На следующее утро за завтраком я предприняла первые шаги к раскрытию загадки смерти Элиоса Беланже. Я сидела за столом, наслаждаясь изумительной выпечкой и крепким кофе, поданными в номер, и просматривая газету. Я была уверена, что кончина столь значимой персоны даст повод для появления множества пикантных статей, но они в основном были явно написаны сразу после смерти Элиоса Беланже. В утренней газете фигурировала лишь небольшая заметка с описанием приготовлений к похоронам. Похоже, похороны должны были состояться сегодня.
Я отложила газету, когда Винельда подошла к окнам и распахнула два из них. Порыв прохладного весеннего воздуха закружил занавески.
– Какое дивное утро, – мечтательно произнесла она. – Париж так же прекрасен, как я и представляла.
– Рада, что тебе здесь нравится, – сказала я, наливая себе вторую чашку из серебряного кофейника и запахивая светло-голубой шелковый халат, потому что стало свежо.
– Ну не прелесть ли, мадам? Очень красиво и романтично.
– Да, – согласилась я, поднося чашку ко рту. – Просто восхитительно.
Не одна она подпала под очарование этого города. После нашего похода в ночной клуб Майло проводил меня до гостиницы и отправился в одно из своих любимых игорных заведений. Он вернулся незадолго до рассвета; от него исходил характерный для подобных мест запах сигаретного дыма, спиртного и недорогих дамских духов. Какие бы женщины ни посещали это игорное заведение, они явно не пользовались продукцией фирмы Беланже.
Едва ли он поднимется раньше полудня, но сама я встала утром полная решимости совершить что-нибудь дельное. У меня всегда получалось сводить вместе разрозненные кусочки информации, беседуя с людьми, посвещенными в суть дела, хотя все говорило за то, что я вряд ли сумею в ближайшее время познакомиться с кем-нибудь из семьи Беланже. Однако я могла как можно больше о нем разузнать.
И я придумала превосходный способ начать свои изыскания.
– Винельда, хочешь с утра просмотреть журналы со светской хроникой? – спросила я.
Горничная отвернулась от окна, в ее лице читалось нетерпение.
– О да, мадам. Очень хочу. Вы с мистером Эймсом такие умные, говорите по-французски, как настоящие французы. Вчера вечером я долго разглядывала фотографии, но без слов в них мало толку. Принести журналы?
– Если желаешь. – Я подлила в кофе немного молока, когда она ушла за прессой.
Пока она ходила, я пыталась придумать способ знакомства с семьей Беланже. Мадам Нанетт – просто няня, и вряд ли она сможет представить меня этой семье. Более того, они находились в трауре и, несомненно, станут избегать светских мероприятий. Мне придется нелегко, но я сделаю все, чтобы найти такой способ.
Винельда поразительно быстро вернулась, держа в руках журналы.
Я пересела на диван и знаком пригласила ее сесть рядом. Она устроилась возле меня, я взяла лежавший сверху журнал и изучила обложку. Я знала, что Винельду куда больше интересовали выходки молодых светских львиц и любовные похождения кинозвезд, нежели старик, которого она видела на обложках, однако я надеялась, что мы обе почерпнем из прочитанного нечто интересное для себя.
Выбрав то, что, по моему мнению, больше всего понравится ей с точки зрения драматизма, я прочла трагическую, пусть и несколько сомнительную историю о бедной русской княгине, которая против воли семьи вышла замуж за простолюдина, но вскоре скончалась от воспаления легких.
– Как романтично, мадам? – спросила она, всплеснув руками. – Романтично и очень грустно. – Я была уверена, что она вот-вот прослезится.
– Да, – согласилась я. – И правда очень грустно.
– Умереть такой молодой и такой влюбленной, – вздохнула Винельда, вынимая из кармана платочек и промакивая им уголки глаз. – Жизнь иногда очень несправедлива.
– Ты совершенно права, – кивнула я, перебирая журналы и найдя тот, который искала. На обложке не было фотографии Элиоса Беланже, и поэтому журнал заинтересовал избирательную Винельду, однако имя Беланже красовалось в углу вместе с сенсационным заголовком: «Приведшая к смерти катастрофа: Элиос Беланже умер после тяжелой авиакатастрофы». Несмотря на несколько вводящий в заблуждение заголовок, я надеялась, что статья может оказаться полезной.
– Это тоже довольно грустная история, – сказала я.
Винельда внимательно взглянула на меня.
– О чем она?
– О том пожилом господине, которого вы видели в других светских журналах.
– Да? И кто он? Важная персона?
– Ты когда-нибудь слышала о господине по фамилии Беланже?
– Имя вроде бы знакомое, – ответила она, – но точно не припомню.
– Он известный парфюмер.
– Ах да, мадам! – воскликнула она. – Теперь припоминаю! Моя подруга Эдит откладывает деньги, чтобы купить его духи под названием «Тигрица», потому как думает, что от этого ее молодой человек не будет отходить от нее ни на шаг.
– Я искренне желаю Эдит всяческих успехов, – сказала я.
Винельда покачала головой с пессимистическим выражением лица:
– Дружок Эдит то и дело поглядывает на сторону. По-моему, духи не очень-то помогут.
В этом я не могла с ней не согласиться.
– Хочу посмотреть, сможем ли разузнать что-нибудь о семье Беланже. – Я попыталась вернуться к теме своих поисков. – Мне очень интересно, что произойдет с компанией после кончины мсье Беланже.
– Очень хорошо, мадам. Уверена, что там что-то будет.
И мы с удовольствием принялись листать журналы. Я нашла статью, в которой обсуждалась внезапная кончина мсье Беланже и выдвигались предположения, кто взойдет на престол компании «Парфюм Беланже». Как и говорила мадам Нанетт, общее мнение заключалось в том, что бразды правления возьмет в свои руки Антуан Беланже, однако проскальзывали упоминания об участии Сесиль Беланже в разработке духов, которые ее отец успешно выпускал в последние годы. Статья даже намекала на скрытую борьбу между наследниками.
Также шли разговоры о новых духах, о скором появлении которых рассказывала мадам Нанетт. Они назывались «Ангел воспоминаний», и их выпуска ожидали с большим нетерпением. В дополнение к сенсационному аромату, который, по слухам, основывался на редких, роскошных, дорогих и державшихся в строжайшей тайне компонентах, дизайн флакона был выполнен Йенсом Мюллером, весьма известным скульптором. До появления духов семья Беланже планировала дать грандиозный прием, чтобы раскрыть секрет формы флакона.
Я терялась в догадках, какой эффект смерть Элиоса Беланже окажет на продажи новых духов. Эти духи станут последними, созданными под его руководством, и я не могла не подумать, что спрос на них будет чрезвычайно высоким.
Мы продолжали листать журналы, пока Винельда не остановилась, изучая подпись под одной из фотографий.
– Вот фото его младшего сына Митчелла, – сказала она.
Точнее – Мишеля. Я взяла у нее журнал и вгляделась в фотографию. Ее качество было невысоким, вероятно, оттого, что фото явно сделали в тот момент, когда он с нарастающей скоростью двигался на фотографа. Похоже, Мишель Беланже не хотел, чтобы его снимали. Подпись под фото – «Мишель Беланже в предрассветный час выходит из дома Пьера и Жоржетты Рошар, в то время как мсье Рошар находится в Брюсселе по государственным делам» – прозрачно намекала на причину его нежелания оказаться в объективе фотокамеры.
Бытует мнение, что французы весьма снисходительно относятся к романтическим взаимоотношениям, однако предрассветный уход Мишеля Беланже из дома супруги государственного чиновника, похоже, не вписывался ни в какие рамки.
– Он выглядит симпатичным, – заметила Винельда, наклоняясь ко мне, чтобы еще раз посмотреть на фотографию.
– Да, думаю, что да, – согласилась я. Однако, судя по услышанному от Майло и мадам Нанетт, личностью он являлся вовсе не привлекательной. Интересно, напал ли он на фотографа, явив очередной пример своего взрывного характера?
Мы уже добрый час читали журналы, когда у меня начало рябить в глазах от мелкого шрифта. В прессе оказалось на удивление мало информации о семье Беланже. Я могла лишь предположить, что все содержательные статьи напечатаны в журналах, которые Винельда не купила, потому что ей не понравились фотографии Элиоса Беланже.
– Давай прервемся, хорошо? – наконец предложила я. – Наверное, чуть позже мы сможем купить еще журналов.
– Да, мадам. Их было еще больше, и на нескольких я видела фото мсье Беланже. Если бы знала, я бы их взяла.
Она собрала журналы, и тут в халате появился Майло.
– Доброе утро, – поздоровался он, направляясь к стулу.
– Доброе утро, – произнесла я. Он выглядел хорошо отдохнувшим, хотя поспал всего несколько часов.
– Мадам, вам приготовить дневной туалет? – спросила Винельда. – Возможно, синий костюм?
– Да, именно его. Благодарю тебя.
– Какие новые козни ты планировала сегодня утром? – спросил Майло, когда Винельда скрылась в спальне, прихватив с собой журналы.
– Ничего злодейского. Мы искали зацепки в ее бульварных журналах, – ответила я, – хотя нашли там на удивление мало. Проблема, как она мне видится, состоит в том, что мы никак не можем познакомиться с этой семьей. Даже если бы мы задались целью сблизиться с ней, это не удастся, пока ее члены соблюдают траур. Если только не найдется общий знакомый, который нас на них выведет.
Он что-то уклончиво пробормотал и повернулся к кофейнику, все еще стоявшему на столике за стульями.
– Мне очень хочется помочь мадам Нанетт, но в данный момент я просто не вижу, как мы это сделаем.
– Не надо раньше времени отчаиваться, дорогая, – заметил Майло. – Что-нибудь появится.
Что-то в его интонации заставило меня резко повернуться к нему, однако он наливал кофе и, похоже, не заметил моего испытующего взгляда.
Тут мне в голову пришла еще одна мысль.
– А почему ты так рано поднялся? – спросила я. – Я думала, что ты проспишь до полудня после вчерашнего.
– Здесь слишком много свежего воздуха, – ответил муж, поглядев на открытые окна. – Он заполнил спальню. Я не мог спать.
– По-моему, он довольно бодрящий по сравнению с душной и затхлой атмосферой твоего игорного заведения.
– Ты с радостью узнаешь, что мой вечер увенчался успехом, – сообщил Майло, кладя сахар себе в кофе.
– Ты выиграл, верно? – уточнила я, устраиваясь на диване спиной к нему.
– Тысячу фунтов плюс-минус несколько франков, – подтвердил он, – но я не об этом.
– Вот как? – удивилась я. Обычно меня мало интересовали его азартные подвиги.
– Ты сказала, что нам нужно связующее звено для контакта с Беланже, и оно у нас есть, – заявил муж.
Теперь его слова меня по-настоящему заинтересовали.
– В каком смысле?
– В том самом. У нас есть связующее звено для знакомства с семьей Беланже. – Майло поднес чашку ко рту и сделал глоток, явно довольный тем, что держит меня в напряжении.
– И кто это? – осведомилась я.
– Андре Дюво.
Я нахмурилась:
– Он знает Беланже?
Майло намазывал маслом круассан.
– Дорогая, я тебе говорил, что он имеет отношение к парфюмерной индустрии.
Конечно! Как же я раньше до этого не додумалась? Андре подарил мне флакон духов, а мне и в голову не пришло, что тут может быть связь. Печальное с моей стороны упущение!
– Ты же не хочешь сказать, что он имеет какое-то отношение к «Парфюм Беланже»? – спросила я.
– Именно это я и хочу сказать.
– А почему же тогда ты раньше об этом ни словом не обмолвился?
Майло поставил чашку с блюдцем на диван и сел рядом.
– Во время наведения справок об окружении мадам Нанетт я узнал, что Элиос Беланже в свое время сотрудничал с Андре Дюво. На самом деле они часто вместе отдыхали на озере Комо. Я решил, что Дюво может оказаться неплохим связующим звеном, чтобы выйти на семью ее работодателя.
Я удивленно приоткрыла рот, когда до меня полностью дошел смысл его слов.
– Так ты намеренно поддерживал дружбу с мсье Дюво!
Он пожал плечами:
– У нас с ним много общих интересов. Это было нетрудно.
Иногда я не перестаю удивляться, насколько пронырливым может быть Майло.
– Выходит, мне очень повезло, учитывая недавние события, – продолжил он. – На озере Комо он как-то сказал, что ему нравится играть именно в этом заведении. Вчера вечером я ему позвонил и спросил, сможет ли он меня там рекомендовать. Так что видишь? Я собирал информацию. – Он улыбнулся. – Ты же не думаешь, что я всю ночь играл лишь для своего удовольствия?
На этот вопрос я отвечать отказалась.
– Выходит, когда ему срочно пришлось уехать с озера Комо, причиной тому стала смерть Элиоса Беланже.
– Да. Полагаю, в то утро его об этом известили.
Я подумала о срочном деле, которое Андре упомянул, когда готовился отправиться в Париж. Я решила, что речь шла о женщине, но дело оказалось куда более серьезным. Мне стало интересно, какие отношения сложились между ним и Элиосом Беланже. Андре уж точно не выглядел удрученным этим известием.
Тут мне пришла в голову еще одна мысль.
– Андре Дюво очень любит летать на аэропланах, а Элиос Беланже скончался вскоре после авиационной катастрофы.
– Да, – согласился Майло. – Я об этом подумал. На самом деле я поделился этим с Дюво. Он признает, что, очевидно, его увлечение авиацией и подвигло Элиоса пристраститься к воздухоплаванию. Он об этом жалел или делал вид, что жалеет.
Интересно. Возможно ли, что Андре Дюво имел какое-то отношение к аварии, послужившей причиной смерти Элиоса Беланже? Хотя нет. В это время он был с нами на озере Комо. Казалось маловероятным, что он мог стать соучастником покушения на убийство в Париже, учитывая, что вечером перед смертью Элиоса Беланже отравили.
– Он также обмолвился, что в последние месяцы мсье Беланже пристрастился к выпивке. Возможно, это объясняет аварию. – Это противоречило словам мадам Нанетт о том, что Элиос Беланже не любил затуманивать свой разум. Кто из них ошибался?
Я не знала, то ли мне восхищаться сыскным талантом Майло, то ли возмущаться тем, что он проводил расследование без меня. Любопытство взяло верх.
– Ты узнал что-нибудь еще?
– Боюсь, что немного. Во время непринужденного разговора за карточным столом я попытался выведать у него подробности о делах с Беланже, но он сильно проигрывал и весь ушел в игру.
Очень жаль, однако находка связующего звена с семьей Беланже все же явилась превосходным результатом. Андре Дюво разрешил все наши трудности. Он достаточно близок к Беланже, чтобы снабжать нас ценной информацией, но, будучи опосредованно знакомы с этой семьей, мы не станем ему помехой в оплакивании покойного. Хотя возможно, он окажется слишком занят, чтобы с нами встретиться. И что тогда?
– Видимо, дело сдвинулось с мертвой точки, – заключил Майло. – Но, дорогая, умоляю, дай мне допить кофе, прежде чем ты начнешь выстраивать схемы.
– Позволю себе напомнить, что это ты втянул нас в эту полную тайн историю, – отрезала я.
– Да, полагаю, ты права, – признал он. – Вот поэтому-то я ее и распутаю. Не хочу тебя вмешивать в это дело.
– Майло… – попыталась возразить я.
Он поднял ладонь:
– Хорошо, хорошо, дорогая. Прежде чем ты начнешь разрабатывать какой-нибудь нелепый план, чтобы с ним встретиться, скажу, что я об этом уже позаботился. Мы ужинаем с ним сегодня вечером.
– Сегодня вечером?
Он улыбнулся:
– Не одна ты способна на закулисные интриги.
– Да, – согласилась я, отвечая ему сладкой улыбкой. – Это я усвоила очень давно.