножке трельяжа!»
Подо мной раздался стон. Я запоздало вспомнила, что кто-то пытался мне помочь и даже поймал, пока нас сверху не настиг трындец. Так вот почему мне мягко и тепло. Оказалось, что я лежала на своём спасителе. Основной удар комодом пришёлся на его голову! Стремительно откатившись в сторону, я поднялась на колени и склонилась над незнакомцем.
– Точно, он, – улыбнулась при виде благородного лица мужчины.
По виску, посеребрённому временем, медленно катилась багровая струйка. Хорошо же ему досталось!
Оглядевшись, я схватила какую-то белую тряпку и спешно замотала голову раненого. Получилось не очень красиво, зато он дотянет до первой медицинской помощи. По крайней мере, я очень на это надеялась. Поднялась. Отряхнув юбки, начала озираться по сторонам в поисках хоть кого-то, способного прийти нам на помощь.
– Надо позвонить сто двенадцать, – пробормотала вслух и вспомнила, что находилась непонятно где, да к тому же в чужом теле. Приуныла, глядя на прибитого комодом. – Ясно. Нет здесь скорой. И как теперь быть?
Рядом с нами возвышалась башня из белоснежного кирпича, а вдалеке, за пушистыми ёлками в пышных светлых нарядах угадывалось большое здание, к которому вела узенькая тропка. Там точно должны находиться люди.
– Кто-нибудь! Здесь человек истекает кровью! Помогите! – позвала я в надежде дождаться подмоги. Но никто не откликнулся.
Даже горгул, до этого круживший в небе, куда-то исчез. Я поёжилась от холода и с сочувствием глянула на мужчину – его богато расшитый золотом камзол выглядел роскошно, но вряд ли защищал от мороза. Стоит оставить пострадавшего здесь, чтобы сбегать за помощью, и с большой долей вероятности спасать будет уже некого. Придётся тащить!
Перебрав валяющееся повсюду тряпьё, я выбрала самое тёплое и укутала бесчувственного незнакомца. Присмотрела широкую доску от комода, которая могла бы сгодиться для импровизированных санок, только не хватало чего-то вроде верёвки. Но могла сгодиться та, что я создала недавно из покрывал!
Повернулась к башне, как вдруг в окне, из которого выпала я, а следом комод, мелькнуло девичье личико. Померещилось? Когда была наверху, я точно находилась одна! До момента, пока в окно не влетел горгул. Взгляд опустился на верёвку, что цветастой змеёй валялась на белоснежных сугробах. Приблизившись к ней, подняла и внимательно осмотрела конец, который привязывала к ножке трюмо.
– Что за чёрт? – выдохнула с чувством. – Она точно была обрезана!
Выходит, некто пытался меня убить?
«Дважды», – подсказала память, услужливо подкидывая картинку с убегающей по лестнице девушкой, стоило мне очнуться в этом то ли раю, то ли аду.
Я засомневалась. Ладно, столкнуть с лестницы – это чисто по-женски. Но как девушка смогла сбросить в окно тяжёлый комод? Снова глянула вверх, чтобы не пропустить возможное повторение покушения. В комнате оставалось ещё трюмо, стол и кровать!
И тут краем глаза я заметила некое движение.
«Заяц или кошка», – решила сначала, но всё же присмотрелась внимательнее к сугробу, в котором, казалось, кто-то есть. Появился глубокий след. За ним ещё один. От ужаса я приморозилась к месту, ведь не бывает такого, чтобы не было видно человека, который шёл, старательно огибая нас, да ещё и волок за собой мешок или…
«Это же юбки!» – мелькнула догадка.
Я бросилась наперерез прозрачному врагу. Не знаю, что больше меня вдохновило на подвиг: умирающий от удара комодом незнакомец или желание убедиться, что у меня нет галлюцинаций?
Когда начала догонять ускоряющиеся следы, хватая руками воздух над ними, возникло ощущение, что мне пора в дурдом, но я отмела эту мысль. Всё, что творилось со мной с момента, когда я очнулась у подножия лестницы, воспринималось либо бредом сумасшедшей, либо фантасмагорическим квестом в виртуальной реальности.
Мы с учениками как-то проходили такой. И теперь мне было проще представить, что сейчас я в подобной ситуации, а не в действительности ловлю человека-невидимку. Таких ведь на самом деле не бывает. Зато в игре, где он убегает от меня и оставляет следы на снегу, это вполне допустимо.
В очередной раз обняв воздух, я ощутила худенькое тело и повалилась с добычей в сугроб. Испуганный девичий визг почти оглушил. От резанувшего слух звука руки сами разжались. Из ниоткуда передо мной появилась девушка в пышном платье и короткой меховой шубке. Я сразу узнала в ней одну из дочерей госпожи Октар, что стояли на лестнице за спиной суровой мамаши. Эта была самой красивой и на вид казалась младше других.
– Мой зуб! – в панике выкрикнула она и лихорадочно начала перебирать голыми руками колкий снег. – Где мой зуб?!
– Не говори, что я случайно его тебе выбила, – настороженно уточнила я.
– Снежа, ты дура! – уже со слезами на глазах выкрикнула девушка, не прекращая попыток найти пропажу. – Если не найду зуб, то… то…
– Всё равно обратно уже не вставишь, – виновато произнесла я, но присоединилась к поискам.
Несколько минут мы молча искали иголку в стоге сена, то есть зуб в сугробе, но вскоре сдались. Девушка зарыдала, а я виновато погладила её по плечу.
– Не убивайся ты так… Кстати, здесь же магия есть. Может, найти такое зелье, которое вырастит новый зуб?
– Точно. – Она убрала руки от покрасневшего лица и зло глянула на меня исподлобья. – Магия… Что стоишь? Неси скорее свою проклятую арфу!
У меня вырвался нервный смешок.
– Зачем? Сыграть реквием по безвременно пропавшему зубу?
– Издеваешься?! – взвизгнула она так, что где-то закаркали испуганные вороны. – Снежа, живо поднимай свой зад и неси арфу…
– Погоди, – прервала её. – Ты сказала – магия? То есть ты полагаешь, что я могу колдовать с помощью музыки?
– Ты очень злая сестра! – снова разрыдалась она. – И нарочно потеряла мой зуб… Все знают, что ты хочешь приворожить принца и замуж выскочить, а нас оставить старыми девами. Правильно матушка заперла тебя в башне!
Я хотела подняться, но тут в снегу что-то сверкнуло. Наклонившись, я подняла кусочек серебра, при виде которого девушка просияла.
– Мой зуб!
Выхватив его, она положила себе в рот и…
– Пропала, – ахнула я, глядя на пустое место, где недавно стояла девушка, а затем на быстро удаляющиеся следы. – Ничего себе!
Всё это не укладывалось у меня в голове, но я напомнила себе о виртуальной реальности, и дышать стало чуточку легче. Всё нормально. Я не схожу с ума. Это обычная игра, где возможно многое…
Остановив взгляд на мужчине, что лежал без сознания на голом снегу, быстро вернулась к башне и обошла её в поисках двери. Она нашлась достаточно скоро, вот только оказалась запертой.
Я присмотрелась к снегу. Вокруг виднелись следы сестры, рядом с которыми были другие, побольше размером. Все они вели к маленькой и неприметной дверце, расположенной чуть дальше. Толкнув её, я увидела винтовую лестницу, которая убегала вверх, и с трудом протиснулась к ней из-за своего пышного платья.
Она привела меня в ту самую комнату, где недавно очнулась. Трюмо стояло у окна, на ножке болтался остаток импровизированной верёвки. Я оказалась права – её отрезали. Сделала это сестра или кто-то другой, судить сложно, однако после трюка с зубом мне стало понятно, что не стоит смотреть на внешнюю хрупкость, ведь здесь царила магия. А с её помощью даже ребёнок смог бы выбросить в окно комод.
Арфа нашлась в том же месте, где её оставил горгул. Внимательно осмотрела струны, потрогала оборванные. Если я действительно владела некой силой, пробуждающейся с помощью музыки, то их могли оборвать нарочно, чтобы не дать мне кого-то заколдовать. Все вокруг говорили о короле, принце и свадьбе. Выходит, налицо женская конкуренция. А попросту – отбор!
Но об этом я подумаю позже, сначала же надо попытаться помочь травмированному. Попросить о помощи сестру я забыла, отвлёкшись на зуб. Спустилась обратно по лестнице. Побежала в обход башни к лежащему без признаков жизни мужчине и упала возле него на колени. Прикоснулась к щеке.
Совсем холодный!
Играла на арфе я примерно так же виртуозно, как и зарабатывала деньги, то есть никак. Но попробовать стоило. Дёрнула оставшиеся две струны, даже не надеясь на успех, и пропела:
– Очнись!
Звук, который издал инструмент, музыкальным назвать было сложно, но мужчина заметно вздрогнул и нахмурился. Так недовольно, будто его разбудила игра на скрипке, которую купил сосед своему маленькому сыну. Но главное, он подал признаки жизни. Я решила не останавливаться на достигнутом и повторила этот трюк с большим энтузиазмом:
– Очнись, очнись, очнись!
Мужчина застонал, губы его шевельнулись, но слов я не разобрала. Наклонилась ближе.
– Что вы сказали?
А потом ещё ниже и ещё. Пытаясь уловить смысл сказанного, уже почти коснулась носом лица незнакомца.
– Вы ужасно играете, – прошептал мужчина.
– Хватайте убийцу! – раздался противный крик, и меня подняли за шкирку двое молодых мужчин, в то время как над головой закружил довольный собой горгул.